Заметки о женской логике - Дмитрий Беклемишев

Впрочем, победа, как отмечалось, за той из собеседниц, которой вовремя удалось прекратить разговор. Здесь может помочь фраза, известная как аргумент Ксантиппы (Истинную славу Ксантиппе, впрочем, принес совсем другой аргуменет, который пуристы едва-ли признают логическим. По мнению автора, это лишний раз доказывает, что великие открытия делаются на стыке наук.)

«Ну, знаешь, в таком тоне я с тобой разговаривать не буду!».

Полезно бывает нарочно свести обсуждение к перебранке с тем, чтобы произнести эту фразу. Собеседник не только признает вашу правоту, но и будет чувствовать себя виноватым.

Еще один совет: идите впереди и предоставьте собеседнику карабкаться за вами. Это деморализует его. Он с трудом поспел и что-то отвечает вам на новом уровне. Не слушайте его! Причем здесь это? Скакните через один уровень и угостите его таким аргументом, какого он от вас никак не мог ожидать. Результат не заставит себя ждать. Процитируем А.А. Ахматову:

Как забуду? Он вышел шатаясь,Искривился мучительно рот…

Поэтесса не уточняет, какими методами ее лирическая героиня достигла такого эффекта, но взгляд опытного человека безошибочно определит, что основную роль здесь играла эскалация.

В какой-то мере эскалация возникает в любом разговоре, но выраженно драматический характер она принимает только при должной энергии, настойчивости и бескомпромиссности обеих собеседниц. Конечно, победа, достигнутая методом эскалации, может дороговато обойтись, но нельзя допускать поражений, тем более привыкать к ним. К тому же, слово – не воробей, и вылетевшее слово часто вполне можно поймать или, в крайности, взять в скобки: «Да, конечно, я так сказала. Ну и что?». Кстати, слово отличается и от бумеранга: бумеранг возврвщается только при промахе, слово же может вернуться, даже поразив жертву. Продолжим цитату:

Я сбежала, перил не касаясьИ бежала за ним до ворот.Задыхаясь, я крикнула: «ШуткаВсе, что было! Уйдешь, я умру!»

Ничего себе, шуточки! Но перейдем к иллюстрирующему примеру.

Регина Юрьевна: Извините пожалуйста, не уберете ли Вы свой чемоданчик?

Маргарита Львовна: Нет, не уберу. Почему это я должна его убирать?

Регина Юрьевна: Так ведь тесно же сидеть! Вы тут со своим чемоданом пол-лавки заняли!

Маргарита Львовна: Меньше есть надо. Похудеете и столько места не нужно будет.

Регина Юрьевна: А почему так грубо? Какие все грубые стали, просто невозможно в электричку сесть!

Маргарита Львовна: Сама ты грубиянка!

(Классический переход в другую плоскость – перейти к обсуждению собеседницы.)

Регина Юрьевна: Кто тебе грубит!? Я русским языком сказала, убери чемодан!

Маргарита Львовна: Так ты мне еще и «тыкаешь»! Вот принципиально ничего подвигать не буду!

(Переход к принципам – обычный метод эскалации. Настойчивость в мелочах – упрямство, но по принципиальным вопросам уступки недопустимы.)

Регина Юрьевна: Тоже мне, принципиальная! Да ты на себя посмотри: вся накрашенная, а патлы-то развесила, небось неделю их не чесала!

(Теперь переходим на личности.)

Маргарита Львовна: Ты… Хамка, хамка вот и все! Я с такой хамкой и разговаривать не буду. Сама вся грязная, воняет, а духами французскими надушена, чтобы не слышно было!

Едва ли собеседницы, при всем их стремлении к победе, перейдут на мат, а без него их возможости взаимных оскорблений ограничены: они совсем не знают друг друга. Другое дело, когда беседуют близкие люди, каждый из которых до глубин знает шкалу ценностей другого… В приведенном диалоге темп эскалации замедляется, и зрители, до сих пор напряженно следившие за беседой, чувствуют необходимость вмешаться, чтобы поддержать накал представления. Тут мы их оставим.

Cиллогизмы

Одна из особенностей женской логики – отсутствие силлогизмов. Оно свидетельствует отнюдь не о слабости мыслительных способностей прекрасного пола, а о силе этих способностей. Действительно, дело совсем не в том, что женщина не может сделать вывод из двух посылок, а в том, что она знает, что собеседница сделает этот вывод не хуже ее. И не сомневайтесь в том, что если вывод не устраивает собеседницу, то эта последняя успеет вовремя отречься и от большой, и от малой посылки, и вообще от чего потребуется. Если же вывод собеседницу устраивает, то нужно, не теряя времени, отрекаться самой. Поскольку все это заранее известно, силлогизмы не применяются. Если мужчина пробует их применять, то дама должна лишь обратить внимание на то, что соглашаться с посылками следует не безусловно, а условно, говоря, например, «допустим» или еще что-нибудь подобное. Вот как это выглядит практически:

Иван: Если я и выпил немного, то это меня хорошие люди, друзья – понимаешь – друзья, угостили!

Татьяна: Врешь ты все, окаянный!

Иван: Получку я тебе всю приношу?

Татьяна: Ну, положим, всю…

Иван: Значит, мне пить не на что?

Татьяна: Вот я и удивляюсь, на что ты пьешь?

Иван: А кому пить не на что, того друзья угощают!

Тут Татьяна с чисто женской проницательностью предвосхищает вывод «значит и меня друзья угостили» и переходит к отрицанию посылок:

Татьяна: И получки-то всего 60 фартингов принес, и друзья твои все алкоголики, глаза бы мои на тебя не смотрели, пьяная рожа!

Следует решительно подчеркнуть, что при необходимости делать вывод из двух посылок, его нужно делать согласно правилам женской логики. В самом деле, рассмотрим, например, такую фразу: «У моего знакомого А. все знакомые негодяи и проходимцы».

Из двух высказываний, в ней заключенных, следовало бы, что говорящий сам – негодяй или проходимец. В женской логике такой вывод неверен, и любая дама произнесет с легким сердцем подобную фразу, а некоторые даже, возможно, и жемчужину коллекции, собранной автором:

«Ах ты, сукин сын! Да я же тебе в матери гожусь…»

Абсолют

Все сказанное подтверждает неоднозначность правил вывода в женской логике. Мужчина без специальной подготовки не в состоянии предвидеть, какой из нескольких возможных выводов следует сделать. Как же тут разбираются женщины?

Мужская логика утверждает, что каждое суждение либо истинно, либо ложно. Чтобы отличить истинные суждения от ложных, мужчины используют естественные или гуманитарные науки, но со времен Адама продвинулись в этом отношении не слишком далеко. Женская логика различает суждения истинные, ложные и не представляющие интереса. Зато каждая женщина с полной легкостью и еще более полной уверенностью отнесет любое высказывание к одному из трех классов. Как это делается?

Фундаментальное открытие автора состоит во введении понятия абсолюта. Естественно, что абсолют был еще у Евы, но понятие это, разумеется, не было ею сформулировано.

Абсолют есть совокупность высказываний, употребляемых для проверки истинности других высказываний следующим образом: высказывание истинно, если согласуется с абсолютом, ложно – если противоречит ему, и не заслуживает внимания, если не имеет ничего общего с абсолютом.

Следствием такого метода проверки истинности является закон, сформулированный А.Н. Колмогоровым (Сб. Колмогоров в воспоминаниях под ред. А.Н. Ширяева, М., Физматлит, 1993, стр. 377):

«Если из высказывания р следует Q, и Q приятно, то р истинно.»

Абсолют, как правило, содержит высказывания, противоречивые с точки зрения мужской логики. С точки зрения женской логики все они по определению истинны.

Может оказаться, что утверждение будет принято, а его следствие – нет. Попробуйте сказать в присутствии дам, что существование бессмертной души до сих пор не доказано. Скорее всего, это будет встречено полным равнодушием (высказывание не заслуживает внимания.) После этого скажите, что существование души у женщин до сих пор остается под сомнением, и сравните реакцию.

Естественно, что у каждой дамы свой абсолют. Это объясняет смысл выражения «Странная у Вас логика!». На первый взгляд можно подумать, что говорящая так считает что у каждого своя логика. На самом деле она просто порицает абсолют той, к которой обращается. Если же она обращается к мужчине, то она, естественно, говорит о мужской логике.

Абсолют не постоянен. Он может меняться беспорядочно и скачкообразно. Про обладательницу абсолюта, имеющего постоянную часть, говорят, что она – дама с убеждениями.

Приведенных замечаний достаточно, чтобы показать, что нельзя трактовать женскую логику как простую многозначную логику. При всем уважении автора к исследованиям Л. Заде (Л. Заде. Понятие лингвистической переменной и его применение к принятию приближенных решений. М., «Мир», 1976.) и его последователей, он не может признать их попытки в этом отношении перспективными. Теория нечетких множеств, по-видимому, может быть применена иначе. Очень заманчиво рассматривать абсолют как нечеткое множество. Не будем, однако, углубляться в специальные вопросы.