Светлая в академии Растона: любовь или долг. Том 1 - Екатерина Романова

– Леа. Меня зовут Элис Триполи.

– Приятно познакомиться, госпожа Триполи.

– Голодна?

– Нет, спасибо, – очередная ложь. Желудок отчаянно нуждался в пище и болезненно сжимался от одной мысли о еде.

– Что ж, – женщина подозвала Леа к себе и протянула документ. – Поставь подпись здесь.

Пока девушка знакомилась с содержимым документа, госпожа Триполи продолжила.

– Ты расписываешься за получение пропусков от общежития, административного и учебного корпусов. Ключи от комнаты, форму и учебные принадлежности выдаст заведующий хозяйственной частью, – девушка уверенно поставила росчерк внизу страницы и получила три пластиковых карточки. – Студенты академии на полном государственном обеспечении. Одежда, жилье, питание, стипендия.

– Вам нужны от меня какие-то документы? Если нужны, то у меня их нет.

Госпожа Триполи сочувственно посмотрела на девушку. Почему Блэквел пропустил ее? Неужели кто-то настолько хорошо проплатил, что академия согласилась заняться подобной благотворительностью и пускать в свои застенки абы кого? Нелегко же ей придется в аквариуме с пираньями. Сочувственно вздохнув, она отрезала.

– Ты, кажется, не понимаешь, куда поступила. Твое прошлое, настоящее и будущее, все, что было, есть и будет, больше тебе не принадлежит. Если Блэквел скажет, то ты даже перестанешь быть Леа Суарес. Ты будешь той, кем прикажет он. Готовься к тому, что все демоны выйдут наружу и до тех пор, пока не будет побежден последний из них, от тебя не отстанут. Ты будешь спать с пистолетом под подушкой и вздрагивать от каждой тени, шорохи будут вызывать панику, а взгляды прохожих – подозрение. Добро пожаловать в ад.

Женщина говорила это не для того, чтобы напугать Леа, а чтобы подготовить. Но девушка испугалась. Очень испугалась и сжала протянутый ей талон в столовую механически, даже не сообразив, что госпожа Триполи отдала ей свой собственный.

Суарес брела по коридору в неизвестном направлении и думала о своем будущем. В ее прошлом слишком много демонов, и все они должны остаться там. Она не хотела, чтобы в ее грязном белье копались. Как не хотела, чтобы все узнали о том, что она светлая и целительница. У дара имелся один существенный недостаток, о котором ей рассказала мадам Шансонель – приемная бабушка, забравшая Леа из приюта, когда малышке исполнилось 6 лет. Целительница должна избегать боевых магов и магов вообще. В особенности – темных. Дар целительницы активизируется с потерей девственности. Чем позднее это происходит – тем выше сила. Темные маги часто коллекционируют силу и способности, среди которых целительский – наиболее привлекательный в связи с его редкостью и ценностью. Чтобы получить новые способности, магу нужно лишить носительницу дара девственности или убить. Насильственное открытие дара дает лишь часть силы, а добровольное, как и убийство – весь объем целиком. Стоит ли говорить, в какой опасности находилась Леа, ведь ее дар еще не пробудился. А находиться каждый день в окружении мужчин означало одно: рано или поздно она станет женщиной. И лучше это случится поздно, чем рано.

– И снова здравствуй, – скрестив руки на груди и склонив голову на бок, проговорил парень. Тот самый, у которого она стянула пропуск. На этот раз карта висела на лацкане пиджака.

– Прости, что так вышло с пропуском. Иначе мне было не попасть, – девушка развела руками, но, вспомнив, где они находятся, уже решительнее добавила. – Ты второкурсник. Мог бы и внимательней быть.

– Твоя правда, – улыбнулся он, совершенно беззлобно и, указав на серебристые карточки с эмблемой академии, кивнул. – Теперь у тебя отпала необходимость воровать. Неужели взяли?

– Взяли.

– Удивлен. На первом отборе у нас тоже была девчонка, но не продержалась и недели, – заметив растерянность на лице незнакомки, он поинтересовался – Заблудилась?

– Нет.

– А выглядит иначе.

– Я просто не знаю, куда идти. Это не одно и то же.

– Если не знаешь, куда идти, всегда следует идти в столовую!

Калеб казался ей хорошим парнем. Высокий, поджарый, с широкими плечами. На нем была темно-синяя форма студента: брюки, пиджак с нашивками на плечах, белоснежная рубашка и черный галстук. Форма удивительно шла его открытому, доброму лицу. Прямой нос, серые глаза, аккуратно зачесанные набок русые волосы и особый шарм, который выдает всех аристократов. Леа была окружена ими, когда жила у мадам Шансонель и могла отличить от простолюдина с легкостью.

– Сын графа? – протянула она.

– Барона, – с удивлением ответил Калеб. – Как догадалась?

– Интуиция, – робко улыбнулась девушка, надеясь, что в лице нового знакомого может обрести друга. Друзья ей очень нужны. И для того, чтобы справиться с миссией, и для того, чтобы облегчить нахождение в академии.

В столовой оказалось людно. На раздаче она предъявила талон и получила на поднос гороховый суп, овощной салат, пюре с цельным куском говядины и компот. Такого королевского обеда в ее жизни не было уже давно. Слишком давно. Устроившись за свободным столиком, они с парнем обедали и болтали об академии. В столовой, кроме нее, было несколько девушек. Все с факультета переводчиц. Опытный шпион знает, что переводчица – зачастую агент. Если девушка стала шпионкой, это означает, что рано или поздно ее положат под мужчину ради получения разведданных. Так было, есть и всегда будет. Мужчины питают слабость к женщинам, а основное правило шпионажа – игра на людских слабостях. Расслабленный после горячего душа, выпивки и хорошего секса мужчина спит без задних ног. Если нужные сведения не выболтал во время веселья, то во время отдыха объекта агент имеет возможность неспешно осмотреть номер и взять все, что необходимо. Единственный минус – приходится смириться с тем, что тело становится рабочим инструментом. Подобная участь Суарес не подходила. Она была уверена, что никогда не сможет раздвинуть ноги перед мужчиной ради получения информации. Какой бы ценной эта информация ни была…

Сытно пообедав и выпив компот, девушка почувствовала расслабление во всем теле. Неожиданное и настолько сильное, что потянуло в сон прямо в разгар дня. Встреча со связным только завтра, поэтому она могла со спокойной совестью получить у заведующего хозяйственной частью необходимые вещи и отправиться в свою комнату отдыхать. На кровати, а не на грязных матрасах и бетонном полу, в окружении крыс, плесени и звуков падающих с потолка капель. Если повезет, возможно, на этаже окажется душ и тогда… Звуки в столовой слились в монотонный гул. Лицо Калеба, спокойное и невозмутимое подернулось странноватой дымкой. Ее качнуло, и уже через секунду мир перестал существовать.

Сознание возвращалось в ее маленькое хрупкое тело неохотно, отчаянно стараясь провалиться вновь, однако силой воли удерживалось в пограничном состоянии. В голове шумела кровь, накатывая ритмичными громкими волнами. Сердце стучало в горле, отчего было больно дышать и глотать. Попытка открыть глаза не принесла облегчения. Прямо в лицо Леа светил яркий, словно солнце, прожектор, от чего головокружение нахлынуло с новой силой, прибавив боль в глазах. Ощущение, откровенно говоря, гадкое. И невыносимый жар от источника света, казалось, вскипятил кровь в ее венах.

– На кого ты работаешь? – звук голоса, стального, решительного, настолько холодного, что вскипевшая кровь вмиг остыла, донесся откуда-то издалека. Словно из глубокой железной бочки.

Она вновь попробовала открыть глаза. Яркий свет ослеплял, но уже не танцевал повсюду, а сузился до размеров направленного в нее луча прожектора. Сомнений не было: ее похитили и доставили для допроса. Только как такое могло случиться прямо в академии Растона? И кому понадобилась она – обычная бездомная девушка? Неужели об ее тайной миссии стало известно? Она же была предусмотрительна, поступала вместе со всеми, чтобы не вызывать лишних подозрений, прошла испытание самостоятельно, благодаря своим умениям. Как?

– Повторяю вопрос. На кого ты работаешь?

Сути вопроса она не понимала, едва справляясь с совершенно новой гаммой чувств и эмоций. Действие усыпляющего вещества, от которого она потеряла сознание, проходило. Во рту – сухость, от чего язык лип к небу, а губы неприятно склеились. Чтобы облизнуть их, пришлось превозмогать боль. Солоноватый привкус на кончике языка неприятно удивил.

Девушка прислушалась к собственным ощущениям. Помимо ломоты во всем теле и слабости, ничего серьезного. Кости целы, ран, кажется, не было. Саднило кожу на запястьях, но это от кабельных стяжек, которыми стянуты руки за спинкой стула. Ноги также привязаны к стулу кабельными стяжками.

– Суарес, если повторю третий раз, методы допроса изменятся.

Наконец, наступила очередь анализировать голос. Знакомый. К тому же, назвал ее по фамилии. В луче прожектора очертание темной широкоплечей фигуры в костюме. Руки убраны в карманы брюк, значит, бить не будет. По крайней мере, сразу. Имелась догадка, но было даже страшно предположить.