Книга о верных и неверных женах - Инаятуллах Канбу

И вот наконец, после долгих молитв благословенных дервишей, их полуночных и утренних бдений, в цветнике его надежды выросла роза, пальма его упований принесла плод, домик его сердца озарился светочем счастья, ночь страданий сменилась для него утром благоденствия. Иными словами, на горизонте неба царствования взошло в полном великолепии и блеске новое светило и озарило своими лучами надежды отца и чаяния народа. Падишах из благодарности за такой великий дар приложился челом к земле, восславил бога, велел раздать большие сокровища, так что все подданные его страны разбогатели, а бедняки и нищие избавились от нищеты и нужды.

Эту жемчужину из великого моря нарекли в добрый час Джахандар-султаном, и отец приставил к нему кормилицу, удачливую и любимую небом. Когда ребенку исполнилось четыре года и четыре месяца, его, по обычаю мусульманских стран, отдали для совершенствования ума к ученому наставнику, а для должного воспитания его возвышенной натуры к нему прикрепили еще много мудрых и ученых мужей. Шахзаде учили управлять государством, царствовать, покорять страны и вести войны.

Поскольку всемогущий Аллах в первый день творения наделил избранных талантами и способностями, то Джахандар-султан к четырнадцати годам в совершенстве владел всеми науками, был прекрасно воспитан, благороден, великодушен, терпелив, щедр, он был проникнут высокими стремлениями и помыслами, скромен, умел вести беседу, обладал мощью тела и силой духа, твердостью характера и прекрасным телосложением, красивой наружностью, соразмерностью членов, красноречием и прославился этими качествами по всему свету.

Джахандар-султан отправляется на охоту и ловит сладкоголосого попугая

Шахзаде по зову своей августейшей природы и в силу врожденного благородства пристрастился охотиться [11], в душе его укоренилась склонность к ловитве, так что он проводил большую часть своего времени в охотничьих угодьях. И вот однажды он сел, как обычно, на быстроногого гнедого коня и отправился со своими приближенными поохотиться на диких зверей степей и вольных птиц неба, выпустил на все стороны ловчих зверей. Быстрокрылый белый сокол взвился вверх и поймал куропатку и перепелку, а кречет, белые и черные перья которого напоминали глаза красавиц, когтями ресниц, пленяющих сердца влюбленных, взлетел и стал ловить фазанов, выпустив когти. Гепард, двухцветный, как день и ночь, быстрый, как молния, окропил свои когти кровью диких коз и быков, показал свою ловкость и хищность в ловле газелей. Гончая с острыми когтями настигала онагров и оленей внезапно, словно смерть, и бросала их на землю бездыханными.

Когда златокрылый сокол небосвода высоко поднялся над изумрудной степью неба, жара усилилась, и Джахандар-султану, который был взлелеян под сенью счастья, стало невмоготу от зноя, и он приказал возвращаться во дворец. На обратном пути он увидел цветущий прекрасный сад. Кипарисы и пальмы в нем, словно влюбленные, стояли плечом к плечу; гиацинты и розы, словно новобрачные, сплетались в объятиях; вода казалась изумрудной от склонившихся над ней трав, щебетание птиц над розами звучало слаще мелодий арфы, отовсюду слышалось пение, а воркующие серые горлинки напоминали каландаров в рубищах, предающихся своим радениям [12].

Джахандар был пленен великолепием сада, свежестью роз и базиликов, он залюбовался цветами; подобный распустившемуся бутону розы, горделивому кипарису, вошел он в сад и стал бродить там. В каждом уголке сада видел он гиацинты, склонившиеся к розам, желтые нарциссы, на головы которых были возложены инкрустированные венцы, под каждым кустом соловьи, словно жрецы в храме, заливались жалобными трелями, на каждой ветви качалась горлинка и пела печально, словно дервиш. А на берегу ручья сидел юноша, подобный стройному кипарису. Под его томным взглядом пихта теряла сознание, а пальма готова была отдать жизнь за его сладостную улыбку, словно Фархад за Ширин [13], его чарующие нарциссы [14] приводили в восторг соловьев на лужайке, а его по-весеннему радостное лицо вызывало зависть роз в цветниках. В руках у него был букет роз. Томным голосом, который вызвал бы зависть самого Накисы и заставил бы устыдиться Барбада, он запел любовную песню. А с тем юношей был попугай, который, словно уединившийся от людей суфий, сидел в железной клетке. На нем было кольцо, как цепи на аскете, он, словно обитатели рая, носил зеленые одеяния [15] и вел разумные речи подобно мудрецам. Это была птица, которая затмила мудростью удода Сулеймана и позаимствовала сахар речей из сладостных уст гурий. Зеленокрылый ангел среди птиц, он был заглавным листом [16] всех сладкоречивых попугаев, утвердивших знамя красноречия над всеми птицами мира, а научился он добрым деяниям у облаченных в зеленые одежды обитателей райских садов.

Красота юноши и его чарующее пение изумили Джахандара, он подошел поближе к незнакомцу и приветствовал его. Но юноша был так поглощен пением, что не обратил на Джахандара никакого внимания и даже не ответил на его приветствие. Зато мудрый попугай заметил, что от пренебрежения, проявленного его хозяином, на челе Джахандара обозначились приметы гнева. Он заговорил человеческим голосом и в утешение Джахандару произнес несколько фраз, достойных мудрецов и ученых мужей. Шахзаде был так удивлен этими словами, что пробыл некоторое время в безмолвии, словно статуя или отражение в зеркале. В тот же миг в его сердце запали семена любви к тому сладкоголосому, который в деяниях был подобен Фархаду [17]. В волнении он тут же снял с руки драгоценный рубин, положил перед поющим юношей и попросил уступить ему попугая. От нетерпения он весь горел, словно подкова на огне. Но юноша не в силах был расстаться с птицей, он оттолкнул руку Джахандара.

— Эй, невежа! — закричал шахзаде. — Я — наследник престола этой страны. Эта птица пленила меня. Если тебе сопутствует счастье, то возьми рубин, который стоит податей целого царства, и уступи мне эту горсть перьев, а не то тебе придется раскаяться и ты отдашь мне попугая бесплатно, испытав одни унижения.

Юноша немного подумал, пришел к заключению, что спорить с правителями — все равно что самому проливать свою кровь, и волей-неволей отдал попугая приближенным Джахандара. Шахзаде обрадовался так, словно получил власть над всеми странами мира, и поскакал в восторге прямо во дворец. Отныне он стал проводить все свое время с попугаем, не расставаясь с ним ни на миг, постоянно держа его при себе. А мудрая птица дни и ночи рассказывала ему увлекательные и пленительные повести и сказания.

Попугай смеется над хвастовством Мехрпарвар, и на горизонте восходит солнце любви к Бахравар-Бану

Поскольку исполнители воли судьбы всегда стоят на страже решений рока, следят, чтобы они осуществились вовремя и без промедления, то по установившимся порядкам в мире неизбежно возникает сначала повод, который помогает событиям осуществиться без препятствий.

И вот однажды Джахандар уединился в гареме с прекрасной наложницей Мехрпарвар. Он был очень к ней привязан и любил беседовать с ней о том о сем, наслаждаясь ее несравненной красотой. Шахзаде беспрерывно пил из сверкавшей, как месяц, чаши чистое вино за арки ее бровей над подобным луне лицом. В разгар наслаждений и веселия Мехрпарвар, опьяненная вином, вдруг увидела в зеркале свое отражение. В плену самообольщения — а ведь оно неходкий товар! — она восхитилась своей красотой, преисполнилась гордостью и, забыв скромность, заговорила:

— О шахзаде! Пусть это дерзко, нескромно и невоспитанно, но я хочу, чтобы ты на некоторое время отложил государственные дела, рассудил по справедливости и сказал бы мне: нарисовал ли когда-нибудь художник-творец в книге бытия хоть одно столь же прекрасное и изящное изображение с таким пленительным лицом?

Шахзаде не успел еще раскрыть уста, как попугай расхохотался. Та свежая роза из сада красоты сразу увяла, на челе ее обозначились морщинки, и она настойчиво подступила к шахзаде:

— Я должна знать, над чем смеется попугай, а не то — жить не хочу.

Шахзаде стал умолять попугая открыть причину смеха, но тот не отвечал ни слова в ответ, был нем, как истукан. Однако шахзаде не отставал, и попугай, наконец, промолвил:

— О хатун, ведь если я раскрою тайну, тебе это пользы не принесет! Не принуждай меня лучше.

Но поскольку упрямство присуще природе женщин, поскольку в этих безрассудных и глупых созданиях укоренились неразумные желания, то наложница стала настаивать еще упорнее, и мудрая птица поневоле сломала волшебную печать молчания на кладе слов и стала сыпать жемчуга красноречия в полу шахзаде и хатун, обольщенной собственной красой.

— Причина моего смеха, — начал попугай, — кроется в самообольщении хатун, которая считает, что она среди других людей красотой подобна стройному кипарису, что она превзошла всех красавиц великолепием. Она не знает, что совершенство этого божьего дома зависит не от одного существа, что блеск в саду творения не ограничен одним цветком. Под сводами этого золоченого дворца есть много цветников, а в каждом цветнике еще больше благоуханных и ярких цветов. Есть неподалеку страна, которая своими размерами и богатством в сто раз превосходит вашу. А у правителя той страны есть дочь Бахравар-бану, на лицо которой, если она сбросит покрывало, не сможет смотреть само лучезарное солнце, дающее свет всему миру. Розы от восторга перед ней разорвали на себе ворот [18], нарцисс, вдохнув аромат ее красоты, весь обратился в зрение, чтобы видеть ее. Если бы, к примеру, наша хатун села рядом с ней, то Бахравар-бану затмила бы ее, словно солнце звезду, и хатун была бы пред ней все равно что обыкновенная травка перед розой.