День памяти меня - Нилова Анжелика

– Что? – глаза его непонимающе распахнулись.

Да, я оттолкнула его. Сильно, зло. Может быть, тычок предназначался и не ему, но под рукой оказался он.

– Почему ты со мной? – ядовито выпалила я, вспоминая проклятый разговор с отголоском богини.

Ларик посмотрел так, будто большей глупости в жизни не слышал.

– Потому что люблю тебя, – растерянно ответил он.

Как же очевидно! Спасибо, кэп! Я зажмурилась, решив не изливать весь яд на человека, готового дать приют, пока не разберусь, как выбраться из этой ямы. Инженерик же разочаровано покачал головой, тяжко вздохнул и побрёл прочь.

– Не жди меня, – кинул он на ходу и хлопнул дверью.

***

Спала я беспокойно и до ужаса боялась открыть глаза, когда проснулась. Я оттягивала, сколько могла, молясь Богине, умоляя её проснуться в своей кровати или рядом с Самуилом. Мольбы остались без ответа, вокруг снова возникла квартира Иллариона.

Простонав «За что?», я встала. Я судорожно раздумывала, что должна сделать, чтобы избежать ужасного будущего с человеком и остаться жрицей. Уйти из служения в тридцать!.. Это раньше, чем в расцвете сил.

Отчаяние толкнуло в прибежище слабых. Захлопнув дверь, я двинулась в сторону исповедальни, лелея надежду, что хотя бы её местоположение и назначение не изменились. Я стремительно преодолевала улицу за улицей. Я досконально знала путь, который проделывала раз в месяц, чтобы помочь заблудшим принять волю Кали. Сама же всегда получала наставления Богини из уст её отголосков. Дожились! Привет, бессилие.

Помявшись в нерешительности перед куполообразным зданием с белыми стенами в центре площади, я всё же выдавила последние остатки гордости из своего тщедушного тельца. В исповедальне я затаила дыхание, охваченная блаженством. О, пристанище! Ты осталось тем же. Родные белоснежные стены, родная статуя Кали в мой рост с той же протянутой в дающем жесте рукой и невероятным количеством цветов у ног!

Справа от входа на мраморном постаменте из обилия цветов я выбрала бордовую розу. Я всегда клала белый цветок к ногам богини, но сегодня душа требовала тяжёлого цвета боли. Я опустилась на колени и закрыла глаза.

– Великая Кали, – одними губами проговорила я. – Хранительница баланса света и тьмы, Твоё чистое сознание дарует благодать.

Да, каждый раз я говорю это иначе. Но разве молитва – заученные фразы, а не зов души? Положив цветок, я поднялась и оглядела кабинки по диаметру исповедальни. Нет, не вся гордость пала. Один её росточек где-то глубоко ещё сопротивлялся. Но я-то сильнее!

Нехотя я двинулась к одной из кабинок с отодвинутой плотной занавеской голубого цвета. Зашла, закрыла её и села на краешек скамьи, по-ученически сложив руки на коленях. Наставница мной гордилась бы. Сижу, будто шпалу проглотила.

– Приветствую, путник! – начал проникновенно голос из-за стены.

– Приветствую.

Мне стоило бы почтенно склонить голову, но я не могла. Ещё вчера голову склоняли передо мной. Ну ладно, не вчера.

– В чём твоё чаяние к великой Кали?

Я глубоко вдохнула. Можно ведь не бояться сойти за психа?

– Кали отправила меня сюда из далёкого… места, – я всё же решила не рисковать оказаться в психушке будущего. – Но я хочу быть дома. За что меня наказали пребыванием здесь?

Честно, но без конкретики. Это я умею! Пусть теперь слушательница выкручивается.

– Не всегда великая Богиня наказывает, когда мы думаем, что понесли кару. Зачастую мы должны уразуметь её благословение, – как ни в чём не бывало провозгласил голос, ни на секунду не задумавшись.

Я вспыхнула. Какого чёрта я попёрлась к одной из стареющих экс-наставниц, шифрующихся по ту сторону кабинки и мнящих себя всезнающими? Пусть только узнает, что сама Оливия приходила к ней за советом… Вся тайна исповеди рассыплется в прах, побежит бахвалиться новым достижением направо и налево. Тьфу! Не в силах сдержать гнев я выбрала самый верный путь: отступление. Лучше исчезнуть, чем терпеть насмешки над самой могущественной жрицей, променявшей силу на решение стать человеком.

Ответов не было. Спасения быть не может. О, Богиня! Неужто ты бросила свою верную жрицу в отчаянии? Хорошо. Бывшую жрицу. Да что же я сотворила, что не заслужила даже кивка от тебя, Кали? Да хоть бы предосудительный взгляд! Что-нибудь… Я поплелась прочь. Ноги вели в никуда. Просто вперёд, шаг за шагом. Больше ничего не было во мне. Ни в сердце, ни в голове.

Что говорила слушательница? Не разумею благословения? О, его я точно не видела! Променять всё на человеческую личину. Отличное благословение. Подкол засчитан. Можно мне уже обратно?

Видимо, нельзя. В кармане завибрировал телефон. Я остановилась и уставилась на экран. Ларик. Я могу попросить включить в комплект его громкого ухода вчера полный игнор? Вздохнув, я ответила.

– Тебя тут все ждут как бы, – осуждающе выдал он без приветствий.

– Где? – я же растерялась.

Я почти услышала, как закатились его глаза. Он терпеливо проговорил адрес, а я решила не портить себе карму хотя бы в будущем и двинулась туда, где ждали. Благо, забрела я в нужную часть города. Понадобилось каких-то десять минут, чтобы оторопело открыть рот и замереть перед зданием с облупившейся вывеской «Центр реабилитации». С какого это меня ждут там? Неужто я стала одной из тех…

– Оливия! – окликнул меня Ларик, недобро сверкающий глазами на крыльце. – Давай быстрее!

Вот уж… В будущее выпнули, а предысторию не приложили. Отлично! И что я теперь должна делать? Прямо сейчас провалиться в ад или чуточку позже, когда встану со своего стула и скажу: «Привет, я Оливия, и я демоноголик!». Неужто и правда я начала свои жизненные силы сливать… кому? Самуилу? Или другому демону? Полукровки-то энергией людей не питаются. Это ниже их достоинства. Самодостаточность, видите ли.

Столкнуться с суровой реальностью рано или поздно придётся. И лучше сейчас, когда дров уже наломано, а позор пережит. Так что я двинулась навстречу неизвестности. Внутри здание полностью сочеталось с вывеской. Такое же неприглядное, как души тех, что пристрастились к кайфу, когда демоны сосали их силы. Кто же не поддастся этому животному очарованию, многообещающе пробирающемуся под кожу? И ведь я поддалась! Иначе как моё тело так откликалось на непрожитые ещё воспоминания?

– Всегда ты тут такая.

Ларику почти удалось скрыть беспокойство, подтвердившее мои опасения. Наверно, я посмотрела на него затравлено, потому что в его взгляде тут же мелькнуло сожаление.

– Ты же не была виновата, – шепнул он, остановившись у двери и взявшись за ручку.

– Тогда зачем я здесь? – негодующе зашипела я.

– Помочь тем, кто, как и ты, мог не знать, – ответил Ларик пропустившем теплоту тоном и открыл дверь, не дав мне шанса даже проглотить узнанное, не то чтобы переваривать.

Вот тебе и анонимные демоноголики! Они воззрились на меня с надеждой и отчаянием. «Помочь», – отчеканилось в голове, и я вдохнула. Страх вмиг растворился в понимании и уверенности. Я прошла к двум свободным стульям и села. Ларик опустился рядом.

– Мы уже поговорили о сложностях этой недели, – примирительно начал он, с улыбкой оглядев людей. – Теперь ждём слова Кали. Оливия, передай нам её мудрость.

Я снова почувствовала себя той, кем являлась. Той, что утверждала волю Богини. Но лишь на миг. Тут же сердце сжалось, ведь я больше не имела её поддержки. Но говорить было нужно.

– Только тьма раскрывает наш свет, – неуверенно начала я, вспоминая затвержённые истины школьных времён. – Без трудностей мы не познаем своей силы.

Я готова была проклясть себя за банальности, что извергал рот! Но надежда, светящаяся в их глазах, будто я последнее убежище…

– Мы должны знать, кто мы есть, – через силу продолжила я, унимая дрожь в теле. – Помнить о воле Кали, данном нам праве выбора. Тогда наш путь станет безошибочным.

Ну что за бред! Я по привычке взмолилась о помощи, посылая все силы души Богине. Вновь обретенная привычка щёлкнула, что ответа не будет.