Мужчина на расстоянии - Катрин Панколь

Пока я была в отъезде, Натали приходилось самой справляться и с книгами, и с чаем. (В результате яблочный пирог отдавал лимоном, а на подарочной бумаге появились масляные пятна!) Хорошо еще, что Рике, друг Натали, оказался рядом и выручил ее в трудную минуту. (Вообще-то он работает на рыболовном судне, но в те дни как раз отдыхал между двумя рейсами). Короче говоря, последние две недели, безумие было полное, вселенский потоп!

И кошмар продолжается!

Праздники не за горами, все судорожно ищут необыкновенные подарки.

Вчера один молодой человек попросил найти ему роман, который послужил бы признанием в любви. Объясниться с девушкой самостоятельно он не решался. Я провозилась с ним полчаса и в итоге посоветовала «Пагубную любовь» Камилу Каштелу Бранку. Этот роман написан с такой страстью, с таким жаром, какие в современных книгах уже не встречаются. «Он любил, и это его погубило, но умер он, любя», — гласит пролог. Герои любят друг друга на расстоянии, пишут письма, играют с огнем. Оба погибают, и исписанные ими листки бумаги уносит течением…

Они полюбили друг друга, и любовь принесла им несчастье, но все превратности судьбы они приняли, как вызов, с гордо поднятой головой. Они принадлежали друг другу, и никакие испытания не могли их сломить…

Дух захватывает!

Молодой человек ушел довольный, успокоенный. Надеюсь, я не ошиблась в выборе книги! Мне весь день было не по себе, до сих пор дрожу!

Каждый покупатель считает, что он единственный в своем роде, и хочет, чтобы с ним обращались соответственно! Стоит мне на минуту отвлечься, обратиться к кому-то еще, и сразу — буря негодования! А некоторые, наоборот, всего стесняются, ходят вокруг да около, а стоит мне приблизиться, сразу отворачиваются. В обычные дни я потихоньку наблюдаю за покупателями, чтобы понять, с кем я имею дело, стараюсь угадывать их желания, а в декабре у меня просто нет времени!

Сколько несусветных глупостей приходится выслушивать в это время года! Одна дама с пеной у рта доказывала, что существует такой роман «Тема дня». Говорит, сыну в школе задали «Тему дня»! Я пытаюсь понять, что она имеет в виду, а дама дергается, брызжет слюной и все повторяет «Тема дня, тема дня» и смотрит на меня, как на идиотку! Вдруг до меня доходит, что речь идет о «Пене дней» Бориса Виана!

Они достают измятые клочки бумаги и несут полнейший вздор! У меня тут спросили «Золотые ролики» вместо «Серебряных коньков»[15]! Шекспир, оказывается, написал не «Короля Лир», а «Короля Франков», вслед за которым невесть откуда возникли «Королева Бордо» и «Пистолет одиночества». Названия книг записываются где попало: на списке покупок, на обороте кассового чека! Я в ярости! Хотелось бы воспитать этих людей, внушить им уважение к печатному слову — но нет ни времени, ни возможности! Эти невежи совершено не чувствуют себя виноватыми, еще возмущаются, когда я их поправляю. — Нет, мадам, никакого «Сида» у Мольера нет, а Расин никогда не писал «Скупого». — Что Вы себе позволяете, моей дочери в школе задали… — Вы ошиблись, мадам, Вы перепутали!

Сколько терпения требуется, чтобы переубедить такого покупателя, сколько энергии, сколько драгоценного времени!

Вечером, я падаю на кровать, как подкошенная. Я меня нет сил отвечать на Ваши письма, читать книги, даже смотреть на море. Рухнув на подушку, я представляю, что лежу на пляже и в тени кокоса читаю Рильке. Я так и не продвинулась дальше тридцать третьей страницы!

Вдобавок ко всему у нас случилось короткое замыкание, все полетело к чертовой бабушке, мы несколько часов жили при свечах!

Хорошо, что Рике помог все наладить…

Я превратилась в комок нервов. В декабре мне бы не помешала еще одна продавщица, но бюджет не позволяет, вот и приходится носиться по магазину, летать по лестнице, лихорадочно кружить между стеллажами, гудеть, жужжать и теснить болтунов, которые пытаются, подойдя к кассе, делиться со мной своими проблемами (нашли время!). Вот почему я не успеваю отвечать на Ваши письма…

И мечтать тоже не успеваю…

И любоваться ласковым светом маяка…

Я бешусь!

Таков уж мой удел — мысли блуждают далеко, а ноги прочно стоят на земле, среди книжной пыли и кассовых чеков.

В январе жить будет легче.

В январе я снова буду спорить с Вами о литературе, а пока, мсье Шилдс, прошу Вас терпеливо сносить мое безразличие и дурное настроение.

Ваша декабрьская

Кей Бартольди

Джонатан Шилдс

Отель «Чайки»

Динар

21 декабря 1997.

Счастливого рождества, Кей…

Позвольте мне называть Вас по имени. Это будет для меня лучшим подарком…

Посылаю Вам немного морской соли (примите расслабляющую ванну), шоколадные фигурки (пусть растают у Вас на языке) и большой носок с подарками (таков наш обычай)…

Ваш рождественский

Джонатан Шилдс

Кей Бартольди

«Дикие Пальмы»

Фекамп

25 декабря 1997, 7 часов вечера.

Счастливого рождества, Джонатан…

Надеюсь, этот вечер не обошелся без свечей, подарков, традиционной индюшки. Думаю, присутствовало также непременное рождественское полено с гномами. Гномы, напевая, возвращаются домой с работы, в руках у них маленькие пилы, а носы похожи на морковки.

Я вот совсем забыла Вас поздравить…

И тут приходит Ваш носок, полный восхитительных, удивительных подарков…

Скажите, Джонатан, откуда Вы так хорошо меня знаете?

Неужели все это Вам поведала Натали?

Как Вы догадались, что у меня проколоты уши?

Что мне нравятся перчатки без пальцев?

И шоколадные батончики с горькой апельсиновой начинкой?

И прозрачные шарики, встряхнув которые, можно любоваться снегопадом?

И разноцветные морские соли?

И «Дикую реку» Казана?

Натали не могла Вам всего этого рассказать…

Должно быть, Вы колдун, умеющий читать мысли и угадывать желания.

Или Ваше любопытство не знает меры?

Признаюсь честно, Вы меня потрясли.

Это было вчера…

В половине девятого я закрыла магазин и осталась одна. Подруга Жозефа предлагала мне провести сочельник с нею и ее мужем Лораном (они держат ресторан прямо рядом с моим магазином), но я отказалась. Я чувствовала себя слишком усталой, слишком грустной… Не люблю Рождество, не люблю рождественскую трапезу. В этот праздник хорошо всей семьей собраться у елки, чтобы сам воздух был пропитан любовью; хорошо быть ребенком, нетерпеливо рвущим красочную упаковку; хорошо провести этот вечер с любимым, пожирая друг друга глазами… Для всех прочих Рождество — печальный праздник…

Если не сказать, жестокий.

Я рано легла спать, взяв с собой в постель носок. Он пришел экспресс-почтой еще накануне, но я специально приберегла его до Рождества.

Я была поражена…

Поражена, что Вы так точно меня угадали…

За этими подарками — целая история.

Они будто возвращают меня далеко-далеко назад, куда уже нет возврата, в то прошлое, от которого я пытаюсь избавиться изо всех сил…

Джонатан, я в полной растерянности.

В голове у меня туман, и в воздухе, как нарочно, тоже. Не видно ни маяка, ни зубчатых монастырских стен, увенчанных башенками, ни корабельных мачт. О движении кораблей можно догадаться только по звуку.

Я отчетливо слышу ехидный, скрипучий мотивчик jingle bells, jingle bells[16], будто кто-то намеренно дразнит меня, пытается разбудить мое изъеденное ржавчиной сердце. Я невольно затыкаю уши…

Неужели можно узнать о человеке все, если вы с ним любите одни и те же книги?

Неужели при помощи книг можно рассказать даже то, что надеялся сохранить в тайне?

Если бы Ваши любимые книги оставляли меня равнодушной, если бы то, что я читаю, пришлось Вам не по душе, смогли бы Вы так хорошо меня распознать?

Почему я вдруг раскрыла Вам свою душу?

Почему я так слепо Вам доверилась?

Не потому ли, что между нами всегда были книги, молчаливые сообщники, хитрые духи?

Не потому ли, что путь к Вам устлан был книжными томами?

Сейчас я открою Вам секрет, Джонатан, секрет этот не бог весь какой важности, и все-таки Вы узнаете нечто новое о женской душе…

И не только о женской. Согласитесь, в глубине души мужчины и женщины испытывают одни и те же чувства, вся разница — в поверхностных проявлениях, в степени обнаженности… Женщины не боятся признаний, а мужчины делают вид, что ничего не случилось, потому что их с детства учили держать свои тайны при себе, всецело отдаваясь работе, карьере, деловой жизни…

Все это я нашла у Рильке.

Сегодня ночью я как раз закончила его перечитывать, под одеялом, при полном тумане, в слабом дрожащем свете маяка… Я читала его, прижавшись к белому в красную полоску носку… Когда я была маленькой, мама тоже всегда складывала подарки в носок.