(не) Приватный танец (СИ) - Энн Алена

- Илья Андреевич, я так понимаю?

Из-за двери директорского кабинета появляется маленькая женщина, чем-то похожая на мою бабушку, только по возрасту моложе лет на десять. Такие же лучики морщинок в уголках темных глаз, и совершенно седые волосы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Рад встрече, Анна Константиновна.

Женщина улыбается в ответ и кивает в сторону кабинета.

- Заходите, я как раз вас ждала.

Захожу в безликий кабинет с типовым интерьером и усаживаюсь возле директорского стола.

- Вот, я подготовила необходимые бумаги. Заявление, договор, дополнительное соглашение. Вы точно не передумали?

- Нет, Анна Константиновна, а должен? Или вы мне чего-то не договариваете?

- Да бог с вами, - смеется женщина. – Ну что у нас тут может быть? Обычный институт. Вы читайте, читайте, вдруг что-то не устроит.

- Хорошо, дайте мне минуточку.

Следующие пять минут вчитываюсь в содержание договора. Убедившись, что все в порядке, ставлю подпись. Ну всё, назад дороги нет.

- Илья Андреевич, но если вы вдруг решите уволиться, обязательно предупредите меня за две недели.

- Анна Константиновна, - с подозрением кошусь на женщину, которая тут же начинает нервно хихикать. – Вы мне точно что-то не договариваете.

- Да бог с вами, - повторяет она. – Самый обычный институт. Ну всё, можете зайти на кафедру, Светлану Альбертовну я уже предупредила, она даст вам дальнейшие разъяснения по вашим обязанностям. Кафедра находится…

- Я знаю, Анна Константиновна, спасибо. Всего доброго!

А кафедра находится на третьем этаже. Ручки этой несчастной двери были неоднократно мазаны дерьмом. Я в этом не участвовал, честно. Ну если только разок, когда Антипов заставил меня пересдавать зачет по экономике предприятий четыре раза… Эх, что-то не очень хочется браться за эту ручку, черт бы побрал эти воспоминания! Надеюсь, здешние студенты такие же выдрессированные, как на моем прошлом месте работы. Вот это были люди! Отсутствие интеллекта в глазах компенсировалось тотальной покорностью. Просто рай для препода!

Стучу в дверь и толкаю ее вовнутрь.

- Добрый день, Светлана Альбертовна?

Но в кабинете не только завкафедрой. Кажется, тут вся кафедра в полном составе.

- Э…, - застываю в проходе, окидывая взглядом присутствующих. – Здравствуйте.

Среди обилия лиц не вижу ни одного знакомого. Видимо, весь преподавательский состав за эти четырнадцать лет сменился. И это настораживает.

- Конец света уже наступил? – слышится скрипучий голос из угла аудитории, и я теряюсь с ответом. – Просто, когда ты выпускался, я помнится сказал, что быстрее наступит конец света, чем этот бездарь станет преподавателем.

О, теперь я понимаю, кому принадлежит этот голос!

- Олег Петрович, вы еще живы преподаете? Вот так сюрприз!

Старенький профессор усмехается, прихлебывая из своей кружки. Помнится, во времена моего студенчества он частенько добавлял в кофе коньяк.

- Действительно. Видимо я был неправ, можно не запасаться спичками и тушенкой.

- А причем здесь спички?

- Ну а как без тушенки и спичек конец света переживать?

- Ладно вам, Олег Петрович, вы нам так всех молодых специалистов отпугнете, - возмущается Светлана Альбертовна, и старик, крякнув, отворачивается к окну. Радушный прием, ничего не сказать. – Илья Андреевич, не обращайте внимания. Давайте познакомлю вас с остальным коллективом. Это Иван Антонович.

Вперед выступил двухметровый, но при этом ужасно тощий мужик с усиками и зачесанными на лысину волосами.

- Иван Антонович Ковальски, профессор, доктор экономических наук, к вашим услугам, - громко произнес он, при этом выпрямившись и гордо задрав подбородок. Со стороны окна снова послышался «кряк» профессора Белозерцева.

- Очень приятно, Степнов Илья Андреевич, доцент, кандидат экономических наук, - скромно отрапортовал я в тон Ковальски.

- А это Михаил Сергеевич, тоже доцент, - продолжила завкафедрой, указав на сидящего в другом углу взлохмаченного мужчину в огромных квадратных очках и клетчатом пиджаке. На коленях у него стояла клетка с белым кроликом.

- Какой красивый зверь, - неловко почесав затылок, заметил я.

- Это Вексель, - не глядя на меня, ответил доцент, сунув палец в клетку и почесав животину за ухом.

- Эм… интересная кличка.

- Этот больной таскает клетку на семинары, - проскрипел Олег Павлович.

Нервно рассмеявшись, завкафедрой схватила за рукав и вытащила из-за стола пышную девушку с длинной светло-русой косой и веснушчатым лицом.

- А это Олеся Викторовна, наш старший преподаватель, - поперхнувшись недоеденной печенюшкой, девушка громко сглотнула и залилась краской. – Она у нас не очень коммуникабельная.

- Приятно познакомиться, Олеся Викторовна.

Покраснев еще сильней, девушка что-то промычала и юркнула обратно. Интересно, как же она лекции ведет?

- Послушай моего совета, мальчик, - оторвав лицо от стола, заплетающимся языком пролепетал мужчина с прилипшим на лбу стикером. – Беги из этого ада, пока не поздно. День за днем, год за годом… и вот ты уже заплывший жирком, убитый, пережеванный и выплюнутый этой безжалостной системой жалкий, одинокий человечишка, отвергнутый обществом. Без надежды на лучший исход…

И он снова рухнул лицом на стол.

- Он что пьяный? – ожидаемо поинтересовался я, и Светлана Альбертовна нервно захихикала.

- Нет, что вы, Георгий Матвеевич просто устал.

- Бухает как чёрт! – выдал Белозерцев, снова хлебнув из кружки.

Черт возьми, и куда я попал? Остается одна надежда на покорных студентов…

Глава 4. Майя

И снова вокруг беспроглядная темень. Как я очутилась на этой дороге? Поднимаюсь с асфальта, но поздно… на меня летит огромная машина, ослепляя ярко-желтым светом. По ушам бьет визг клаксона. Боже, как же не хочется умирать! Крепко зажмуриваю глаза, инстинктивно закрывая руками голову.

- Мамочка!

- Бухарик малолетний!

Открываю глаза, а передо мной вновь это насмешливое лицо…

- Чмо бородатое!

Подскакиваю в постели, от пережитого ужаса лихорадочно хватая пересохшим ртом спасительный воздух. Сердце тарахтит так, что вот-вот и разорвется, а голова… господи, как же трещит моя несчастная голова!

- Ну… на звание «Мисс мира» не претендую, - слышится рядом насмешливый голос. – Но бородатое чмо – тоже не про меня.

- Лика!

Только сейчас понимаю, что нахожусь в постели подруги. Тяжелые черные шторы занавешены. Настенные часы показывают ровно полдень.

- Ну, слава богу, узнала! – улыбается она, протягивая мне кружку. – Выпей, это аспирин.

С благодарностью принимаю кружку и жадно осушаю ее до дна. Пить хочется так, что кажется, и десяти литров будет мало. Отдышавшись, вытираю рукавом мокрый подбородок.

- Как я оказалась у тебя? Последнее, что помню, как меня чуть не задавил один придурок.

- Видимо, бородатое чмо?

- Он самый. Представляешь, назвал меня малолетним бухариком! – взгляд карих глаз напротив меня слишком уж красноречив. – Я не бухарик, Лика, просто у меня сложный период.

- Я все понимаю, дорогая, - вздыхает подруга, притягивая меня к себе. Как же тепло в этих дружеских объятиях. Это ровно то, что мне нужно сейчас. Действительно, чего я расклеилась? Я не одна в этом мире! Какая глупость! У меня есть Лика, тетя Аня и Настенька. – Ты сама вчера пришла, хоть и заставила меня изрядно поволноваться. Я уже одеваться стала, чтобы за тобой бежать.

- Прости меня, Лик, - тут же меня охватывает обжигающее чувство стыда. – Настя видела меня?

- Нет, конечно. Ты позвонила в час ночи, если уж она что-то и видела, так это десятый сон.

- Слава богу, - выдыхаю я, выкручиваясь из крепких объятий. – Лика, мне нужен мой телефон, срочно.

- Что случилось?

- Надо поискать подработку, потом привести себя в порядок, отвезти Настю к тете Ане и выходить на работу. Марк, наверное, там зашивается без меня!