Кремлевский пасьянс - Сергей Соболев

Васильев погрузился в размышления, искоса поглядывая то на Фомина, то на карту, а Ермаков продолжал молчать. Он понимал, что этот разговор имеет самое прямое отношение к его персоне. Единственное, чего ему хотелось в эти минуты, это вытрясти застрявший в ушах крик моджахеда, убитого им полгода назад в «зеленке» Кандагара.

Васильев наконец оторвался от карты и спросил:

– Я так понял, Фомин, что вы хотите повесить Надира на нашу шею? В связи с этим несколько вопросов. Кто входит в группу Надира и что представляют из себя эти люди? Какие силы вы собираетесь привлечь к операции? И последнее. Имеется ли «добро» из штаба на проведение этой акции?

– Я отвечу на все вопросы, – кивнул Фомин. – Источники сообщают, что Надира сопровождают пятеро: Ахрам, его правая рука, двое телохранителей-курдов и еще парочка странных типов. Относительно этих двух известно, что они белые, говорят на английском, скорее всего американцы, то ли инструкторы, то ли наемные телохранители. Эти пятеро опасные люди. Самого же Надира в счет принимать не стоит, он человек не военный. Предлагаю следующий план действий. Для проведения операции по захвату или уничтожению группы Надира вполне достаточно двадцати человек. Командование группой поручается старшему лейтенанту Ермакову.

Ермаков вскинул голову, но промолчал, решив дослушать майора до конца.

– Ермаков, вам следует лично отобрать два десятка людей, из числа наиболее опытных и подготовленных. Разделите их на две группы по десять человек. Одна группа заблокирует подходы к кишлаку, вторая засядет в ущелье. Если удастся обнаружить Надира, обе группы будут действовать сообща. Вертолеты прилетят через сорок минут. В два тридцать мы должны быть на месте. Добро от штаба армии имеется, подтверждение получите по радио. У меня все. Вопросы?

– Почему я?

Ермаков сам удивился, услышав свой голос. Задание ему пришлось не по душе, он прекрасно представлял себе, что такое ночная вылазка в условиях горной местности. Когда речь идет о Надире, можно ожидать чего угодно. Самый лучший для него вариант, если сведения майора не подтвердятся и Надир не покидал Пакистан. Но возможен и другой вариант. Надир действительно держит путь в Кашран, но у него не пять человек охраны, а к примеру, пятьдесят пять.

– В самом деле, Фомин… Почему мы? – вмешался Васильев. – Для проведения подобных акций существуют специальные подразделения. Насколько мне известно, в Кабуле при штабе ОКСА околачиваются две разведывательно-диверсионные группы. Почему бы вам не использовать этих бездельников?

– Вы спрашиваете, почему? – притворно удивился Фомин. – А вы кто? Клоуны из цирка или десант, элита Советской Армии? Вы армейский спецназ. Вы обучены и хорошо подготовлены для подобных действий, другое дело, что вас постоянно используют не по назначению и делают это настолько часто, что вы уже психологически смирились с этим и почти ничем не отличаетесь от мотострелков. Что, Васильев, я не прав?

– Продолжайте, – буркнул комбат.

– Не нужно обижаться, – пожал плечами Фомин. – Ну хорошо, я несколько перегнул палку, сравнив вас с мотострелками. Ваш батальон считается лучшим среди частей воздушно-десантных войск страны. Ваши солдаты и офицеры обстреляны, они прошли огонь и воду, по выучке и боевому опыту им нет равных не только в ОКСА, но и во всей нашей армии. Вы лучшие, и это главное объяснение тому, что наш выбор остановился на вас.

– Хватит петь дифирамбы, майор, – сухо сказал Васильев. – Почему Ермаков, а не я, или, к примеру, не мой заместитель.

Фомин ответил не сразу, и в штабное помещение ворвались звуки извне: шумы прогревающихся моторов боевой техники, отрывистые команды офицеров и сержантов.

– Майор Васильев, вы, согласно занимаемой должности, будете командовать батальоном. Работа предстоит серьезная и вы нужны нам в Джелалабаде. Я согласен с вами, командовать группой должен опытный, подготовленный офицер. Из двух кандидатур, вашего зама и Ермакова, мы отдаем предпочтение последнему. Если ваш батальон считается лучшим в ВДВ, причем это полностью соответствует действительности, то рота Ермакова лучшая в вашем батальоне. Если штаб ОКСА затыкает вами все дыры, то тоже самое, Васильев, вы проделываете с ротой Ермакова. И даже несмотря на это обстоятельство, потери у него намного меньше, чем у остальных. На чем-то же должен основываться его успех? Не скрою, я наслышан об индивидуальных качествах и профессиональной подготовке старшего лейтенанта Ермакова…

Ермаков вновь поймал себя на мысли, что Фомин похож на снайпера, ловящего противника в перекрестке оптического прицела.

– А чтобы разрушить сложившееся у вас предубеждение о работе штабников из ОКСА, я намерен сообщить несколько новостей. Надеюсь, они поднимут ваше настроение.

Он повернулся к комбату, и его взгляд стал более дружелюбным.

– Васильев, в МО, наконец, подписан приказ о присвоении вам очередного звания. Копия поступила в штаб несколько часов назад и я видел ее своими глазами. Так что примите мои поздравления.

Фомин протянул руку, и Васильев нехотя пожал ее, хотя по лицу было видно, что он рад этой новости. К комбату подошел Ермаков и они обменялись крепким рукопожатием. В присутствии постороннего человека Ермаков не хотел более открыто проявлять свои чувства к Васильеву, который был для него одновременно отцом и братом.

– Это еще не все, Васильев. После Джелалабада сдадите батальон своему заместителю, а сами отправитесь в Союз.

Васильев резко вскинул голову, но Фомин сделал успокаивающий жест.

– Я предупреждал, новости только хорошие. Вас переводят в Псковскую дивизию, получите полк, а через год-полтора звание полковника. Все, Васильев, ваша война закончена. Меркулов нажал на замминистра, так что готовьтесь принимать полк. После того, естественно, как закончите свои дела в Джелалабаде.

– Могли бы и у меня спросить, – буркнул Васильев. Впрочем, он не скрывал, что и вторая весть ему по душе.

– Для Ермакова у меня также кое-что припасено. Подписан приказ о присвоении вам внеочередного звания. Это раз. К вашей Звезде в ближайшее время прибавится Красное Знамя. Это два. И наконец самое главное. Вопрос с отпуском решен положительно, через две недели отправитесь за речку. После отпуска примете дела у заместителя Васильева.

На Ермакова опять нахлынула усталость. У него даже не было сил радоваться. Голову сверлила одна-единственная мысль: «В отпуск! Скорее в отпуск! Сутки в горах и паковать чемоданы. К черту все эти звезды, ордена и должности! К черту армию и эту чужую войну!»

– Нет, ну надо же!

Васильев растянул рот в недоброй ухмылке, обнажив при этом нижний ряд зубов, почти сплошь металлических.

– Ермаков, к нам приехал Дед Мороз! Пода-арков нам привез…

– Но и это еще не все, – невозмутимо продолжил Фомин. – В случае успеха все участники операции будут награждены высокими правительственными наградами. Если получится взять Надира живым, – надеюсь, вы понимаете, какие выгоды в этом случае мы сумеем извлечь, – вы, Ермаков, получите Героя.

В штабе повисла тишина. Когда зазвонил телефон, Ермаков вздрогнул от неожиданности.

– Я занят!! – рявкнул в трубку Васильев и бросил ее на стол.

– А ты, Фомин, что ты получишь в случае успеха?

Васильев уставился помутневшими от ярости глазами на Фомина.

– Я понимаю вас, Васильев.

Ни один мускул не дрогнул на лице Фомина. Этот человек хорошо владел собой и умело скрывал свои истинные чувства.

– Я прекрасно вас понимаю. Нет, я не собираюсь отсиживаться, как вы выражаетесь, в говенном штабе. Я вылетаю с группой Ермакова.

– Ах вот оно что, – ухмылка исчезла с лица комбата. – Решил на горбу моих парней проехаться? Звание, орденочек, а то и звездочку на грудь заработать? Так?

Васильев с шумом процедил воздух сквозь плотно сжатые зубы и подошел вплотную к Фомину.

– Заруби себе на носу, майор! Если с Ермаковым что-нибудь случится… Если ты привезешь из Кашрана трупы моих ребят, я тебя под землей найду! И знаешь, что я с тобой сделаю?

Васильев поднял вверху руку и с хрустом сжал огромную пятерню.

– Раздавлю!

– Я вас не боюсь, Васильев.

Судя по тону, которым сказал эти слова Фомин, было ясно, что он, действительно, не испугался угрозы Васильева.

– И примите напоследок совет, – не повышая голоса продолжил Фомин. – Не бросайтесь словами попусту.

Он круто развернулся на каблуках и кивнул Ермакову.

– Пойдемте. Нужно отобрать людей и подготовить снаряжение. Скоро прибудут вертолеты.

– Минуту! – поднял руку Васильев. – Майор, могу я сказать Ермакову пару слов наедине?

– Добро, у вас есть минута, – кивнул Фомин и вышел.

– Значит так, Ермаков…

Комбат придвинулся к нему вплотную и торопливо зашептал: