Тайна Бреши - Патрик Ли

– Алло?

Кто-то на другом конце говорил несколько секунд, но Трэвис понял только, что это мужской голос, слов он не различал.

– Да, я здесь главная, – сказала Пэйдж. – Кто вы?

Разговор продолжался пять минут, при этом она по большей части молчала, только время от времени давала понять, что слушает.

Когда звонивший наконец все сказал, Трэвис взглянул на Пэйдж. В тусклом свете ее телефона он видел, что она, нахмурившись, смотрит в пространство.

Мужчина на другом конце произнес что-то вроде двух слогов, похожих на вопрос: «Вы слушаете?»

– Да, – ответила Пэйдж, отбросив в сторону занимавшие ее мысли. – То, что вы описываете, не кажется мне знакомым. Я конечно, проверю, но, скорее всего, ваше предположение никуда вас не приведет. – Мужчина еще что-то добавил, и Пэйдж сказала: – Спасибо, я дам вам знать.

Она отключила телефон и прищурилась, как будто пыталась оценить то, что услышала, и старалась запомнить самые важные детали.

– Звонили из ФБР, – сказала она Трэвису.

– Насчет Гарнера?

Пэйдж кивнула.

– У них есть подозреваемый?

– Да. Командир отряда, охранявшего дом, где находилась ракета, и еще одна женщина убиты. Камеры внутри засняли всё; преступник даже не пытался прятаться. ФБР в данный момент занимается изучением его счетов; складывается впечатление, что несколько недель назад он получил огромную сумму и все это время потратил на то, чтобы сделать ее ликвидной. Готовился скрыться. И ему это удалось.

– Они не знают, кто ему заплатил?

– Нет, и, скорее всего, никогда не узнают. Они позвонили сюда, потому что убийца оставил записку. ФБР считает, что она адресована нам.

– Но ты думаешь, что они ошибаются.

– Нет, я почти уверена, что они правы.

Глава 03

Пэйдж сбросила одеяло, перелезла через Трэвиса, выбралась из постели и позвала:

– Пойдем со мной.

Обнаженная, она прошла через комнату к стулу у письменного стола, на котором оставила одежду. Трэвис смотрел на ее тело, окутанное мягким, приглушенным светом и думал, что некоторые картины никогда не надоедают. Потом он встал, отправился за собственной одеждой, брошенной у стены, и принялся одеваться.

– Парня, который мне позвонил, зовут Дейл Неллис, – сказала Пэйдж. – Начальник штаба директора ФБР. Он прочитал мне записку – впрочем, много времени это не заняло.

Она открыла ящик стола и вырвала чистый листок из блокнота. Затем взяла карандаш и написала одну строчку:

Поинтересуйтесь «Скаляром».

– И всё, – сказала она.

Трэвис молча смотрел на два слова. Он знал математический термин «скаляр», но не понимал, как его значение может быть связано с атакой на Белый дом.

– ФБР пропустили это слово через свои компьютеры на случай, не появится ли что-нибудь интересное, – сказала Пэйдж. – Фамилия, организация, хоть что-нибудь… Но им ничего не удалось найти. В течение нескольких лет пара мелких компаний использовали это название: фирма, занимающаяся ремонтом компьютеров, мелкий поставщик оборудования для школ… всякая мелочь, короче.

– Не то чтобы обычные подозреваемые.

Пэйдж покачала головой, затем кивком показала на дверь в коридор. Уже через минуту они вышли из комнаты и шагали к лифту.

Почти все уровни Пограничного города были устроены одинаково, а коридоры по форме напоминали колесо: одно громадное кольцо снаружи и дюжина спиц, соединяющихся в центре, где находились лифт и лестница.

– Неллис сказал, что он и офицеры из верхушки порасспрашивали кое-кого, очень аккуратно, – в основном тех, кому они доверяли, по большей части компьютерщиков. Они даже побеседовали с несколькими людьми, ушедшими на покой, на случай если «Скаляр» имеет какое-то отношение к прошлому. Судя по всему, так и есть. Пока что это слово показалось знакомым только двоим, и оба они из времен Рейгана. Один был сенатором, возглавлявшим Комитет по разведке, второй бо́льшую часть восьмидесятых – заместителем директора ЦРУ. Оба вспомнили про расследование, проводившееся тогда, но вот что интересно: ни тот, ни другой ничего про него не знают, кроме названия. Хотя кое-что им все-таки стало известно – исключительно благодаря их должностям.

– Например?

– Бюджет. Неизвестно, что представлял собой «Скаляр», кто занимался расследованием и что они искали, но они имели неограниченный бюджет. Любая просьба – насколько я понимаю, вещи вроде доступа к спутникам или закрытой информации – тут же одобрялась Белым домом, причем без лишних вопросов. «Скаляр» стоил сотни миллионов долларов, и исследование заняло бо́льшую часть восьмидесятых, но никто в Конгрессе и ЦРУ ничего о нем не знал.

Они подошли к лифту, и Пэйдж нажала на кнопку вызова. Пока они ждали, она повернулась к Трэвису, и тот увидел в ее глазах какое-то новое выражение. Что-то сродни пониманию.

– Неллис сказал, что он ни за что в такое не поверил бы, – проговорила Пэйдж, – если бы не услышал от обоих, причем совершенно независимо. Но даже и в этом случае подобные вещи трудно осознать. Невозможно представить, что существует человек или организация, которая обладает такой всеобъемлющей властью. Некто или нечто, настолько могущественное и секретное, что ему по силам получить сотрудничество правительства Соединенных Штатов на таком высоком уровне, причем абсолютно бесконтрольное.

Трэвис неожиданно понял, что означало новое выражение, появившееся на лице Пэйдж.

– Это были мы, – сказал он. – «Скаляром» занимался «Тангенс».

– Думаю, да, – подтвердила его подозрения Пэйдж. – Неллис сделал еще несколько звонков, на сей раз людям из самых высоких кругов, тем, кто сейчас стоит у власти. В конце концов ему удалось пару минут поговорить по телефону с… полагаю, теперь это президент Холт. Холту уже некоторое время известно про существование «Тангенса» – вице-президенты, как правило, такие вещи знают. Когда Неллис рассказал ему про «Скаляр», мне кажется, Холт пришел к такому же выводу, что и мы с тобою минуту назад.

Лифт тихонько звякнул, двери раскрылись, и Трэвис вошел вслед за Пэйдж внутрь. Она нажала кнопку, обозначенную Б48. Архив. Чейз подумал, что это разумно. Хотя содержащиеся там данные касались исключительно объектов, появлявшихся из Бреши, и экспериментов, которые с ними проводились за прошедшие три десятилетия, там хранились и другие сведения. Если «Тангенс» стоял за «Скаляром», чем бы тот ни являлся, в архиве должно быть огромное количество документов, посвященных исследованию.

– Президент дал ФБР номер твоего телефона? – спросил Трэвис, понимая, что в это трудно поверить.

Пэйдж покачала головой.

– Судя по всему, Белый дом организовал его звонок по закрытой линии. Неллис даже не знал моего имени, когда представился по телефону. Про «Тангенс» ему тоже ничего не известно.

Трэвис задумался над ее словами, наблюдая за кнопками лифта, который опускался в недра комплекса. Теперь он понял, почему Пэйдж сказала Неллису, что это тупиковая идея. Если бы она открыла ему правду – что ключевые улики для расследования ФБР могут находиться здесь, в Пограничном городе, – возникла бы целая прорва юридических проблем. Парни из ФБР захотели бы получить сюда доступ, более того, их заинтересовали бы не только архивы.

Но их никто бы не пустил. Это даже не обсуждалось. Они получили бы отказ, причем слово «Тангенс» ни разу не прозвучало бы. Однако данная ситуация привела бы к целой куче политических осложнений. Причем никому не нужных. Самым простым решением для «Тангенса» являлось самостоятельно изучить данные. Затем в случае появления информации, которую можно передать ФБР, ее отправят в Белый дом, объявив сведениями, полученными из секретного источника. Все чисто и четко.

Лифт снова звякнул, и двери открылись. Трэвис последовал за Пэйдж в архив, который выглядел как подвал в какой-нибудь библиотеке, что-то вроде хранилища, не предназначенного для широкой публики: простые черные полки из металла и узкие проходы между ними, где не могли разойтись два человека. Полки высотой в десять футов, доходившие до потолка, были плотно заставлены серыми пластиковыми папками. На корешке каждой от руки было написано название объекта, прибывшего из Бреши, его номер и набор букв и цифр, совершенно непонятных Трэвису. Что-то вроде десятичной классификации Дьюи[8], использованной создателями «Тангенса» в начале его существования, до того, как хранение данных на компьютерах стало нормой.

По представлениям Трэвиса, в течение последних пятнадцати лет большинство данных вносили в компьютеры и на цифровые видеокамеры, и информация легко умещалась на серверах где-то на этом этаже. Но то, что относилось к более раннему периоду – примерно такое же количество сведений, – было записано от руки и снято на аналоговые пленки. Данные занимали почти весь этаж, десять тысяч квадратных метров, плотно забитых папками.

Пэйдж повела Трэвиса к относительно свободному пространству среди полок, примерно в пятидесяти футах от лифта, где посредине стоял письменный стол.