Стрела архата - Сергей Михайлов

Все происшедшее в этой комнате представлялось Чудакову ясно и отчетливо. Преступник вошел в дом, добрался до единственной освещенной комнаты, приоткрыл дверь, увидел спину своей жертвы, прицелился и выстрелил. Потом преспокойно покинул дачу и укатил на последней электричке. Просто, банально и прозаически. Где-то в глубине души Чудаков надеялся на более увлекательное, запутанное дело, требующее от детектива (а именно таковым он себя считал -- тоже в глубине души) напряженной работы ума, сложных логических комбинаций, проработки множества версий, встреч со свидетелями и так далее. А здесь... Ни свидетелей, ни работы ума... Единственное, что от него требовалось, -это работа ног, но здесь-то как раз он и подкачал. Да, неудачно как-то все складывается. И в то же время...

В то же время он был единственным свидетелем свершившегося преступного деяния, более того, он имел счастье преследовать убийцу, хотя и безуспешно. Противоречивые чувства роились в душе сыщика-любителя, заставляя его сердце то бешено колотиться, то замирать чуть ли не до полной остановки. Как реагировать на случившееся? Радоваться или отчаиваться? Да, конечно, радоваться смерти человека -кощунственно, и Чудаков ясно сознавал это, но, с другой стороны, только что произошло событие, которого он ждал уже не один год. Не следует думать, что Чудаков -- неисправимый человеконенавистник, садист и любитель кровавых зрелищ. Нет, ничего подобного за ним не наблюдалось, наоборот, он был добр, отзывчив и очень любил детей. Он вообще был противником насилия, в какой бы форме оно ни выражалось. И не само преступление вызывало у него учащенное сердцебиение, а тот факт, что он первым оказался на месте его совершения.

Здесь следует слегка приоткрыть завесу, скрывающую тайную страсть нашего героя. Вот уже около двадцати лет Максим Чудаков буквально бредил детективами и криминальными историями. За годы своей сознательной жизни он прочитал уйму детективной литературы, пересмотрел великое множество фильмов той же тематики, а к рассказам о Шерлоке Холмсе и отце Брауне относился как к шахматным задачам или головоломкам, которые -- к чести его следует заметить -- очень часто решал гораздо раньше, чем на то рассчитывал именитый автор. Он лично участвовал во всех этих историях с убийствами, поджогами, похищениями, ставя себя на место то преступника, то следователя, то жертвы, помногу раз проигрывая в уме те или иные комбинации. Но Чудакову этого было явно недостаточно. Он жаждал участвовать в настоящем, а не книжном деле, раскрыть если не преступление века, то хотя бы мало-мальски приличную кражу или, на худой конец, валютную махинацию. Однако судьба распорядилась иначе -- Максим Чудаков стал экспедитором в одном из овощных магазинов Тимирязевского района города Москвы. Специфика же этой профессии, хотя и предполагала встречи с различными темными личностями, у которых наверняка рыльце в пушку, все же не давала Чудакову возможности во всю ширь развернуть свой криминальный талант сыщика-детектива. А талант этот -- Чудаков был в этом абсолютно уверен -- у него был. И вот такая удача!

На третий день отпуска, который Максим Чудаков решил провести на новенькой, совсем недавно построенной даче, он стал свидетелем -причем единственным! -- не какого-нибудь там воровства или мошенничества, а самого настоящего убийства! Правда, сознание торжества омрачалось смертью профессора Петра Николаевича Красницкого, с которым Чудаков познакомился прошлым летом здесь же, в поселке, когда строил свою дачу. Профессорская дача в то время уже была отстроена, и Петр Николаевич периодически наезжал сюда, чтобы отвлечься от напряженной научной работы и отдохнуть. На правах соседа Максим Чудаков часто обращался к Красницкому то за советом, то за каким-либо инструментом, а порой профессор и сам предлагал ему свою помощь. Позже, когда молодой экспедитор закончил строительные и отделочные работы, он стал наведываться к соседу, и они часами просиживали за шахматной доской, часто забывая о еде и времени суток. Любовь к шахматам (шахматы напоминали Чудакову криминальные головоломки) объединила столь разных и непохожих друг на друга людей. Так между ними сложились если не дружеские, то приятельские отношения, которые часто возникают между соседями на почве общих интересов, не имеющих ничего общего с родом их основной деятельности.

Чисто по-человечески Чудакову, без сомнения, было жаль профессора Красницкого, но утраченную жизнь уже не вернешь, а преступник пока еще на свободе. Прежде чем приступить к решительным действиям, Чудаков тщательно проанализировал создавшуюся ситуацию и пришел к следующим выводам. Во-первых, о происшествии необходимо сообщить в милицию. Этого требовал не только долг гражданина, но и простое чувство самосохранения. Так или иначе, а милиция выяснит (там ведь тоже не дураки сидят), что Чудаков оказался на месте преступления в ночь его совершения. Если он не сообщит в органы, это могло быть расценено как укрывательство преступника, а то и, чего доброго, как соучастие. В планы же Чудакова это никоим образом не входило. Правда, звонок в милицию откладывался до утра, поскольку телефонного сообщения между дачным поселком и Москвой не было, а ближайший телефон находился в деревне Снегири в десяти километрах от станции. А это значит, что Чудаков имел преимущество перед профессиональными сыщиками по крайней мере часов в шесть-восемь. Во-вторых, Чудаков знал убитого, а это был немаловажный факт, ибо в нужный момент он мог помочь расследованию. И в-третьих, бегство преступника, несмотря ни на что, имело для Чудакова и положительные стороны. Поймать и обезвредить убийцу в состоянии любой технически оснащенный и физически подготовленный специалист, Чудакову же предоставлялась возможность "вычислить" его, раскрыть планы и мотивы содеянного, а это в гораздо большей степени импонировало ему, чем обычное преследование.

Придя к соответствующим выводам, Максим решил действовать. Первым делом он приступил к обследованию места происшествия. Профессор Красницкий был убит выстрелом в спину -- это не подлежало сомнению. Следов в комнате преступник не оставил -- значит, он стрелял с порога. Зацепиться, казалось, было совершенно не за что. Но тут у самой стены Чудаков увидел нечто, заставившее его стремительно нагнуться. Это был небольшой бумажный комок, слегка обгоревший и плотно спрессованный. Пыж! Так и есть! Это же пыж! Вот она -- зацепка!..

Чудаков ликовал. Вот так удача! Эта бумажка поможет ему распутать весь клубок страшного преступления. Дрожащими пальцами он развернул бумажный комок; это был обрывок газеты, на полях которого можно было разглядеть кем-то небрежно нацарапанный номер телефона. Сердце Чудакова готово было выпрыгнуть из груди. Опять удача!..