Последний Фронтир. Том 1. Путь Воина - Вероника Мелан

– Дайте мне телефон – я сделаю один звонок. Заплачу вам пару баксов, если надо. Мой сел, а это срочно.

Мужик вытер рот тыльной стороной конопатой ладони, осторожно вытащил из кармана пиджака видавший виды сотовый и молча протянул ей.

– Спасибо. Я быстро.

Закрылись двери; автобус начал сдавать назад для разворота.

Номер она помнила наизусть. Когда ей ответили, Лин сбивчиво затараторила:

– Кони? Привет, это я. Слушай, я… поругалась с Джо, я уезжаю. Что? Нет, сильно поругалась, не помиримся. Приехать к тебе не могу, я уезжаю из города. Куда? Не могу пока сказать, ладно? Потом, я потом перезвоню – ты только не говори ему ничего, вообще ничего, хорошо?

На том конце волновались и переживали, на том конце сыпали вопросами, но Белинда отвечала коротко и постоянно повторяла: «Не теряй. Я потом найдусь. И ничего не говори Килли…»

За окном, потонувший в дождевой дымке, плыл запруженный машинами проспект Дарля – в этот серый полдень, сидя в кресле с номером шестнадцать, Лин смотрела на него в последний раз.

Мелкая тряска, бесконечные повороты, капли на лобовом стекле, вяло движущиеся туда-сюда дворники, низкое траурное небо до самого горизонта. Мокрые поля, леса, луга; глядящий вперед водитель, посапывающий сосед.

Белинда пустым взглядом смотрела в окно. Наматывали километры по мокрому шоссе колеса, уносилась прочь прежняя жизнь, а впереди ждала неизвестность. Неизвестность – она хуже всего остального. К знанию о плохом можно привыкнуть, подготовиться, пережить заранее; неизвестность пережить заранее нельзя.

Крутился в памяти их последний разговор, всплывало перед глазами жесткое и уже равнодушное лицо – когда они сделались чужими? Почему люди вообще становятся чужими, в какой момент? Кто виноват – он, она? Оба? Видит Создатель, она старалась. А он?

Да и был ли смысл размышлять?

В какие-то минуты ей думалось не о плохом, а о том моменте, когда они только встретились – тогда Килли улыбался и казался ей настоящим красавчиком. Веселые глаза, широченная улыбка и крепкий привлекательный торс. Джо однажды пришел в закусочную и сразу же похитил ее сердце – увел его с собой на невидимом поводке, заклеймил взглядом «моя», и Белинда вдруг стала его – начала ждать незнакомца на завтрак, обед и ужин. И он почему-то приходил: садился за дальним столиком на красный диван из кожзама и отсылал назад всех, кто к нему подходил, если то была не она – не Лин. Тогда она почти впервые в жизни почувствовала, что нужна. Хотя бы кому-то. И за это новое дивное ощущение была готова подарить мужчине с серыми глазами и беспокойной шевелюрой целый мир. И дарила, как умела.

Но, видимо, не умела, раз снова поля, леса, дождь, храпящий сосед, равнодушный водитель и дорога в никуда.

Месть не ощущалась ни сладкой, ни горькой. Месть – это просто месть, и иногда она необходима для самоуспокоения и для того, чтобы научить другого не быть скотиной. Научится ли Джо? Маловероятно. И он однозначно бросится в погоню, вопрос лишь – когда?

Думы о хорошем исчезли, стоило включиться «херне» – так Белинда называла собственный мозг, «думалку», когда та вдруг начинала простраивать варианты будущего – один другого страшнее.

Что, если Джо приехал домой раньше и уже кинулся за ней в погоню? Может, уже прокрутил записи с видеокамер и понял, что тощий стриженый пацан и есть его «бывшая»? Вот он посмеется… А что, если машина Килли уже несется вслед за ее автобусом… Что, если…?

Свою собственную «думалку» Белинда ненавидела куда сильнее других людей. Иногда ей казалось, что в голове живет инопланетянин – подселенец, который изводит ее страхами, рисует жуткие картины и постоянно предполагает худшее. Интересно, это у всех так или только у нее? Зачем постоянно мыслить о дерьме, когда вокруг его и так хватает, но не думать она не могла – «херня» не отключалась.

Вот и теперь все то время, пока Лин пыталась дремать с закрытыми глазами, «думалка» измывалась над ее воображением: «А что он сделает с тобой, если догонит? Изобьет? Убьет?… Еще эта бутылка в серванте – почему ты ее не оставила? Ты виновата, Лин, сильно виновата, и он будет злой…»

Для того чтобы заглушить голос, она была готова окунуть череп в кадку с ледяной водой, напиться, нанюхаться кокса, вышибить собственный мозг кувалдой, и «херня», зная о том, что ее не отключить, лишь хохотала внутри стриженой под ежик головы.

Глава 2

Приземистое одноэтажное здание, отсутствие людей у входа и единственный автобус на парковке – тот самый, на котором она приехала. Ринт-Крук действительно оказался маленьким, если не сказать крохотным. От вокзала к городу уходила одна-единственная улица – не заблудишься, – на парковке стояла пустая машина такси. Видимо, водитель в отсутствие работы протирал штанами стул соседнего бара или зашел в помещение, чтобы отлить.

Вместе с Лин во влажный туманный воздух вышло лишь несколько пассажиров – оказывается, это место не являлось конечной точкой по пути следования – далее автобус направлялся куда-то еще. Она не стала выяснять, куда, потому как чертовки устала: всего триста километров, а они пилили почти шесть часов, кружа между холмами, и из-за больной головы Лин почти не поспала. То тряска, то бесконечные торможения – ремонт дороги, – то собственные мысли – все это лишало покоя. И вот теперь она стояла здесь – в забытом Создателем городе, затерявшимся между горами.

Холмы и правда выросли – лишь триста километров, и такая разница в ландшафте. Пембертон, который она покинула этим утром, лежал на равнине, а его сосед по географической карте мог похвастаться не только более дикими пейзажами, но и иной растительностью – склоны облепило множество хвойных деревьев, и оттого запах стоял сырой, густой и ароматный.

Блестели под ногами лужи, дождь закончился; за покрытые соснами вершины цеплялись низкие рваные, похожие на распавшихся призраков облака.

Хорошо, тихо. Точнее, было бы хорошо, если бы Лин приехала сюда на пару дней отдохнуть.

Но она приехала сюда спрятаться. Если повезет.

Вышедшие вместе с ней из автобуса пассажиры давно растворились в конце улицы, а она все стояла у угла под навесом, глядя на горы. Уехал автобус, вновь начало накрапывать; Белинда курила вторую сигарету подряд – надолго задерживала в легких дым, почти не делала паузы между нервными затяжками.

Что, если город окажется совсем маленьким? Настолько, что и не затеряться? Значит, завтра снова в путь? А что, если ее запомнят здесь и потом опишут Джо, ведь в крохотных поселениях любят незнакомцев и сплетни? А что…

Лин усилием воли заставила «думалку» умолкнуть – та задолбала своими вечными «а что, если…». Вот появятся проблемы, тогда будет их решать, а то ведь даже величественным видом насладиться не может – смотрит на него и не видит.

«Видеть будешь позже. Когда уедешь, спрячешь деньги, заляжешь на дно. А пока давай – переставляй ноги! Стоять и фанить будешь позже!»

Гребаная голова! Неужели она сама – Лин – все это думает? Сама себя стегает, сама себя ненавидит, постоянно подгоняет по заду плеткой? Кто бы объяснил, по какому принципу работает человеческое тело? Не может быть, чтобы такие противные мозги принадлежали ей самой – это точно «подселенец».

Окурок пришлось бросить. Доводы, нравились они ей или нет, все же были верными.

Следовало спешить.

Отель в Ринт-Круке – она могла бы догадаться и сама – нашелся тоже в единственном экземпляре. Неприметный, расположенный в нескольких домах от станции: с парковочным местом на целых пять машин, с продолговатым «амбаром», одна стена которого состояла из дверей в апартаменты. Администратор с ключами дневал в домике по соседству.

– День добрый, путешественни…, – «к»? «Ца»? Начавший свою приветственную речь немолодой мужчина за стойкой не смог ее закончить, так как не понял, субъект какого пола перед ним находится. Кофта, широкие джинсы, короткая стрижка и рюкзак… Мужчина, женщина? – Простите, я лишь хотел пожелать доброго дня.

Белинда фыркнула. Сейчас он догадается, что она женщина, – голос не спрячешь, а говорить басом она не умела.

– Добрый. Нужен номер.

– Надолго?

В голове принялись роиться сомнения – насколько задержаться в Ринт-Круке, на день? Или на несколько?

– Пока на сутки. Там видно будет.

– Как скажете. Одноместный номер у нас стоит сорок три доллара – вам подойдет? В нем есть душевая, телевизор, полутороспальная кровать, фен и исправный кондиционер. Интернет и завтрак в стоимость не входят.

– Подойдет. А где здесь можно поесть?

Захваченные из дома бутерброды, уподобившись соседу, Лин сжевала, глядя в утыканное бусинами-каплями окно автобуса.

– Вы у нас впервые?

Вопросы Белинде мешали, как гвоздь в ботинке, – разжимать челюсти не хотелось, но пришлось.

– Впервые.

Не соврешь ведь, что повторно, если совсем ничего не знаешь?