Стрела архата - Сергей Михайлов

Чудаков с должным вниманием отнесся к сообщению вышеупомянутого агентства, но на веру принимать его не стал, так как верил он исключительно фактам.

Храпов был высоким плечистым мужчиной средних лет с волевым, серьезным лицом и густыми черными усами. Он шел медленно, но с достоинством, явно не сознавая за собой никакой вины. Сопровождало его несколько человек в штатском и двое в форме.

Вслед за процессией из подъезда выскочила молодая симпатичная девушка лет восемнадцати со слезами на круглых от удивления и горя глазах.

-- Папа! Папочка!.. -- крикнула она срывающимся голосом. -- Что же это?..

Храпов на минуту остановился, обернулся, и чуть заметная улыбка тронула его плотно сжатые губы.

-- Не стыдись отца своего, дочка, -- произнес он, обращаясь к девушке. -- Я сделал так, как подсказывали мне моя совесть и мой долг. Прощай!..

-- Папочка!..

Храпов и конвоировавшие его сотрудники уголовного розыска разместились в двух автомобилях. Взревев двигателями, они укатили в неизвестность.

Чудаков пребывал в смятении. Сцена прощания отца с дочерью вновь зародила в его душе сомнения насчет виновности Храпова. Храпов не был похож на преступника; по крайней мере, Чудаков представлял себе убийцу профессора Красницкого несколько иначе. И в то же время железная логика и цепочка неопровержимых фактов привели его к дому именно этого человека -- этого не следовало сбрасывать со счетов. Чудаков отлично понимал, что в таком важном деле, как сыскная работа, предаваться эмоциям в ущерб очевидным фактам недопустимо и опасно, и все же...

Кстати, милиция тоже вышла на Храпова, и причем довольно быстро. Действия конкурентов вызвали невольное восхищение у Чудакова...

Кто-то положил ему руку на плечо.

-- Гражданин Чудаков? Максим Леонидович? Будьте добры проследовать со мной!

Глава четвертая

Действия наших доблестных органов правопорядка действительно вызывали восхищение. Они блестяще провели расследование и в течение нескольких часов успешно шли по следу матерого преступника. Кульминацией этой кропотливой работы было мастерски осуществленное задержание майора Храпова у него на квартире. Видимо, преступник не ожидал столь быстрого возмездия и сопротивления не оказал.

Правда, у милиции был ряд преимуществ перед дилетантом и непрофессионалом Чудаковым. Гораздо более широкий спектр возможностей и прав служил ей тем "золотым ключиком", который позволял проникнуть во всевозможные архивы, картотеки, информационные банки, открывал перед ней закрытые для других двери кабинетов многочисленных должностных и компетентных лиц, вызывал к откровенности свидетелей, потерпевших и даже закоренелых преступников. Конечно же всего этого Чудаков не имел, однако у него были свои козыри: молодость, страстное желание самоутвердиться и пытливый ум, не испорченный еще рутиной бесконечных будней уголовного розыска. И была у него еще ценнейшая улика -обгоревший пыж, который и стал тем единственным связующим звеном между ним и преступником.

Уже через два часа после утреннего звонка Чудакова на Третьей Лесной Поляне, дом двенадцать, появилась следственная группа из Москвы во главе со старшим следователем МУРа Щегловым. После того, как были проведены необходимые замеры и съемки, а также получены весьма скудные свидетельские показания от жителей дачного поселка, Щеглов пришел к неожиданному выводу: неизвестный, звонивший утром, и человек, оставивший в кабинете профессора Красницкого грязные следы, -- одно и то же лицо, коим является сосед Красницкого по даче, некто Чудаков М. Л., экспедитор магазина "Овощи-фрукты" No 257 города Москвы, ныне находящийся в очередном отпуске и исчезнувший неизвестно куда. Объем добытой Щегловым информации был хотя и невелик, но все же вполне достаточен, чтобы начать поиски преступника. Если верить словам звонившего неизвестного, преступник был высоким, плотным мужчиной в плаще с капюшоном и охотничьим ружьем; в районе двенадцати ночи он сел в электричку и отбыл по направлению к Москве. В самом поселке никто ничего не слышал и ни о каком выстреле понятия не имел. Тщательное обследование помещения, в котором был убит профессор Красницкий, не дало закаленному в бесчисленных схватках с уголовным миром следователю Щеглову никакой пищи для ума. Одна лишь деталь вызвала у сыщика чуть заметный блеск в глубоко сидящих глазах: на письменном столе профессора лежала новенькая, раскрытая на первой странице и еще не начатая общая тетрадь. Судя по всему, Красницкий собирался что-то записать в ней, но не успел, так как был застигнут убийцей врасплох. На первый взгляд так оно, казалось бы, и было. Однако опытный взгляд профессионального детектива уловил то, что вряд ли смог бы с ходу заметить дилетант: первые два листа из тетради были вырваны. Удовлетворенно хмыкнув, следователь Щеглов сунул тетрадь в обширный карман пиджака.

Изучив обстановку на месте и собрав воедино все имеющиеся факты, следователь Щеглов решил, что дальнейшее его пребывание в Снегирях бессмысленно, и отбыл со свитой в Москву, уступив место происшествия медикам-криминалистам.

В Москве следователь Щеглов первым делом отправил тетрадь профессора Красницкого на экспертизу. Потом он вызвал двух своих помощников и дал им следующее задание: найти машиниста, который вел поезд с предполагаемым преступником нынешней ночью (неизвестный, звонивший утром, сообщил точное время следования электропоезда через станцию Снегири) и подробно разузнать у него, что он видел или слышал об интересующем их лице; далее, найти, если удастся, пассажиров с того поезда и переговорить с ними, а также со всеми, кто так или иначе мог оказаться случайным свидетелем. По поводу пассажиров оба помощника выразили некоторые сомнения, что, мол, где ж их теперь разыщешь, но следователь Щеглов обжег их таким грозным взглядом, что они тут же решили сами дать, если потребуется, любые свидетельские показания, какие нужны будут их шефу.

К трем часам пополудни оба сыщика вернулись с ворохом свежей информации. Выяснилось следующее. Машинист электропоезда, следовавшего нынешней ночью от станции Синицыно в Москву, действительно видел человека, садящегося в вверенный ему состав на станции Снегири, причем человек этот, как и следовало ожидать, был в плаще и с охотничьим ружьем. Он был единственный, кто сел в Снегирях -- именно поэтому машинист и обратил на него внимание. В это время суток, добавил машинист, пассажиров бывает немного, а в Снегирях -- этой маленькой захолустной станции -- обычно вообще никто не садится.

Информация, полученная от машиниста электрички, не дала ничего нового и лишь подтверждала показания неизвестного, звонившего утром. Кстати, этот неизвестный, как вполне справедливо полагал следователь Щеглов, мог бы многое прояснить в темном деле с убийством профессора, поскольку же в образе неизвестного сначала смутно, а потом все яснее и яснее проступала фигура некоего Чудакова М. Л., то следователь отдал распоряжение во что бы то ни стало разыскать пропавшего экспедитора и доставить к нему для личной беседы.