Даша - Марк Михайлович Вевиоровский

…

Ноги ее отогревались, она перестала вздрагивать.

– Согреешься – отпущу. Разве так можно, Дарья Федоровна … Ведь не Сочи …

Согреваясь, она стала думать о том, как же ей вести себя – и небогатый ее опыт ничего не смог подсказать ей. Да и опыт всезнающей соседки Вальки помогал мало.

Уж ударить его она уж никак не могла, несмотря на все свое возмущение его поведением …

– Согрелись, Дарья Федоровна? Тогда давайте быстренько в тепло.

Воложанин поднял ее со своих колен, за руку вывел на дорожку и бегом потащил к корпусу. Бегом они быстро достигли здания и очутились в теплом холле.

Стоя под горячим душем Даша растерянно думала о том, что никак не может по-настоящему рассердится на Воложанина за его поведение. Она вспоминала, как по-хозяйски он расправился с ней, вспоминала тепло его тела и свои прижатые к его телу ноги. Ей было стыдно и тревожно, но не более, и как она себя не настраивала – никак не удавалось по-настоящему рассердится.

Утром после завтрака и короткой прогулки она занималась с ребятишками упражнениями на координацию движений.

Мальчики сидели перед ней на стульчиках и ловили маленькие мячики.

Неслышно вошел Воложанин, Даша краем глаза увидела его и опустила глаза. Она сидела на низеньком детском стульчике, полы халата ее разошлись, а короткая юбка поднялась так высоко, что еще чуть-чуть – и будут видны резинки на чулках. Даша начала краснеть, не решаясь оправить платье, но тут ребятишки выручили ее.

Они вскочили со своих мест, окружили Воложанина.

– Здравствуй, дядя Юра! Поиграй с нами!

– Здравствуйте, Дарья Федоровна …

– Здравствуйте, Юрий Николаевич …

– Я пришел извиниться за вчерашнее … Я был непозволительно резок с вами и прошу вас простить меня, Дарья Федоровна …

– А я вовсе и не сержусь на вас, Юрий Николаевич. – опять не по правилам неожиданно для себя самой ответила Даша. – Только, пожалуйста, больше так не делайте …

Она покраснела от своей неловкой попытки отругать его.

– Если вы не будете … так замерзать, Дарья Федоровна …

– Я учту … и постараюсь, – она еще больше покраснела и рассердилась на него за это. – Идите, Юрий Николаевич, мне нужно заниматься с мальчиками.

– Я уезжаю на денек, Дарья Федоровна. До свидания.

– До свидания, Юрий Николаевич. Успеха вам, – постаралась как можно сдержаннее попрощаться с ним Даша.

– К вам можно? Здравствуйте!

– Ура! Дядя Толя пришел!

– Здравствуйте, Дарья Федоровна. Я не помешал?

– Здравствуйте, Анатолий Иванович. Заходите. Мальчики всегда вам рады.

– А вы?

– Конечно! Вы с гитарой? Споете нам?

– Обязательно! Ребятки, садитесь. Успокаивайтесь, успокаивайтесь. Вам понадобиться ваше внимание.

Свиридов пристроился с гитарой и заиграл, а потом запел.

© ©

Сладострастная отрава -

Золотая Бричмулла,

Где чинара притулилась

Под скалою.

Под скалою

Про тебя жужжит над ухом

Вечная пчела:

Бричмулла,

Бричмуллы,

Бричмулле,

Бричмуллу,

Бричмуллою.

Столько понятий надо было «показать» мальчикам, объяснить падежи, и повторяя слова Свиридов старательно «передавал» мальчикам информацию.

© ©

Был и я мальчуган,

И в те годы не раз

Про зеленый Чимган

Слушал мамин рассказ:

Как возил детвору

В Бричмуллу тарантас,

Тарантас назывался арбою.

И душа рисовала

Картины в тоске -

Будто еду в арбе

На своем ишаке,

А Чимганские горы стоят вдалеке

И безумно прекрасны собою.

Надо было показать и горы, заросшие лесом, и тарантас, и арбу, и ишака…

© ©

Но прошло мое детство

И юность прошла,

И я понял

Не помню какого числа,

Что сгорят мои годы

И вовсе дотла

Под пустые, как дым, разговоры.

И тогда я решил

Распростится с Москвой,

И вдвоем со своею еще не вдовой

В том краю провести

Свой досуг трудовой,

Где сверкают Чимганские горы.

Труднее всего оказалось объяснить мысленно, что такое «со своею еще не вдовой», но Свиридов справился и с этим.

© ©

Сладострастная отрава -

Золотая Бричмулла,

Где чинара притулилась

Под скалою.

Под скалою

Про тебя жужжит над ухом

Вечная пчела:

Бричмулла,

Бричмуллы,

Бричмулле,

Бричмуллу,

Бричмуллою.

Детишки уже подхватывали:

© ©

Бричмулла,

Бричмуллы,

Бричмулле,

Бричмуллу,

Бричмуллою.

А тут еще сложнее и Свиридову опять надо было изобретать, каким образом «объяснить» это мальчикам.

© ©

Мы залезли в долги

И купили арбу,

Запрягли ишака

Со звездою во лбу

И вручили свою

Отпускную судьбу

Ишаку, знатоку Туркестана.

А на Крымском мосту

Вдруг заныло в груди -

Я с арбы разглядел

Сквозь туман и дожди,

Как Чимганские горы

Стоят впереди

И зовут и сияют чеканно.

С той поры я арбу

обживаю свою

И удвоил в пути

небольшую семью.

Будапешт и Калуга,

Париж и Гель-Гью

Любовались моею арбою.

Такое множество новых понятий – Свиридов даже вспотел, сооружая мысленные объекты для мальчиков.

© ©

На Камчатке ишак угодил в полынью,

Мои дети орут, а я песню пою,

И Чимган освещает дорогу мою

И безумно прекрасен собою.

Сладострастная отрава –

Тут уж припев подхватили все – и мальчики, и Даша, и дежурный старший лейтенант Васин.

© ©

Золотая Бричмулла,

Где чинара притулилась

Под скалою.

Под скалою

Про тебя жужжит над ухом

Вечная пчела:

Бричмулла,

Бричмуллы,

Бричмулле,

Бричмуллу,

Бричмуллою.

Свиридов еще немного продолжил мелодию и устало опустил гитару.

– Дядя Толя, дай я тебя вытру! – Дима с полотенцем в руке влез к Свиридову на колени и стал обтирать его мокрый лоб.

– Дядя Толя, большое спасибо, мы все поняли!

– Как красиво ты показывал!

– Ты там бывал, да?

– А настоящего ишака ты видел?

Так спрашивать могли лишь те, кто только-что видел все это, и Даша позавидовала мальчикам.

В этот день мальчики были чем-то взволнованы и вели себя неспокойно, днем плохо спали, были рассеяны.

Перед ужином зашел Воложанин, дети встретили его радостно, все расспрашивали о поездке.

Даша постаралась скрыть свою радость и встретила Воложанина сдержанно, а когда он пригласил ее погулять вечером, ответила по всем канонам деревенского уклада – отводя глаза, уклончиво и расплывчато.

– Так я подожду вас на улице?

– Подождите, только не знаю я, получится ли …

Дети засыпали плохо. Уложив и дождавшись, пока все они крепко уснут, Даша выглянула в окно из коридора.

Воложанин ждал ее. Она набросила шубейку и выбежала к нему.

– Юрий Николаевич! Не смогу я сегодня с вами погулять. Мальчики сегодня какие-то вздрюченные, спят плохо, не могу я их оставить.

– Жалость какая … Может быть тогда посидим у вас … в коридоре? Там рядом, если что – дежурный позовет.

– Где в коридоре? В комнате свиданий?

– А почему нет? Тем более, что я утром улетаю … Правда, не надолго.

– Ну, уж если вы улетаете, – Даша никак не могла привыкнуть, что можно вот так запросто закрыться вдвоем в комнате, и все могут об этом знать …

Они поднялись на второй этаж, Воложанин зажег свет в ближайшей комнате.

– Идите, посмотрите, как там дела.

Даша заглянула в спальню – все было тихо.

– Если проснется кто-нибудь – позови меня, – сказала она дежурному, и, покраснев, добавила – Я тут рядом буду, в комнате …

За неплотно прикрытой дверью в слабо освещенной комнате ее ждал Воложанин.

«Интересно, а чего-то я боюсь? Или не боюсь? Одни будем, никто не видит …» – подумала Даша.

Опыт ухаживания у нее был крохотный, если можно назвать это опытом.

В последнем классе ходил как-то за ней один мальчик, пытался целовать, но когда давал волю рукам, Даша его отшивала.

Так все и прекратилось, и весь опыт ее состоял из рассказов бывшей одноклассницы – к сестрам Огородниковым на полати частенько забегала переночевать Дашина школьная подружка Валька, жившая неподалеку.

– Ой, девоньки! – шептала