Очищение и восстановление организма народными средствами после туберкулеза - Алевтина Корзунова

Женитьба на О. Л. Книппер, происшедшая 25 мая 1901 г., была, конечно, обретением того, кого Чехов искал всю жизнь. Но это было позднее счастье. Он уже хорошо знал, что умирает. И Ялта оказалась не совсем благоприятной для его легких, и в Мелихове нельзя было жить. Отсюда метания: то кумыс в Башкирии, то опять Ницца.

В мае 1904 г. в Москве Чехов простудился: началось обострение плеврита, боль в ногах. Врач предписывает ему ехать на курорт в Германию, и Чехов отправляется в Баденвейлер. Там он сначала почувствовал себя лучше, мечтал даже о путешествии по Италии, а возвращаться в Ялту хотел через Константинополь. В письмах он уверяет своих родных, что здоровье его улучшается. Но даже небольшие прогулки с женой в Баденвейлер он должен был совершать в экипаже.

Внезапно состояние его ухудшилось. Сердце Чехова уже не выдерживало нагрузки. В первом часу ночи с 1 на 2 июля (15 июля по новому стилю) 1904 г. он проснулся от удушья и впервые попросил послать за врачом. Врач констатировал упадок сердечной деятельности; введение камфары не помогло. Умирающий Чехов стал бредить, говорить о каком-то матросе, спрашивал о японцах. Потом он очнулся и сказал с улыбкой жене, которая хотела положить ему на грудь мешок со льдом: «На пустое сердце льда не кладут». Перед самой смертью попросил бокал шампанского, отказался от помощи кислорода, сам заявил приглашенному врачу, что умирает. Фраза: «Я умираю» – была произнесена им по-немецки.

Чехов умер в три часа ночи. До последних минут он был мужественно спокоен.

Не менее трагичной была смерть от чахотки Федора Михайловича Достоевского. В конце мая 1879 г. он был осмотрен врачом. Доктор успокоил больного, но родственникам рассказал истинную ситуацию. Болезнь сделала зловещие успехи, мелкие сосуды легких стали до того тонки и хрупки, что от физического усилия или душевного волнения может произойти их разрыв. Следовало всячески избегать таких напряжений организма.

Но в январе 1881 г. между родными Достоевского происходил раздел наследства своей тетки. Это и привело к печальной развязке. К Достоевскому приезжает из Москвы его любимая сестра Вера Михайловна с просьбой предоставить сонаследницам вместо денег землю, т. е. отказаться в пользу сестер от своей доли в имении. За обедом произошел разговор между братом и сестрой. Объяснение становилось возбужденным. Достоевский встал из-за стола и ушел в кабинет. Здесь у него из горла хлынула кровь, но это длилось недолго. Перед вечером приехал домашний врач Достоевских. От выстукивания груди хлынула кровь, и Федор Михайлович потерял сознание. Придя в себя, он простился со всеми родными и, отослав детей, благодарил свою жену, Анну Григорьевну за счастье, которое она принесла ему.

Ночь больной провел спокойно. День 27 января прошел без восстановления кровотечений. Семья успокоилась, отец беседовал с детьми, читал газеты. Вообще же состояние его было возбужденным. То он ждет смерти, быстрой и близкой, делает распоряжения, беспокоится о судьбе семьи, то живет, мыслит, мечтает о будущих работах, говорит о том, как вырастут дети, как он их воспитает. Прибывший профессор нашел значительное улучшение и обещал выздоровление.

В 7 утра Анна Григорьевна проснулась и увидела, что Федор Михайлович смотрит на нее. На ее вопрос о самочувствии Достоевский ответил: «Я уже три часа не сплю и все думаю, и только сейчас осознал ясно, что я сегодня умру». В 11 возобновилось горловое кровотечение. Больной почувствовал необыкновенную слабость. Он позвал детей, взял их за руки и попросил жену прочесть притчу о блудном сыне. Это был последний рассказ, прослушанный Достоевским. После нового кровотечения в 7 вечера он потерял сознание и в 8 ч 38 мин скончался.

3. Туберкулез в царской семье: цесаревич Георгий Александрович

Великий князь Георгий Александрович, родившийся 27 апреля 1871 г., был третьим сыном в семье императора Александра III. В детском возрасте он болел обычными подростковыми заболеваниями и его здоровье не вызывало каких-либо опасений. Серьезные проблемы начались только в конце 1890 г., после того как цесаревич Николай Александрович (будущий император Николай II) и его младший брат Георгий Александрович, или Джорджи, как его называли в семье, отправились в кругосветное путешествие.

23 августа 1890 г. братья Николай и Георгий отбыли из Кронштадта на фрегате «Память Азова» в кругосветное путешествие. Именно в ходе этого путешествия у Георгия был диагностирован туберкулез. В качестве причины, приведшей к обострению заболевания, современники чаще всего называли несчастный случай, произошедший во время плавания, – падение Георгия на палубу во время одной из полушуточных-полусерьезных схваток с братом. Заболевание отчетливо проявилось в декабре 1890 г., когда братья находились в Индии. Вскоре Георгий был отправлен домой на крейсере «Адмирал Корнилов». О проблемах со здоровьем у Георгия было немедленно доложено медикам и Александру III. В январе 1891 г. Александр III в письме к наследнику сообщал: «Мы посылаем к Джорджи в Афины специалиста по грудным болезням, которого я давно знаю как отличного доктора. Нет, к сожалению, никакого сомнения, что лихорадка происходит от бронхита, который тянется уже давно, а при таких условиях ему даже вернуться к нам нельзя будет до наступления теплой погоды». Императрица даже по внешнему виду совершенно расстроена известиями о здоровье сына. Доктор, который лечил цесаревича констатировал у него «значительное поражение верхней доли правого легкого спереди и особенно сзади». Вскоре у Георгия было обнаружено присутствие бацилл, вследствие чего решено, что его императорское высочество поедет на несколько недель в Алжир.

Поскольку главным методом борьбы с туберкулезом в то время было климатическое лечение, то в феврале Георгий находился в Афинах, в марте – уже в Алжире, в мае 1891 г. – в Палермо. Затем предполагалась поездка в Крым. Состояние больного в то время было удовлетворительным, цесаревич радовался предстоящему посещению Константинополя.

В июне 1891 г. Георгий прибыл в Севастополь, где встретился с матерью. После непродолжительного пребывания в Ливадии в середине июня он переехал в Петергоф и затем вместе с семьей отправился на яхте сначала в финские шхеры, а затем в Копенгаген. Эта поездка привела к резкому ухудшению в состоянии здоровья великого князя. Докторам было непросто со своим царственным пациентом вследствие прямоты в постановке диагноза больному. В июне 1891 г. один из мемуаристов упоминал в дневнике: «При отъезде государь, провожая императрицу, настаивает на том, чтобы она не верила докторам. Доктор тотчас по прибытии в Крым сказал великому князю Михаилу Николаевичу, что у Григория Александровича категорическая чахотка. Что ему приносит пользу только горный воздух, что будь его пациент частным человеком, он бы никогда не допустил его возвратиться в Россию, а повез бы его в горы».

Подтвердили диагноз «категорической чахотки» и результаты лабораторных исследований, полученных в августе 1891 г. В рапорте прозектора Мариинской больницы приводятся следующие данные: 6 августа 1891 г. лаборатория больницы получила два образца мокроты Георгия, взятых 15 февраля 1891 г., в которых были обнаружены «множественные коховские палочки». Доктора сумели убедить царственных родителей в необходимости безотлагательного климатического лечения, и 31 августа 1891 г. Георгий прибыл на Кавказ в Абас-Туман, где ему пришлось провести все последние годы жизни.

С конца 1891 г. Георгий Александрович почти постоянно живет в Абас-Тумане, изредка совершая длительные поездки по Средиземному морю. Однако состояние здоровья, несмотря на все усилия врачей, продолжало ухудшаться, и весной 1892 г. у цесаревича было отмечено кровохарканье. К этому времени для цесаревича был построен комфортабельный дом-дворец с соответствующим штатом прислуги. Что было характерно для этого дома и что отмечали все приезжавшие в Абас-Туман, так это холод в помещениях дворца. Учитывая характер болезни, окна практически не закрывались круглый год, для того чтобы в помещении всегда был свежий целебный горный воздух. Гостям с непривычки приходилось оставаться в верхней одежде.

С весны 1893 по весну 1894 г. состояние великого князя значительно ухудшилось: кашель усилился, лихорадки бывали чаще, и великий князь значительно похудел. За время болезни, кроме больших приемов хинина и лечения мышьяком в начале (когда болезнь считали за малярию) и, по временам, средств против кашля и кровохарканья, не было никакого лечения. Доктор, осматривающий цесаревича в то время, отмечал в своих записях, что «сердце здорово», одышки почти нет, болей в груди нет, кашель вечером, ночью и утром с отхождением мокроты, в которой очень много туберкулезных бацилл. При объективном исследовании было выявлено поражение верхней доли правого легкого. В прогнозе доктор достаточно жестко констатирует, что «выздоровления в полном смысле слова ожидать, конечно, не приходится», однако он считал, что при правильном образе жизни здоровье, возможно, поправится настолько, что останется только «незначительный кашель». Но сразу же доктор оговаривался, что «поручиться за такой исход ввиду укоренившейся болезни, обилия туберкулезных бацилл в мокроте, конечно, нельзя». В качестве лечения ему предлагается креозот, кумыс, тресковый жир. Кроме того, было составлено примерное меню с учетом болезни больного: