Последняя песня - Спаркс Николас

– Эй, это твой дом?

– Именно так.

– Это место приводит в трепет, – важно произнес мальчик.

Он это серьезно? Дом менее всего способен привести в трепет. Бунгало – самое старое из всех построек на Райтсвилл-Бич и зажато двумя массивными зданиями, отчего кажется еще меньше. Краска отслаивается, черепица местами крошится, на крыльце завелась гниль. Никого не удивит, если следующий же шторм окончательно разрушит эту развалину, чему соседи, вне всякого сомнения, очень обрадуются. С тех пор как он сюда переехал, никто с ним даже не поздоровался.

– Тебе правда нравится? – уточнил Стив.

– Привет! Он ведь прямо на пляже! Чего еще хотеть!

Джона показал на океан.

– Можно пойти посмотреть?

– Конечно. Только оставайся за домом. Не отходи далеко.

– Заметано!

Стив проводил его взглядом и, обернувшись, увидел идущую навстречу Ким. Ронни тоже вышла, но переминалась у машины.

– Хай, Ким, – пробормотал он.

– Стив!

Она подошла поближе и обняла его.

– Как ты? Вроде похудел.

– Я в порядке.

Стив заметил, что Ронни нехотя плетется к нему. Его потрясло, как сильно она изменилась по сравнению с последним фото, присланным Ким по имейл. Куда девалась типичная американочка, которую он помнил? Теперь перед ним была молодая женщина с фиолетовой прядью в длинных каштановых волосах, черным лаком на ногтях и в темной одежде. Несмотря на очевидные признаки подросткового эпатажа, он снова подумал, как сильно она похожа на мать. Да и Ким все так же прекрасна.

Стив нервно откашлялся.

– Привет, солнышко. Рад тебя видеть.

Не дождавшись ответа, Стив тяжело вздохнул. Ким сурово нахмурилась:

– Не смей так себя вести! С тобой отец говорит! Скажи что-нибудь.

Ронни вызывающе скрестила руки.

– Ладно. Как насчет этого: я не собираюсь играть для тебя на пианино.

– Ронни! – раздраженно воскликнула Ким.

– Что? – тряхнула головой девушка. – По-моему, лучше сразу все выяснить.

Прежде чем Ким раскрыла рот, Стив предостерегающе покачал головой. Не хватало еще скандалов!

– Все нормально, Ким.

– Да, ма! Еще бы не нормально, – прошипела Ронни. – Мне нужно размяться. Я иду гулять.

Пока она удалялась, Стив наблюдал, как Ким борется с желанием позвать дочь. Но она справилась с собой и промолчала.

– Долгий путь? – спросил он, пытаясь разрядить обстановку.

– И тяжелый.

Он улыбнулся, подумав, как легко представить хоть на секунду, что они по-прежнему муж и жена, одна команда и все еще влюблены друг в друга.

Вот только ничего этого уже не было…

Разгрузив вещи, Стив пошел на кухню, где положил кубики льда в разнокалиберные стаканы, которые достались ему вместе с домом. В комнату вошла Ким. Он потянулся к кувшину со сладким чаем, налил два стакана и один протянул ей. За окном Джона то гонялся, то убегал от волн, над которыми летали чайки.

– Похоже, наш Джона решил развлечься.

Ким шагнула к окну.

– Он целую неделю донимал меня, требуя поскорее ехать, – пояснила она и, поколебавшись, добавила: – Он по тебе скучал.

– А я по нему.

– Знаю, – кивнула она и, отхлебнув чаю, огляделась. – Это и есть твой дом? Весьма… своеобразно.

– Полагаю, под своеобразием ты подразумеваешь дырявую крышу и отсутствие кондиционера?

Ким смущенно улыбнулась.

– Конечно, не дворец, но здесь спокойно, и я могу любоваться восходами.

– И церковь позволяет тебе жить здесь бесплатно?

Стив кивнул.

– Дом принадлежал Карсону Джонсону, местному умельцу, и когда тот умер, завещал дом церкви. Пастор Харрис позволил мне остаться, пока они не решат продать дом.

– И каково это – вернуться на родину? Ведь твои родители жили именно здесь? В трех кварталах отсюда?

Вообще-то в семи. Что-то вроде.

– Да все в порядке, – пожал плечами Стив.

– Теперь здесь столько народу. Все так изменилось с того времени, как я в последний раз здесь была.

– Все меняется, – пробормотал он и, облокотившись на стойку, скрестил ноги. – Итак, когда настанет счастливый день? – спросил он, меняя тему. – Для тебя и Брайана.

– Стив… не стоит…

– Да нет, я ничего не имел в виду, – заверил он, поднимая руку. – И рад, что ты кого-то нашла.

Ким уставилась на него, явно гадая, стоит ли пропустить его слова мимо ушей или ступить на запретную территорию.

– В январе, – решилась она наконец. – Но я хочу, чтобы ты знал… Дети… Брайан не собирается занять твое место. И он тебе понравится.

– О, я в этом уверен, – кивнул он, глотнув чаю. – А как дети к нему относятся?

– Джоне он, похоже, нравится. Но Джоне нравятся все.

– А Ронни?

– Она ладит с ним примерно так же, как с тобой.

Он рассмеялся, прежде чем успел заметить, что она чем-то встревожена.

– Как она на самом деле?

– Не знаю, – вздохнула Ким. – И не думаю, что она сама знает. Она постоянно пребывает в мрачном, угрюмом настроении. Несмотря на мои запреты, возвращается домой поздно, и когда я пытаюсь поговорить с ней, в лучшем случае получаю в ответ «наплевать». Я стараюсь списать это на переходной возраст, потому что помню, какой была сама, но…

Она покачала головой.

– Видел ее манеру одеваться? И волосы, и эту кошмарную тушь?

– Угу…

– И?..

– Могло быть хуже.

Ким открыла рот, чтобы возразить, но, не услышав ответа, Стив понял, что был прав. Несмотря на все выходки, несмотря на страхи Ким, Ронни остается Ронни.

– Наверное, – согласилась она. – Нет, точно. Но последнее время с ней так трудно! Временами она бывает прежней милой Ронни. Особенно с Джоной. Хотя они дерутся как кошка с собакой, она по-прежнему каждый уик-энд приводит его в парк. И когда у него были затруднения с математикой, она вечерами с ним занималась. Что очень странно, потому что сама она на уроки плюет. Я не говорила тебе, но в феврале заставила ее сдать школьные оценочные тесты. Она не ответила ни на один вопрос. Представляешь, какой умной нужно быть, чтобы так отличиться.

Стив рассмеялся. Ким нахмурилась.

– Не смешно!

– Очень смешно.

– Тебе не приходилось воспитывать ее последние три года!

Стиву стало стыдно.

– Ты права, прости. А что сказал судья насчет ее воровства в магазинах?

– Только то, о чем я говорила тебе по телефону, – обреченно пробормотала она. – Если она снова не попадет в беду, срок с нее снимут. А если снова примется за свое, тогда… – Она не договорила.

– Ты чересчур волнуешься… – начал он.

Ким отвернулась.

– Проблема в том, что это не в первый раз. Она призналась, что стащила в прошлом году браслет. Теперь утверждает, что, покупая целую кучу всего в драгсторе, не смогла удержаться и сунула помаду в карман. Заплатила за все, и когда смотришь видео, это действительно кажется ошибкой, но…

– Но ты не уверена.

Ким не ответила. Стив покачал головой.

– Ей еще далеко до объявлений «Разыскивается опасный преступник». Девочка запуталась. Но у нее всегда было доброе сердце.

– Это не значит, что сейчас она говорит правду.

– Но и не значит, что она лжет!..

– Так ты ей веришь?

На ее лице отразилась борьба надежды со скептицизмом.

Он молчал, пытаясь разобраться в своих чувствах, хотя делал это сто раз с тех пор, как Ким все ему рассказала.

– Да. Я верю ей, – выговорил он наконец.

– Почему?

– Потому что она хорошая девочка.

– Откуда тебе знать? – бросила она, впервые за все это время рассердившись. – Когда ты видел ее в последний раз, она заканчивала среднюю школу!

Ким отвернулась и, сложив руки на груди, выглянула в окно.

– Ты сам знаешь, что мог бы вернуться, – с горечью продолжала она. – Снова преподавать в Нью-Йорке. Не обязательно разъезжать по всей стране, не обязательно перебираться сюда, ты мог бы постоянно присутствовать в их жизни.

Слова больно жалили, но Стив понимал, что она права. Все было не так просто по причинам, которые оба понимали, но не желали признаваться в этом самим себе.