Бубновая дама - Барбара Мецгер

Кроме того, девочка не знает ни об умершем графе, ни о размере вознаграждения за ее возвращение. Да и откуда ей знать, если она живет вдали от Лондона и не может прочесть ни газет, ни объявлений?

Молли жила уединенно и ни с кем не общалась, за исключением подруги-модистки. Купив небольшой коттедж под Манчестером, она получила чистый воздух и немногочисленных соседей, которые не лезли в ее жизнь. Иногда она шила для своей подруги, чтобы не потерять навыков, но большую часть времени посвящала Куини, стараясь воспитать ее как настоящую леди. Даже наняла ирландку, приходившую днем готовить и убирать. А еще пригласила ушедшего на покой преподавателя из Оксфорда, чтобы дать Куини воспитание и разносторонние знания, художника-портретиста, который учил ее рисовать, и церковного органиста для обучения музыке. С образованием настоящей леди, а также с приданым богатого человека Куини не придется работать с утра до вечера, чтобы выжить, или продавать свое тело за еду. Она сможет выйти замуж за приличного респектабельного джентльмена с прибыльным делом или с земельной собственностью. А может, не только с землей, но и с титулом. Молли не переставала мечтать о будущем маленькой девочки, которая теперь жила не только в Манчестере, но и в ее сердце.

Иногда они приезжали в Лондон встретиться с Эзрой и забрать деньги, поступавшие в банк от их нового покровителя. Счет был на имя миссис Молли Деннис, уважаемой вдовы с красивой, хорошо воспитанной дочкой, слишком благородной, чтобы посещать деревенскую школу, и слишком замкнутой, чтобы играть с местными детьми.

А что думала сама Лотти? Не имея выбора, она, как всякий ребенок, привыкла к новой жизни, стала маленькой Куини с любящей матерью и покойным героем отцом. У нее были учителя, котенок и красивые платьица, о которых только может мечтать маленькая девочка. Она любила шить, рисовать, одевать своих кукол и слушать истории Молли, почерпнутые из театральных пьес. Со временем Лотти забыла о большом доме в Лондоне, о братьях и своем титуле. Было слишком ужасно помнить разбившуюся карету и плохого человека, поэтому она забыла. Но порой, даже годы спустя, она просыпалась среди ночи, крепко прижимала к себе подушку и звала: «Мама!»

Глава 2

1813 год

В определенном возрасте, когда девушка постепенно превращается в женщину, она начинает строить планы на будущее. Шестнадцать лет — время грез о принце на белом коне, воздушных замков, тайных вздохов по соседскому мальчику. К этому возрасту некоторые деревенские девушки уже бывают замужем или помолвлены. Другие, кто не требуется в хозяйстве, или младшие сестры покидают дом, устраиваются на работу, идут в служанки. Дочери богатых землевладельцев или фабрикантов готовятся к своим первым балам. Молодые леди из аристократических семей ждут представления ко двору. А Куини стала задавать вопросы.

Где найти себе достойную пару? Как познакомились ее родители? Как они поняли, что влюблены?

Молли стало все труднее отвечать на ее вопросы. То, что казалось ей таким простым тринадцать лет назад, теперь выглядело невозможным. Она мечтала вырастить свою девочку настоящей леди, выдать ее замуж за джентльмена. Но как? Выходило, что Куини Деннис ни рыба ни мясо. Она с образованием и манерами родовитой девушки, но без связей, неизвестного происхождения. Молли так и не смогла избавиться от грубого акцента, выдававшего ее принадлежность к низшему классу, однако парням, работавшим в шахтах, на фермах или мельницах, отказывала в представлении ее высочеству, как претенденты называли Куини.

Сыновья мелкопоместных дворян видели в девушке бриллиант, отполированный изрядным приданым, однако их отцы задавали больше вопросов, чем лавочник или адвокат, а матери хотели знать все родословное древо, а не одну ветку с цветком на конце. Кто родственники Куини? Откуда у нее большое приданое, если муж Молли был рядовым?

О, как быстро они сбежали бы, если б Молли призналась им, что богатство ее девочки — это выкуп с безумца, совершившего преступление. Что же ей отвечать женихам? И что сказать Куини насчет ее прошлого?

Грязная беспризорная девочка превзошла все ожидания Молли в плане красоты. Она стала удивительно изящной девушкой с длинными вьющимися волосами цвета белого золота, ярко-синими глазами, тонкой гибкой фигурой и скорее женскими, чем девичьими формами. «Ты унаследовала красоту отца», — говорила ей пухлая, некрасивая, кареглазая Молли, когда Куини спрашивала ее.

Теперь она ужасно боялась, как бы Куини, узнав правду о своем происхождении и возненавидев Молли, не познакомилась с безнравственным человеком из тех, что не имеют намерения делать честного предложения. Именно поэтому они не посещали местные вечеринки, дружеские ужины или сельские ярмарки. Никогда не задерживались в церкви после воскресной службы, не завтракали в кафе, не обедали в соседней гостинице.

Молли старалась держать Куини дома, где та, видимо, довольствовалась своими уроками, книгами, шитьем. Она любила придумывать фасоны одежды, умела делать эскизы, что Молли всегда поощряла. Пусть горожане думают, что Молли задирает нос. Пусть думают, что Куини важничает. Бог им судья. Молли все равно еще не готова расстаться со своей величайшей радостью. А Куини еще слишком молода, слишком беззащитна, слишком наивна. Поиск мужа подождет.

Но растущая в груди Молли опухоль ждать не стала. Куини была поглощена уходом за матерью, ей некогда было думать о кавалерах и помолвках. Теперь настала ее очередь заботиться о Молли, утешать ее, рассказывать сказки, успокаивать… и слушать ее признания в старых грехах.

Она сделала все это из любви, шептала Молли сухими потрескавшимися губами. Из любви к брату и Куини. Та простила мать, не задавая лишних вопросов. Разумеется, их у нее было много, но Куини не могла расспрашивать женщину, боровшуюся за каждый вздох. Молли призналась бы ей во всех грехах в надежде попасть на небеса, если бы не было уже слишком поздно. Сквозь боль и лауданум, пытаясь сосредоточить угасающий взгляд на Куини, лучшем из ангелов по эту сторону рая, Молли смогла только прошептать:

— Я вообще не была замужем.

И Куини осталась одна. Ее домашний учитель год назад уехал к своей племяннице; художник-портретист нашел богатого покровителя в Бате; модистка, подруга Молли, уже несколько лет как эмигрировала в Канаду, неразговорчивая ирландская служанка вернулась домой.

Куини перерыла весь дом в поисках брачного свидетельства, подписанной Библии, любовного письма, хотя бы чего-нибудь, что могло пролить свет на ее происхождение. Молли наверняка произнесла те роковые слова в бреду. Но поиски оказались напрасными. Ведь Молли так и не выучилась читать, несмотря на усилия Куини, откуда же у нее письменные доказательства того, чего вообще могло не существовать?