Дети Эльцинда - Вадим Юрятин

Вадим начинает своё путешествие в красном юрятинском трамвае. Юрятин. Вечер Того Самого Дня

Примерно за час до происшествия на мини-рынке незадолго до окончания дня, который я для удобства именую Тем Самым Днём, Вадим ехал на трамвае от Мэри к своим родителям, чтобы отвезти им кота.

Кота этого Вадим и Мэри нашли недалеко от трамвайной остановки маленьким двухмесячным котенком, который пытался съесть кусочек чебурека, брошенного ему прохожим. Зрелище маленького худого котенка с торчащими, как у мастера Йоды, ушами надолго запечатлелось в памяти Вадима. Он даже как-то пошутил в разговоре со своими товарищами по бару «Кривые ступени»: «Когда Господь Бог на Страшном суде спросит меня, почему же мою душу все-таки надо отправить в рай, а не в геенну огненную, самым сильным аргументом, думаю, будет: «Я спас котенка, Господи!». Вадим считал, что это смешно.

Напротив трамвайной остановки, где был найден маленький поедатель чебуреков, моргала вывеска бара «Лаки Страйк», поэтому Вадим и Мэри решили дать котенку короткое, но гордое имя – Лаки. Жизнь Лаки, кстати сказать, сложилась в целом соответственно его имени – то есть весьма счастливо. В любом случае ему больше не пришлось унижаться, подбирая на мостовой кусочки чебуреков.

Поскольку Вадим сел в трамвай на конечной остановке, ему досталось свободное сиденье, которое они с Лаки ловко оккупировали. Трамвай постепенно стал наполняться людьми, их запахами, переживаниями и разговорами. Традиционно унылые лица постсоветских граждан выглядели в последнее время еще более унылыми. Все повторяли, как мантру, одно слово – «кризис».

– Ты видела, сколько мыло-то стоит?

– Сколько?

– Ой, не может быть! Еще вчера ж было меньше на два рубля!

– Доллар-то сегодня!

– Да, при Сталине такого не было.

– Говорили мне умные люди: покупай доллары!

– Всё сионисты и масоны устроили!

– Если б щас Сталин был!

– А я не брал, дурак, на фиг они мне, говорю!

– Обычное такое мыло с триклозаном.

– Все из них, все: Чубайс, Шейнис, Мурмулис, Гайдар!

– Гайдар вроде не из них, у него дед конницей командовал в 16 лет, Голиков его фамилия, он еще Чука и Гека написал.

– Не знаю никакого Чукаигека, ты на рожу-то его посмотри, а!? Вылитый масон! А фамилию он, может, на Голикова и сменил. Они все тогда меняли, под православных косили. Зиновьев там, Каменев. А сами-то кто были, знаешь? Финкельштейны всякие и прочие Липшицы.

– Точно, Липшиц ещё!

– А эти, как их, лигархи, тьфу! Дубровский, Хавронский, Романович!

Теплый кот за пазухой, наконец, устроился, как ему хотелось, вздохнул и перестал ворочаться. Тот Самый День в Юрятине уже клонился к закату, в то время как в далеком Московском Кремле…

Первый сон Вадима. Москва. Середина Того Самого Дня

… в это же время в самом сердце нашей Родины, в залах Московского Кремля собирался на очередное заседание Совет Семи Мудрейших. Круглый стол, посреди которого стоял золотой семисвечник-менора, постепенно окружали люди в белых накидках-талитах, с углов которых свисали плетеные кисточки-цициты. На головах присутствующих были ермолки с приклеенными к ним длинными кудрявыми пейсами. В глубоком молчании, чинно ступая, подошли они к своим местам. Последним пришел Он – Великий Эльцинд, Верховный Предводитель и Вождь Народа.

Эльцинд молча оглядел присутствующих, взмахом пальца извлек огонь из золотой зажигалки, поджег все семь свечей в семисвечнике, стоявшем на столе, и дал знак Великим Семи садиться. Видно, что церемония эта была привычна для присутствующих, они бесстрастно откинулись на своих стульях. Стоит заметить, что заседание Совета происходило при полностью выключенном электрическом освещении и при опущенных до пола шторах, источником света для присутствующих были только семисвечники, в изобилии расставленные по помещению. Несмотря на большое количество свечей, в зале царил полумрак, что вкупе с запахом прогорелых фитилей и легкой копотью придавало общей обстановке некоторую таинственность, если не сказать – мрачность.

Вниманием присутствующих сразу завладел Абрам Борисович Дубовский, невысокий человек с бегающим взглядом и скрюченными руками, которыми он постоянно что-то делал: передвигал предметы на столе, чесал затылок, крутил пуговицы на одежде.

– Уважаемые товарищи, то есть коллеги, то есть господа, прошу считать наше заседание открытым. Секретаря прошу отметить: Протокол № 15. Итак, у нас сегодня очень серьезная повестка, предлагаю приступить, – начал Дубовский.

Речь Абрама Борисовича была быстрой, но четкой. Слова перетекали одно в другое, как песок в песочных часах. Сила слов Дубовского была очевидна всем присутствовавшим, какой бы неказистой ни воспринималась его внешность.

– Итак, наши вопросы на сегодня: о ситуации в период кризиса, что включает в себя подпункты о деятельности Совета Семи Мудрейших в период кризиса, о порядке проведения финансовых расчетов с Матерью-Родиной в период кризиса, о положении гоев на подведомственной территории в период кризиса. Есть еще несколько мелких вопросов, которые также хотел бы обсудить. Предлагаю не тянуть, товарищи, в смысле, господа, и начать.

– Ну, шта-а-а, уважаемые Мудрецы, – раздался голос Великого Эльцинда, – кто имеет шта-та сказать к повестке?

– У меня есть пара слов, уважаемый Великий Эльцинд, – со стула поднялся Георгий Липшиц, – у меня, как у человека, отвечающего за экономическую часть нашей деятельности, есть множество возражений относительно подготовленных людьми Абрама Борисовича документов.

– Что не так, Жорик? – нервно отозвался Абрам Борисович. Наличие возражений немного раздражает людей, которые всегда все делают правильно.

– Мне кажется, что все как-то не подготовлено, точнее, недоподготовлено… Слишком много недоделок, поэтому в таком виде рассматривать ничего нельзя.

– Тебя что конкретно не устраивает, Жорик?

– Ну вот, например, раздел «О проведении мероприятий по дальнейшему сокращению населения Подопечной Страны». Тут вот много чего не указано, о чем упоминается в наших предыдущих протоколах. Я процитирую.

Липшиц достал свиток, положил его на стол и принялся разматывать двумя руками, пытаясь найти требуемую «страницу». Совет напряженно ждал. Великий Эльцинд полусонно разглядывал нервно копошащегося Липшица.

– Вот, здесь где-то, сейчас. Ага, нашел! Протокол номер семь «О мерах по сокращению популяции гоев в Подопечной Стране». Так, содержание… хм… «Спаивание взрослого населения гоев. Роль рекламы пива. Постепенный отказ от прививок для детей гоев. Периодические локальные войны…»

– Подожди, Жорик, по-твоему мы что-то упустили? Пошли не тем путем?

– Именно, Абрамушка, именно. Обратите внимание на следующие базовые положения, которые мы приняли за основу нашей дальнейшей работы.

Липшиц стал читать текст протокола, отпечатанный на лежащем перед ним свитке, при этом покачиваясь всем телом взад и вперед, как при чтении молитвы:

«Нашей святой обязанностью является охрана вверенного нам стада гоев, проживающих на территории Подопечной Страны. Для этого мы должны всеми способами не допускать условий, при которых жизнь гоев на территории Страны станет совсем невыносимой. Таким условием может стать, в том числе, перенаселение Страны, то есть состояние, при котором экономика Страны не сможет прокормить достаточное количество гоев ввиду объективных трат, как то: периодические подношения Верховному Комитету, ежемесячная, ежеквартальная и ежегодная выплата Цдаки комитетам еврейской бедноты, а также иные платежи. Мы, как псы, кружащие вокруг стада баранов, должны отслеживать путь стада, направлять его, чтобы оно не сбилось с верного пути. Бараны не обладают должным уровнем интеллекта, их легко обмануть, мы, используя данные нам Б-гом преимущества в умственном развитии, а также имеющиеся у нас финансовые возможности, обязаны для гоевского же блага направить их на тот путь, который мы избрали для них в качестве верного. Исходя из общего объема ВВП Подопечной Страны, мы видим, что существующее население является избыточным и должно быть постепенно уменьшено с тем, чтобы довести его размер до 100 миллионов к 2050 году. Этого размера населения необходимо и достаточно будет для выполнения Подопечной Страной в нашем лице взятых на себя обязательств перед Мировым Правительством в лице его руководящих органов, таких как МВФ, Всемирный банк, Федеральный резервный фонд».

Липшиц прервал чтение и оглядел присутствующих. Все с большим интересом взирали на него, даже Великий Эльцинд вышел из полудремы.

– Ну, как вы помните, наши основные обязательства – это поставка на мировой рынок достаточного количества дешевых энергоресурсов и продуктов, а также потребление товаров по списку, указанному в Приложении 2 к Великому Договору, всяких там сникерсов… – добавил тихонько Липшиц.