Искупление – Дорога к жизни - Влад Сэд

– Можете дать нам время, поговорить наедине? – взмолился я.

– Даю вам минуту, – великодушно согласилась воспитатель, и, сделав пару шагов в сторону, отвернулась в окну, держа свои руки за спиной.

А я присел на корточки перед Иваном и немного наклонился вперед, чтобы быть примерно наравне по высоте с ним, а затем снова пристально посмотрел в его глаза и начал говорить с ним таким тоном будто бы знаю его всю жизнь:

– Привет, это я, поехали домой.

В ответ снова ноль реакции. Ни слова, ни звука, мне даже показалось, что тело Ивана полностью парализовано и на лице двигаются лишь его глаза.

– Наверное все так, а эта мадам воспитатель, стоящая у окна, просто издевается надо мной, – с горечью подумал я.

В тот момент она, словно читая мои мысли, обернулась ко мне:

– Ну что, я вижу у вас тоже ничего не получается, – торжествующим тоном сказала она. – Придется в следующий раз, если он у вас будет.

А затем произошло то событие, которое изменило все. Иван вдруг тихо сказал мне: «Здравствуйте», и приветственно кивнул головой. Это выглядело так будто бы он меня узнал, хотя конечно же на самом деле видел первый раз в жизни. Услышав его слова, воспитатель злобно посмотрела на Ивана и угрожающе сказала ему:

– Ты что на самом деле хочешь поехать?

На что он твердо ответил:

– Да, и утвердительно кивнул головой.

Воспитатель в ответ на это повторила свою фразу еще более ожесточенно, словно шипя сквозь зубы:

– Поедешь? Скажи это четко, мне нужно слово.

Иван в ответ приглушенно будто бы немного побаиваясь ее, произнес:

– Да поеду и начал кашлять, закрыв свое лицо рукой.

Услышав его ответ, воспитатель высоко подняла голову и смотря не на меня а куда-то в сторону произнесла фразу тоном царственной особы: «Ладно, тогда забирайте его, только побыстрее. Пойдемте, я вас провожу. Вообще-то он, – она кивнула головой в сторону Ивана, может сам ходить на костылях, но будет быстрее если вы его сами выкатите на улицу. Только коляску вы с собой забрать не сможете, это имущество приюта. В ответ на это я, не произнося ни слова, быстро подскочил к коляске с обратной стороны, взялся за ее ручки и быстро покатил Ивана к выходу из здания. Мне требовалось действовать очень быстро, нельзя было потерять этот момент, когда еще никто не опомнился и не передумал. В сопровождении воспитателя я и Иван проследовали через уже знакомый мне коридор со стенами желтого цвета, затем долго протискивались через тяжелые, старые входные двери здания. Старая инвалидная коляска упорно сопротивлялась этому всеми возможными способами, ее колеса противно скрипели, а левое переднее так вообще подклинивало, поэтому ее постоянно тянуло в сторону. Наконец мы вышли из здания, где перед высокими ступенями главного входа уже стоял ожидавший нас микроавтобус, а также собрались остальные дети из этого приюта. Все они приветствовали нас разными криками, мне даже отчетливо слышались недовольные возгласы вроде: «Куда он уезжает жить», или «Почему он, а не я». Один из них – высокий парень с круглой, на лысо бритой головой, что почти на метр возвышавшийся над остальной толпой, крикнул, обращаясь к Ивану: «Четвероногий, возвращайся, мы все тебя будем ждать», и по толпе детей прошел гул смеха. А Иван в свою очередь ничего не ответил на это, но я заметил легкую улыбку на его лице.

Вот и все, воспитатель принесла мне клетчатую сумку с вещами Ивана и нам осталось лишь загрузиться в микроавтобус. Я подхватил Ивана к себе на руки, пересадил его из коляски на пассажирское сиденье и закрыл дверь. Затем сам запрыгнул в машину и сказал водителю ехать. Мы двинулись к выезду из двора приюта, ворота открывались невыносимо медленно и вскоре остались позади. Впереди была только долгая дорога в город, открытые окна, ветер в лицо, свобода и новая жизнь.

Глава 2 Правда

Мы с Иваном сидели в крохотной кухне площадью всего 6 квадратных метров за небольшим кухонным столом и разговаривали. Я больше молчал, а Иван наоборот говорил очень много, к тому же с каким-то особенным воодушевлением. Я не знал истинной причины этому, но думаю, возможно, так случилось потому, что я оказался первым встреченным им за много лет человеком, которому он смог открыться, не боясь быть осмеянному или уличенному в малодушии. Я слушал эту, почти что исповедь Ивана и мне нельзя было отвернуться, опустить свои глаза или закрыть руками уши. В той комнате теперь нас было трое: я, Иван и его правда.

Этот откровенный разговор стал для меня неожиданностью. Ведь те несколько дней, с того момента как Иван поселился у меня, мы провели в молчании, прерываемом только редкими бытовыми фразами и короткими диалогами. Я искал способы прорвать эту молчаливую блокаду, но не хотел силой лезть к Ивану в душу со своими расспросами. И если днем я находил способ хоть как-то убить время, бывая где-то вне дома, то особенно тягостными становились вечера полные молчания. Когда каждый из нас старался не попадаться на глаза друг другу, запираясь в своей комнате.

Стоит также сказать, что перед тем как забрать Ивана из приюта, я сделал большую перестановку в своей двухкомнатной квартире. Из большей по размеру комнаты я перевез все свои вещи в другую, гораздо меньшего размера, окна которой выходили во двор дома. Иван же должен был разместиться в комнате с балконом, выходящим на одну из оживленных улиц нашего города. Раньше я не любил этот постоянный шум. Мне часто приходилось наглухо закрывать все окна даже летом. Теперь же это обстоятельство показалось мне как нельзя кстати. Я подумал, что Ивану будет не так скучно сидеть одному целый день дома, ведь с балкона его комнаты можно будет видеть весь окружающий мир. Мебель в комнате Ивана конечно же была не новой, но все же выполняющей свои функции. Вот только шкаф уже совсем развалился и его дверки постоянно находились в полуоткрытом состоянии. Раньше я часто использовал их как дополнительные вешалки для своей одежды. Я не знал, хватит ли размеров этого шкафа для всех вещей Ивана, но как оказалось все его «имущество» уместилось в одну небольшую спортивную сумку, где было лишь самое необходимое: нижнее белье, носки, пара рубашек, еще какая-то мелочевка, ценная только для него самого.

После того как моя вылазка в приют оказалась успешной, Иван стал жить у меня. Но что-то пошло не по плану и наше общение так и не наладилось. Шли дни и мне стало казаться, что мы не сможем нормально общаться, ведь у нас