Казачья трагедия - Н. Быков

Г. Адмиралов, выступив активно против большевиков, шел «на риск», но, зная казачью «натуру», он надеялся, что своим выступлением и примером может увлечь и других людей, особенно казаков, примкнуть к этому освободительному движению.

Но, прежде чем, говорить о начале борьбы с коммунистами, нужно проанализировать каковы были взаимоотношения казаков с немцами.

Немцы, определенно, не доверяли казакам, как и всем другим, покоренным ими народам, и, потому, особенно в начале, немцы не давали казакам оружия и оффициально не разрешали организовывать самостоятельные боевые отряды. Да казаки и не стремились к этому, т. к. слышали от других, как немцы жестоко обращаются с покоренными народами, и у себя, на Дону, видели от некоторых немецких комендантов (особенно, так называемых, партийных фазанов) грубое и жестокое к себе отношение, а иногда и рукоприкладства. Поэтому, казаки решили выступать против большевиков не с целью помочь немцам, а только вследствии необходимости, и потому, что у них за все годы сов. власти слишком много накипело ненависти к большевикам, хотя они наперед знали, что и от немцев нельзя было ожидать хорошей жизни.

Немцы же, в свою очередь, понимали, что казаки, как ненавидевшие сов. власть, могут быть им полезными в тылу и, потому, стали, хоть и с неохотой, разрешать казакам вооружаться для борьбы с большевиками, но оружие давали только старое и то в ограниченном количестве.

Таким образом, началось казачье освободительное движение на Дону против большевиков. В станицах и хуторах находился какой-нибудь офицер или урядник, который с разрешения местного немецкого коменданта собирал группу казаков и, получив от него какое-нибудь оружие, действовал «за свой страх и риск». Но все это были мелкие разрозненные отряды, которые выступали против большевиков только в пределах своих станиц. Они не имели никакой связи с другими отрядами и поэтому не представляли какой-либо реальной силы.

Ясно было видно, что нужно было лицо, которое объединило бы эти отдельные отряды и руководило-бы их борьбой с большевиками.

2-я Глава

Итак, г. Адмиралов решил выступить в Ростове в качестве инициатора казачьяго освободительного движения против большевиков. Еще в гражданскую войну, с 1918-го года, он б(ыл участником партизанского движения на Дону в отрядах полк. Чернецова и ген. Е. Ф. Семилетова. В 1920-м году, вследствии заболевания сыпным тифом на Кубани, ему не удалось уйти с казачьими частьями в эмиграцию. По возвращении-же на Дон, он был арестован в Новочеркасске за участие в партизанских отрядах и приговорен к высылке на север Особым Отделом проходящей воинской сов. части, т. к. ГПУ, в то время, в Новочеркасске было еще в стадии организации. По ходатайству учебных заведений г. Новочеркасска, где он много лет работал преподавателем, и по ходатайству Ветеринарного Института, который он должен был, вскоре, окончить, а в красной армии, в это время, был недостаток ветеринарных врачей и свирепствовали сап и чесотка, г. Адмиралов был амнистирован и оставлен в г. Новочеркасске. Но, считая для себя дальнейшее пребывание в том городе опасным, он счел за лучшее скрыться оттуда. В 1922-м году, он переехал на жительство в г. Ростов. Здесь, по его профессии преподавателя и дирижера оркестра, ему приходилось, все время вращаться среди рабочих, а в Ростове, в это время, скрывалось очень много казаков, которые работали на заводе «Красный Аксай», а позже и на заводе «Ростсельмашстрой».

Казаки, зная г. Адмиралова еще по Новочеркасску и, скрывавшиеся в Ростове, тайно группировались около него, собираясь иногда у него на квартире, под видом музыкальных репетиций и устройства концертов. Они, как говорили на Дону «шушукались», т. е. шептались, изливая свои горести и обиды и не теряли надежды, что когда-нибудь наступят «хорошие денечки» и на их стороне. Конечно, ни о каких активных выступлениях и возстаниях против большевиков, в тех условиях, не могло быть и речи, но, по мере возможности, они саботировали работу, вредили на заводах и фабриках и радовались, как дети, когда им удавалось «насолить», хоть чем-нибудь большевикам.

Живя в СССР, г. Адмиралов, с нетерпением, как и другие, ожидал какого-нибудь удара «извне», чтобы выступить активно, но он видел, что все были так запуганы, что нельзя было надеяться на какое-нибудь возстание.

Нужна была сильная рука, которая могла бы возглавить это движение. Но такой руки не было видно, да и не могло быть, при тех условиях. Большевики, предусмотрительно, старались уничтожать всех, кто мог быть, по их мнению, вожаком или руководителем какого-либо восстания против сов. власти.

Встречаясь с казаками и видя у большинсттва из них подавленное состояние духа, г. Адмиралов старался внушать им бодрое настроение.

24-го июля 1942-го года, как уже было сказано раньше, немцы крупными силами заняли г. Ростов во второй раз.

Спустя несколько дней, после занятия города, г. Адмиралов взял на себя, самочинно, роль инициатора и организатора в Ростове казачьего освободительного движения против большевиков. Надев казачью форму, он пошел по городу, чтобы тем самым показать, что казаки в Ростове не перевелись и не боятся болыневитской пули из-за угла или из подворотни, хотя всем было известно, что в городе сов. правительством было оставлено много коммунистов для наблюдения за поведением населения и с провокаторскими целями.

На первое время, он решил вступить в связь с немцами и, по возможности, выступать перед ними в защиту казаков и других обывателей города при возникновении различных инцидентов, а таких было не мало. Кроме того, необходимо было присмотреться к организованным немцами городским учреждениям: бургомистерству, полиции и др., чтобы изучить их работу и узнать много-ли там коммунистов. Наконец, ему нужно было выяснить количество казачьего населения в городе, чтобы объединить их и из их числа выбрать себе помощников.

Имея в виду, в будущем, провести перепись казаков, г. Адмиралов обратился за помощью к своему другу, чистокровному казаку, доктору медицины, И. И. Фролову, сильно пострадавшему от большевиков. Доктор Фролов поступил при немцах санитарным врачем в Ростовское бургомистерство и, ежедневно, имел возможность беседовать с массой посетителей бургомистерства, а потому мог, свободно, делать пока тайную регистрацию казаков. Он с большой охотой согласился помогать казачьему движению.

Прошло около месяца как немцы заняли город. Изучая учреждения и особенно полицию, г. Адмиралов окончательно убедился, что во всех учреждениях имеются коммунисты, оставленные правительством с целью: выявлять противников сов. власти, разлагать население и дискредитировать немцев. Поэтому, он решил, выдавая себя за представителя казаков, начать борьбу с этими оставленными коммунистами. Конечно, в то время, его никто не назначал оффициально представителем казаков, но он считал, что необходимо не пропустить этот момент и заявить о казачьих правах на Донскую Область, т. к, иначе это было-бы непоправимой ошибкой и преступлением перед казачеством. Но, следует вести все дело так, чтобы не обострять отношений с немцами и с остальным населением г. Ростова, и не уронить казачьего достоинства. Немцы, конечно, видели его работу, но не запрещали. Им было не до того. Им нужно было еще отстреливаться от наседавших из-за Дона большевиков и двигаться дальше. Вскоре, г. Адмиралов получил сведения, что Ростовское бургомистерство относится к казакам с предубеждением и не принимает их на работу. Тогда, он решил проверить эти сведения лично и переговорить с бургомистром по этому поводу.

Ростовским бургомистром, в то время, был назначен немцами один русский гражданин, австрийского происхождения, господин Тикерпу, бывший бухгалтер железнодорожного клуба на Темернике (пригород г. Ростова).

Явившись к бургомистру, как представитель казаков, г. Адмиралов заявил ему, что, по полученным им сведениям, в бургомистерстве к казакам относятся не совсем доброжелательно и, потому, он просит в будущем более корректного отношения к ним и не забывать, что казаки считают себя хозяевами Донской Области и от этих прав никогда не откажутся.

Бургомистр оправдывался и говорил, что эти сведения не сответствуют действительности, т. к. у него даже мать Кубанская казачка, и дал обещание в будущем более внимательно относиться к казакам.

Не то было в полиции. Здесь, была борьба более упорная, трудная и опасная. Большинство ответственных сотрудников полиции были коммунисты. Там была сплоченная их группа. Производя насилия, грабежи и расстрелы мирного населения, они свое поведение объясняли приказами немцев и, тем самым, старались обострить отношения населения с ними.

Посещая полицию, под разными предлогами, г. Адмиралов искал там среди сотрудников казаков, которые мо-гли-бы оказывать ему помощь в его борьбе с коммунистами. Случайно, он встретил там одного следователя полиции из научных работников Университета, о котором он раньше слышал от студентов, как о противнике большевизма. В разговоре с г. Адмираловым, этот следователь признался, что поступил сюда с намерением выявлять коммунистов, мешать их провокационной работе и спасать, по возможности, невинных людей, попавших в их руки. Он указал также на двух следователей из казаков, которые тоже стараются мешать работе коммунистов. В разговоре с г. Адмираловым, эти следователи-казаки подтвердили, что, по их наблюдениям, полиция явно ведет в городе провокационную работу, и согласились поддерживать с ним постоянную связь в борьбе с большевиками.