Время платить по счетам (СИ) - Шу Алекс

— Конечно, показалось, — кончики губ чуть поднялись, изображая ироничную улыбку. — На это несоответствие я обратил внимание в первую очередь. Но ничего не стал предпринимать. По двум соображениям. Первое: после первой беседы не заметил у тебя гнили, отметил умение общаться, уважать старших и увидел хорошее отношение к Ашоту. А своему жизненному опыту я доверяю.

Второе: в жизни бывает всякое. Конечно, никакой комитетчик в больнице тебе ничего рассказывать не мог. Но мало ли, может у тебя среди однокашников, добрых знакомых из уголовной или ментовской среды имеются знающие люди, намекнувшие на подобное развитие событий. Звучит невероятно, но жизнь порой выкидывает такие коленца, что никакой фантастический роман не сравнится. Я проверил твою информацию по своим каналам, получил подтверждение и дальше копать не стал.

— Если вы намекаете, что я могу быть на связи у товарищей из КГБ, то зря, — ухмыльнулся я. — Я не стукач. Могу использовать ментов или комитетчиков, заплатить им за решение вопроса. На этом все наше сотрудничество заканчивается.

— Не буду скрывать, первая мысль после нашей встречи была именно такая, — невозмутимо подтвердил дед. — Но её пришлось почти сразу отбросить. Тогда ты со своей биографией не представлял никакого интереса для Комитета. На всякий случай мои люди тебя проверили. И убедились: типичный мелкий уголовник или как модно говорить у высоколобых ученых-криминалистов — «асоциальный элемент». Я тоже внимательно наблюдал за тобой, пока не понял очевидную вещь.

— Какую же? — криво усмехнулся я.

— Ты, Миша, типичный авантюрист, «один на льдине» и ни с какими товарищами из органов и бандитами не связан, — спокойно ответил патриарх.

— Вот видите. Получается, маловероятно, что я мог знать о будущих переменах в стране.

— Маловероятно, но не исключено, — заметил Левон Суренович.

— А что если я скажу, что начал видеть вещие сны, сразу после того, как оправился от ножевого ранения и вышел из больницы?

— Сказать ты можешь всё что угодно, — усмехнулся Барсамян-старший. — Как и я. Главное доказательства. А я их пока не вижу.

— Тогда вот вам ещё один повод для размышления. Поинтересуйтесь, с каким ранением я поступил в больницу, и какой прогноз давали врачи, — продолжил я. — Шансы выжить были минимальны. Вернее, их вообще почти не было. Но я не только выжил, но и рана очень быстро затянулась и меня выписали. Через месяц я уже работал грузчиком и тренировался в боксерском зале. Все это элементарно проверяется.

— К чему ты мне это рассказываешь? — остро глянул из-под косматых седых бровей патриарх.

— К тому, что в жизни случаются необъяснимые, с точки логики вещи. Я выжил, когда мне никто не давал и шанса, всё удивительно быстро зажило, хотя период реабилитации при таких сложных ранениях не менее полугода, а то и больше. И когда вернулся буквально с того света, стал совершенно другим человеком. Бросил пить, порвал с дворовыми дружками, начал читать литературу, зарабатывать деньги. Если ваши люди наводили справки, вы наверняка это знаете.

— Знаю, — подтвердил Левон Суренович. — В жизни такое бывает. Человек, ощутив дыхание близкой смерти, может сильно измениться. Знаю одного большого грешника, который чуть не отдал богу душу, уверовал, покаялся, раздал своё имущество, окончил семинарию и стал священником в глухом селе. Что касается твоего чудесного выздоровления, думаю, пути Господни неисповедимы, и он дает шанс каждому выполнить свою жизненную миссию.

— Тогда почему вы не можете поверить, что я начал видеть вещие сны, и они сбываются? — продолжал настаивать я.

— Не боишься мне о таком рассказывать? — поинтересовался патриарх, продолжая сверлить внимательным взглядом из-под насупленных бровей.

— Не боюсь, — твердо ответил я. — Во-первых, вы уже завоевали мое доверие. Даже в том деле с золотом. Честно выполнили свои обязательства и забрали свою долю. А могли бы не удержаться от соблазна и попробовать взять всё и сразу. Но если бы не землетрясение я бы все равно не раскрылся. А сейчас хочу убедить вас помочь, спасти людей. С Вашим авторитетом и связями в республике действовать будет намного легче. Один я могу не справиться. Или справиться не так, как бы хотелось.

— Ты понимаешь, что сделают со мной и моими близкими, если мы погоним волну, а землетрясение не произойдет? — дед явно разволновался. — В худшем случае, нас просто объявят «агентами мирового империализма и ЦРУ», специально раскачивающими панику в республике и уничтожат. В лучшем, если всё попробуем сделать тихо, без огласки, на моей деловой репутации будет поставлен большой крест. Начнутся разговоры среди руководителей, моих партнеров, многих известных людей в республике. Они будут уверены, что я выжил из ума и стал старым маразматиком, с которым опасно иметь дело. И ты хочешь, чтобы я рискнул всем, что у меня есть, благополучием своей семьи, только потому, что тебе приснился нехороший сон?

— Не только, — улыбнулся я. — Сон был настолько реальным, что пробрал до самых костей. Я проснулся мокрый от пота и сразу начал действовать, не откладывая в долгий ящик. Деньги даже в СССР решают многое. К тому же у меня были хорошие помощники со связями в ваших краях.

— Каринэ? — понятливо усмехнулся дед.

— Не она одна. Вы забыли о Вазгене, — напомнил я. — Чемпион Армении, олимпиец, победитель многих международных турниров, очень уважаемый человек в Ереване и республике. И главное, если другу что-то надо, вопросов не задает, а просто помогает, чем может.

— Это намек на меня? — ухмыльнулся дед.

— Ни в коем случае, — бурно запротестовал я. — Объяснение как мне удалось достать, то, что сможет вас убедить.

— И что меня может убедить? — Левон Суренович иронично поднял бровь.

Я поднял лежавшую на столе папку, вжикнул змейкой, достал пачку листов и протянул деду:

— Посмотрите.

— Это что такое? — нахмурился патриарх, прищуриваясь и пытаясь разобрать печатные строчки.

— Документы, — любезно пояснил я. — Вы читайте пока, а я буду рассказывать.

— Не вижу ничего, — буркнул Левон Суренович и крикнул — Егине!

Женщина вынырнула из входной двери через пару секунд, будто специально стояла рядом и ждала, пока её позовут.

— Очки мои принеси. На столе в футляре лежат, — попросил Барсамян.

Егине бесшумно удалилась. Спустя секунд двадцать, снова появилась с кожаным футляром в руке. Передала его патриарху и опять ушла в дом.

— Так, — Левон Суренович вытащил из футляра очки в роговой оправе, водрузил их на переносицу и с сосредоточенным видом начал просматривать бумаги. — Продолжай. Я слушаю.

— Сначала я посетил библиотеку имени Ленина. Взял стопку книг и научных журналов по сейсмологии. Посидел пару дней в читальном зале, почитал статьи, разобрался в проблематике. Определил, куда и к кому обращаться. Землетрясениями занимается Институт Физики Земли Академии Наук СССР на Большой Грузинской. Дальше — дело техники. Мои ребята хорошо помогли. Один из них бывший опер, умеет находить нужные контакты и завязывать знакомства. Пообщался я с сотрудниками ИФЗ, они мне такое рассказали, что у меня глаза на лоб полезли. Оказывается ещё в середине семидесятых годов, советские ученые пришли к выводу, что в течение нескольких ближайших лет в Армении будет сильное землетрясение с серьезными последствиями. Даже приблизительное место указали — Северо-восточный и Северо-западный разломы.

В исследованиях участвовал академик Назаров, по инициативе которого в Армянской ССР, был создан Учёный Совет по сейсмологии и сейсмостойкому строительству.

В 1981 году огромный доклад по прогнозируемому разрушительному землетрясению был представлен товарищу Демирчану, председателю Совмина Армянской СССР. Вы его как раз читаете, я сверху положил. Но зажравшиеся партийные бюрократы не отнеслись к нему серьезно. Ученым, ценой неимоверных усилий удалось продавить постоянно действующую комиссию по прогнозированию землетрясений. Подготовленный ими проект постановления неотложных мер, позволяющий избежать большинства жертв и уменьшить масштабы бедствия, был положен под сукно.