Психокинетика - Эдуард Ластовецкий

Я шагаю упрямо в подъезд.

От желудка – крики голодные,

Что слона он спокойно съест…

Дома, вдох табаком разбавляя, –

Ужин, душ, почта, радио, сон.

Ночью будет душа, гуляя,

С кем-то тихо вздыхать в унисон…

И так день за днём – бесконечно,

Привык уж давно, стал другой.

Жалко тех, кто пока беспечно

Своё счастье пинает ногой…

Может быть, ещё улыбнётся

Моя злая, слепая Удача.

Снова солнце в Душу вернётся,

И зверь подойдёт к стене плача…

А пока мне, как многим прочим, –

Мёртвый дом и холодный ужин…

Вижу – кто-то Судьбу морочит.

Но мне надо идти. По лужам…

За зрачками…

Тёплая осень качает сосну,

Наряжает жёлтой листвою.

Я вдруг случайно увидел весну,

Встретившись взглядом с тобою.

Струна серебристая с ветки осины

Веется флагом нежным…

Стали средь нитей людской паутины

Глаза твои морем безбрежным…

Ты ничего не просишь взамен,

Не торгуешь ни лаской, ни взглядом,

Не ждёшь и не требуешь в нас перемен –

Ты просто со мною рядом.

Падают прошлого камни с души,

Словно листья с деревьев, без звука.

Мы друг ко другу навстречу спешим

На прогулке, держась за руку…

Я помню – вернёмся домой, назад,

Выпьем крепкого чёрного чая.

Расцветает наш Гефсиманский сад,

И темнеют плоды, созревая.

Ты уедешь, а я соберу листву

И в вазу поставлю, как розы…

У нас с тобой путь к одному божеству,

А ему не страшны морозы…

Мироздание…

В моём доме, как в мире – событий…

Весь земной неохватный контент.

Человечество в сонме политик,

И канючит в углу президент.

Тёщин край – воплощенье идеи

Неоглядной, стальной дисциплины.

Сталь замка пулемётно довлеет

Над слоями седой паутины…

Аусвайс из гранёного злата,

Что ношу на положенном пальце,

Обязует носить в дом зарплату

И выводит избыточный кальций.

Феминизм, подпираемый вечным

Самомнением женского права,

Тушит в спальне зажжённые свечи

И коньяк называет отравой.

А на кухне опять катаклизмы…

После жаркой грозы всхолодало,

Говорит президент синеглазый,

Теребя уголок одеяла.

В кабинете чернилами ночи

Я рисую пером тени сказок.

Равновесие в мире непрочно –

Надо утром расставить по вазам…

Беспокоится камень земная,

И мерцают миры за порогом.

Я бесшумно страницы листаю.

Как же всё-таки трудно быть богом…

Две звезды над моей головой

Всё проходит, всё в жизни забудется,

Лист из памяти вырву долой.

Но горят в рваных снах искалеченных

Две звезды над моей головой.

Тьма ущелий, граница незримая,

Лист зелёный с дырой пулевой,

И растяжки в кустах обнажают мне

Две звезды над моей головой.

В напряжении стынут соратники,

Сжав затворы немою рукой.

«Будешь жить, – шепчут мне, – обязательно» –

Две звезды над моей головой.

Посвист пуль, гибнут наши десантники,

Грохот взрывов – вокруг идёт бой.

«Не застрелен, взят в плен», – горько охнули

Две звезды над моей головой.

В яме чёрной, с гнилыми отбросами,

Сквозь решётку, больной и сырой,

Видел ночью я на небе бархатном

Две звезды над моей головой.

Всё проходит, всё в жизни забудется,

Дождались мать с женою – герой…

Промолчали, что свечи за здравие

Каждый день зажигали горой…

В самолёте

Под брюхом тучи грозовой

Наш самолёт скользит бесстрашно,

И занавеской дождевой

Окутан ясный день вчерашний.

И капли мажут по стеклу

Горизонтальными чертами…

Мы рвёмся к свету и теплу,

Идя нерайскими вратами…

Конец крыла дрожит в потоке,

Иллюминатор в молоке…

Пронзая туч гневливых блоки,

Мы точкой таем вдалеке.

Бескрайней ясною поляной

Воздушный океан лежит,

Крыло теперь уж не дрожит,

И пассажир заснул непьяный…

Покрыло кожей облаков,

Насколько взгляду хватит, Землю.

И мы, лишённые оков,

Пейзажу Бога молча внемлем…

Но гул турбин напоминает,

Что за спиной пустеют баки,

Что на земле друзья встречают,

Теплеет пиво, стынут раки…

Последний миг – стальная птица

Заходит на посадку прямо.

Убереги, Господь, столицу

С её асфальтовым изъяном…

Валентинка

У нас в этот день есть повод увидеть,

Любить кого нам и кого ненавидеть.

Кому благосклонно всего улыбнуться,

Чьих плеч и лица поздно ночью коснуться…

Все те, кого раньше мы как-то любили,

Всегда остаются, как не уходили…

Пусть будет богатою память на лица,

А сердце эмоциям знает границы.

Два лица в одном трюмо

Одинокая лодка в лунной воде

Шорох ветра в тающем свете

Тонет весло в зыбучем песке

Неподвижно стоят камышовые плети

Хрупкая жизнь в траве и кустах

Зыбкие звёзды на бархате неба

Горькая соль на истёртых губах

Вкус молока и чёрного хлеба…

_______________________________

Я на самом деле всего лишь зеркало,

Сосуд без объёма, блестящий, наверное,

В котором ты часто видишь себя,

Куда наливают не глядя, любя…

Искренность совести, в слёзы одетая,

Искромётная глубь за белками глаз.

Чувственность повести, скрытая строчками,

Ртуть перекатная, гордый алмаз…

В руках твоих нежных легко сопрягаются

И ласка, и боль, и восторга успех.

И лишь на ладонях дороги ветвистые

Покажут мне смерти безжалостный смех…

Не первой

Улыбнись мне не смайликом грустным

И не серией точечек тусклых.

Улыбнись мне улыбкой своею,

От которой на сердце теплеет.

Улыбнись, пусть сейчас ты не рядом,

Своим тёплым и ласковым взглядом.

Улыбнись, я ведь рядом, с тобою,

Я почувствую это душою…

Я пойму, что ты мне улыбнулась,

Что от будничных дел отряхнулась.

Наша мысль совпадёт мимолётно,

И останется ждать. Искромётно…

Зимняя открытка

У развилки две сосны

Обнимаются стволами.

Под снегами, до весны

Ветви гнутся куполами…

Та, что мимо шла, – присядет,

Рядом с беличьей норою.

В спящий лес беззвучно глядя,

Ощутит себя зимою…

Другу

Мы – поколенье в безвременье…

И без погон, и без знамён.

Оставлен дух любви в движенье,

Как будто сломанный вагон…

Но если в вас она проснулась –

Побудьте вы собой хоть раз…

Поскольку ваше безвременье

Вращает яростный алмаз…

Метро

За что же я всё-таки люблю метро?

За то, что взгляды в нём мгновенны, как дым,

И шпалы гудят, как ночная полынь.

Остынь, посиди на скамье в углу,

Глядя в эскалатора зубчатый след.

Я не был здесь уже тысячу лет.

В звёзды лиц посмотри, не подумав, ответь:

Нельзя ли родиться и умереть за миг?

Змеёй проскользнуть во мгле,

Конец ознакомительного фрагмента.