Я люблю… тебя! - Линдси Келк

В отличие от меня, не знавшей одиночества с шестнадцати лет, Эм не имела серьезных отношений, пожалуй, никогда. Не из-за недостатка предложений — она перебирала мужчин, как я ковыряюсь в папке «Монстр манч»[6] с маринованным луком, но всякий раз связь длилась не более двух недель. Мужчины то любили ее слишком сильно, то любили ее недостаточно страстно, то были слишком богатыми и хвастливыми, то бедными и скучными. Она с жаром распространялась о том, как ищет своего единственного, как сразу узнает его при встрече, и говорила, что нет смысла тратить время на лузеров. Однако у Мэтью была другая версия — Эмили безнадежно влюблена в моего братца бабника, и ни у кого другого попросту нет шансов. Как говорит народная мудрость, это не беда. Беда в том, что мой брат не осмеливается закрутить с ней роман. Привычка Пола волочиться за каждой юбкой стала знаком отличия, который он носит с гордостью, и хотя он давно не скрывает своих намерений в отношении Эмили, я пресекаю малейшие поползновения. Моя лучшая подруга не станет очередной зарубкой на столбике его кровати… если от столбиков что-нибудь осталось. О Вселенная, ну почему вокруг одни кобели?

— Ты имейл из универа получил? — сменила я тему, пытаясь заправить волосы за уши. Волос было слишком много. — О юбилейной встрече выпускников?

— Получил, прочитал и стер, — кивнул Мэтью, снова растрепав мне прическу. — Им бы только денег собрать.

— Неужели уже десять лет прошло с нашего знакомства? — Эмили старалась привлечь внимание бармена, желая попросить нормальной выпивки. За стойкой стояла женщина, поэтому моей подруге не хватило обычных трех секунд. Бутылка белого вина появилась перед нами только через полминуты. — Да, много воды утекло…

— И посмотрите, кем вы стали, — отозвался Мэтью, крепко обнимая Эм, чтобы решительно вывести из бара. — Эксклюзивная визажистка и суперуспешная… как прикажешь тебя называть?

Эмили с гримасой высвободилась из его медвежьих объятий.

— Я художник-график.

— Кто-кто?

— Она автор рисунка, которым украшают самые разные вещи, а маленькие девочки их покупают, — пояснила я Мэтью. — С кошачьей мордочкой.

— Понятно, — щелкнул он языком и выставил указательный палец, привычно игнорируя мину Эмили «мне не смешно». — Выманиваешь, значит, у деток карманные деньги?

— Отвалите от меня, я художник-график, — защищалась Эм. — А «Китти-Китти» не кошачья морда, а брэнд, причем самый популярный среди тинейджеров.

— Тинейджеров, — фыркнул Мэтью. — Слово «подростки» некоторых уже не устраивает?

— Эм, мы все это знаем. — Не дав подруге наброситься на Мэтью, я достала кошелек с «Китти-Китти» и помахала у Эмили перед носом. — Он просто завидует, он же безработный.

— Ничего подобного, у меня творческий отпуск, — поправил Мэтью, следя за освобождавшимся диваном. Подкараулив момент, он в три шага пересек танцпол, прежде чем стайка девчонок успела побросать сумки на стол. — Безработный — это когда денег нет.

— Снова на меня нападаешь? — с наигранной невозмутимостью спросила Эм.

Мэтью закрыл глаза и сжал пальцами переносицу. Это у него называется: «Я спокоен, я абсолютно спокоен».

— Я взял тайм-аут, пока не разберусь, чем хочу заняться.

— На целый год, — сказала Эм тихо, но внятно.

— Да, на целый год, — резко бросил он. — Может, начну рисовать сраную кошку и ляпать ее хоть на яйца, хоть на коробки для школьных завтраков вместо достойной работы!

— А разносить курятину и пасту на высоте пятидесяти тысяч футов достойнее, что ли? — рассвирепела Эм.

— Нет, балда, поэтому я и сделал перерыв!

— На целый год?

— Ребятишки, — сказала я громко, — закройте рты, пожалуйста.

Мэтью прищурился, а Эм высунула язык, после чего оба повернулись ко мне, забыв, о чем спорили. С ними я постоянно чувствую себя учительницей на экскурсии, и это одна из причин, почему мне до зарезу нужен Саймон. Деловой, солидный, положительный Саймон — единственный, кто напоминает мне: я уже выросла. Он и еще… налоговая декларация. Не то чтобы я объединяю их в одну категорию, но чем-то они похожи.

— Значит, сегодня у тебя ночь? — спросила Эм, одернув на дюйм подол маленького черного платья из «Топшоп». — С Саймоном?

— Да, — подтвердила я, снова заправляя пряди за уши. — Сегодня у меня ночь.

— И уже есть план? — спросил Мэтью, растрепав мне волосы. — Не закладывай за уши, выглядишь как грустная мышь. Кому захочется спать с унылой мышкой?

— Мерси. — Я обожгла взглядом пол, не решаясь обижать друга, и глубоко вздохнула. — План еще не придуман. Я зайду к нему, прихватив что-нибудь выпить, и поздороваюсь с его друзьями. Вы же знаете, его приятели меня любят.

Эм и Мэтью ободряюще закивали. Приятели Саймона действительно меня любили. Я была крутой подружкой, которая за компанию могла пойти в «Мятный носорог» праздновать Рождество. Которая по утрам делала бутерброды с ветчиной на всю компанию, всю ночь храпевшую на нашем диване. Которая знала, в чем суть правила офсайда. Вернее, я терпела стриптиз-клубы, резала сандвичи, чтобы мужчины малость протрезвели, и притворялась, что разбираюсь в футболе, но я не считаю это уточнение сколько-нибудь необходимым.

— А потом ты отведешь его в сторонку и скажешь, что он любовь всей твоей жизни и вся эта чепуха с паузой в отношениях заставила тебя понять, насколько сильно он тебе нужен и что ты хочешь от него детей?

Все-таки наша Эмили — натура романтическая.

— Или отведешь его в сторонку и пообещаешь, что сегодня ночью он станет первопроходцем там, где еще никто не бывал? — Направление мыслей Мэтью проходило в плоскости, с романтикой не пересекавшейся.

— Мэтью, фи. Эмили, избавь от банальных советов. — Я потянулась заправить волосы за уши, но остановилась, к большой радости Мэтью. — Я скажу, что пауза в отношениях действительно помогла, у меня было время подумать о том, чего я хочу, и теперь мы готовы выйти на новый уровень.

— Дети?

— Анал?

— О Господи! — Я прижала ладонь к лицу, надеясь, что друзья исчезнут, когда я снова открою глаза. Не вышло. Вон, по-прежнему сидят напротив. — Нет. На оба вопроса отвечаю отрицательно. Особенно меня возмутил Мэтью. О Господи!

Мой друг пожал плечами и сделал большой глоток из бокала.

— Если ты действительно настроена его заинтересовать…

— Вряд ли есть смысл с порога стрелять из пушек по воробьям, — сказала я, в тысячный раз за вечер посмотрев на часы. Почти одиннадцать. Почему Саймона еще нет? Он всегда приходит в «Феникс», когда здесь Пол. — Сначала я предложу поговорить. Мы прожили вместе пять лет, понимаем друг друга с полуслова, нам суждено быть вместе!