Шапка Мономаха - Алексей Лухминский

Странно, но всю неделю вспоминал свой визит к Никиному сыну. Его вспоминал… Правда, иначе, как «Костиком», так же, как и она, про себя его не называю. Интересный парень. Что же всё-таки меня в нём зацепило?

Звоню в Костикову дверь. На этот раз слышу быстрые шаги, и он открывает сразу.

– Привет!

– Здравствуй, Максим! – и крепко пожимает мою руку. Ему явно приятно, что я выполнил обещание и пришёл. – Пойдём, сегодня у меня есть правильный кофе.

Заходим на кухню. Ого! На столике уже две чашки и… две рюмки.

– Садись! Я кофеварку уже заправил, сейчас сварится. Ты что будешь – виски или коньяк?

В моей голове что-то проясняется. Меня встретил в прошлый раз, не сразу открыв и взлохмаченный, значит, спал… Неужели втихаря попивает, а потом спит?

– Кость… Давай сегодня без выпивки! Мы же хотели поговорить… – и внимательно смотрю на него – будет ли на его лице сожаление?

– Давай… – спокойно соглашается он и начинает разливать кофе.

– Тебе что, нравится квасить? – спрашиваю я, когда мы уже отхлёбываем из чашек.

– Почему ты это решил?

– Ну ты тот раз предложил, сейчас…

– Ты же мой гость.

– А что, в гости ходят только для того, чтобы напиться?

– Или потрахаться, – с усмешкой произносит он.

Похоже, эта тема для него болезненна. Может, из-за того, что он ещё девственник, у него комплекс?

– Слушай, а что это действо тебя так беспокоит? Нормальные человеческие проявления с обеих сторон, – достаточно беззаботно заявляю я. – Ты с этим не согласен?

Его лицо становится сосредоточенным, и он какое-то время молчит.

– Скажи, Максим, а что ты считаешь нормальным?

Такой поворот почему-то ставит меня в тупик. В юности, после моих похождений, отец как-то говорил со мной про нормальность и ненормальность поведения людей в разных ситуациях, особенно в отношениях с женщинами. Говорил мне: нормально то, что морально, а моё поведение, с его точки зрения, ничего общего с моралью не имело. А потом, во время приснопамятного семейного скандала, он же заявил, что мой «кобелизм» привёл меня к полной деградации. Что делать: мой папа всегда отличался повышенной интеллигентностью и не смог принять сексуальной революции.

Видимо, мои воспоминания и размышления не только привели к возникшей паузе, но и отразились на моём лице, потому что Костик решает продолжить.

– Знаешь, я, может быть, действительно ненормальный, или, как теперь принято говорить, «с тараканами», но мне всегда хотелось любить… – на его лице появляется мечтательное выражение. – И не только носить свою любимую на руках, но и всегда поступать так, чтобы быть для неё действительно единственным мужчиной…

– Мне кажется, то, о чём ты говоришь, – лишь сплошная романтика. В жизни всё происходит по-другому, – усмехаюсь я.

– Прости, Максим… С самого детства я привык быть один. Мать всегда была занята чем-то или кем-то, а для меня друзьями стали книги… Сначала это были… сказки. Потом я стал читать разные другие. Ну и ещё… музыка. Она всегда была со мной.

Смотрю на его узкую кисть с длинными, «музыкальными» пальцами, держащими чашку с кофе. Понятно. Мальчик, будучи одинок, начитался романтической литературы о высоких чувствах. Бедняга! В наше время все чувства сконцентрированы в одном-единственном месте.

– Понимаешь, когда мать мне позвонила и сказала, что ремонтировать шкаф придёт её друг, – опять после паузы продолжает Костик, – у меня сразу же возникло какое-то отторжение, что ли… Очередной её друг… Все они всегда воспринимали меня с какой-то усмешкой… А когда пришёл ты и сначала, как равному, разрешил мне помогать, захотел меня выслушать, а потом ещё и не позволил напиться, я подумал, что ты – хороший человек и с тобой можно просто поговорить откровенно. Подумал, что я… тебе не безразличен, как всем остальным.

Во мне снова возникает жалость к этому парню. Он ведь действительно одинок!

– Ты мне действительно небезразличен. Это правда. И это совсем не потому, что у меня с твоей матерью шуры-муры.

– Спасибо… И всё-таки объясни мне, почему среди своих ровесников, да и не только ровесников, я со своими взглядами – как белая ворона? Почему, когда я говорю то, о чём реально думаю, это вызывает одни насмешки? Даже ты усмехнулся, когда сказал, что мои слова – одна романтика. Объясни мне, что плохого в романтизме? Что плохого в желании любви в истинном смысле этого слова?

– Ты сейчас говоришь, как моя бывшая жена и как мои родители. Очень похоже.

– Ты был женат?

– Да. Целых три года, и год назад развёлся, – отвечаю достаточно сухо, но понимаю, что от дальнейших вопросов не застрахован.

– А почему развёлся?

Так я и знал! Что ж, придётся каяться.

– Понимаешь, Костя, воспитанию родителей я не внял и был пойман на измене жене. Она сразу сама подала на развод. И теперь с нашей дочкой живёт самостоятельно.

– У тебя ещё и дочка есть… И ты им изменил! – увидев мой взгляд, он сурово поясняет: – Я считаю, что ты изменил не только жене.

Молчу. Интересный у нас разговор выходит. Главное – не скучный!

– Понимаешь, Максим, я так никогда не смогу. Может, именно поэтому я один…

– А по-моему, ты один, потому что комплексуешь из-за отсутствия у тебя сексуальной жизни.

Костик вздыхает, по сути, подтверждая мои слова. Ясно, что он чувствует себя неполноценным! Своей девчонке наверняка всё про «розы, грёзы» рассказывал, а ей нужно было совсем другое…

– Максим, а ты вообще когда-нибудь кого-нибудь любил?

От неожиданной прямоты вопроса слегка теряюсь. А действительно… Любил я или нет? Любовь… Может, я пока не знаю, что это такое?

– Молчишь… Значит, не любил, – выносит он приговор.

Да… Ну и парень… С ним точно не соскучишься! Он даже говорит каким-то несовременным языком. Наверняка из своих книг всего этого набрался.

– Может быть, ты и прав… – говорю я задумчиво, осознавая, что с такой стороны посмотреть на свою жизнь пока ещё не удосужился.

– Знаешь, а ты тоже прав, – вдруг смущённо улыбается Костик. – Честно говоря, из-за того, что секса у меня ещё не было, я чувствую себя среди своих сверстников почти… ущербным. Почему-то ты располагаешь меня к такому признанию. Я ещё ни с кем так откровенно не говорил, как с тобой. Наверно, я тебе поверил…

Вот она – ответственность за тех, кого приручаем!

– Буду стараться оправдать твоё доверие… – тихо бурчу я. – Ты не волнуйся, я не трепло.

– Убеждён в этом! И всё-таки хочу вернуться к прежней теме. Я уже понял, что мы с тобой совершенно по-разному относимся к отношениям между мужчиной и женщиной. Возможно, я слишком, как ты говоришь, романтичен и поэтому существую вне нынешнего мира, но мне действительно всю мою маленькую сознательную жизнь хотелось любить и хотелось женской любви! Такой, как её понимаю, я тебе уже говорил. Вот скажи, Максим, как мне такому жить дальше?

– А ты уверен, что ты правильно всё понимаешь? Думаю, что любовь и койка – разные вещи. Как мы с тобой уже говорили – и мужчины, и женщины просто удовлетворяют свои естественные потребности. Это ведь всем нам надо! Кому-то больше, кому-то меньше… Ну, например, не виноват я, что природа меня так устроила, что мне это надо постоянно!

– Мне всегда казалось, что секс должен являться продолжением большой любви, а не самоцелью, – задумчиво произносит Костик.

– Извини, может, плохо скажу. А почему же у тебя с твоей той девчонкой так ничего и не было? Ты же мне говорил, что любил её.

– Любил… Но я… боялся… Я ведь… не умею.

Во дела! Хочется смеяться, но не могу себе этого позволить.

– Не понял… А чего там уметь? Вон, у тебя комп стоит. Запустил порнуху и набирайся знаний… – усмехаюсь я.

Пожимает плечами и грустно улыбается.

– Да видел я всё это… Только всё равно всегда боялся, что сделаю что-то не так, а она обидится…

– Ну да. А твой бывший друг не боялся, – и, замечая, как он бледнеет, осекаюсь. – Прости… Я не хотел…

– Да ладно… Ничего. Это уже остатки… – он вздыхает.

– Короче, как я тебя понял, ты ищешь свою принцессу, то есть девчонку, которая будет думать так же, как и ты, – выношу я свой вердикт.

– Да… Я очень хочу найти такую. Иначе просто весь мой мир разрушится. А мир, в котором ты живёшь, – это ведь как дом…

– А тебе в твоём мире уютно?

Костик задумывается и опять смотрит в окно. Я уже понял, что у него это признак преодоления чего-то в себе.

– Даже не знаю, что тебе ответить, – наконец признаётся он. – Я в других мирах ещё не бывал. Я живу в своём… Хотя, наверно, каждый человек живёт в своём мире. У тебя ведь тоже свой мир. И, как я понял, тебе в нём уютно.

Теперь уже задумываюсь я. Опять Костик заставляет меня включать голову! Не хочу сказать, что он душный парень, мне даже интересно с ним общаться, но во время этого общения я испытываю определённый дискомфорт, ведь он порой заставляет меня думать о таких вещах, о которых я абсолютно сознательно всю свою жизнь старался не задумываться. Да, примерно об этом же мне говорили мои родители, и, возможно, того же от меня ждала бывшая жена, но желание свободы во всём и нежелание самостоятельно накладывать на себя, любимого, какие-либо ограничения толкали меня на постоянное скрытое противодействие всем этим увещеваниям. А с Костиком – как говорится, и больно, и приятно. И всё-таки: что же ему ответить?