Дом незнакомцев - Вайолет Уинспир

Марни догадалась, что ее работодатель ждет, когда она сядет в машину, и, скользнув на свое место, девушка виновато улыбнулась ему. Он сел рядом с ней, длинноногий, но не неуклюжий, и не произнес ни слова, пока они не выехали с оживленной трассы вблизи станции. Потом обратился к ней по имени с непринужденностью человека, которого никогда в жизни не тревожили условности.

— Итак, это ваша первая работа, Марни? — спросил он. — Мисс Гринхем говорила мне, что рекомендовала мне вас особенно для клиники, потому что, как ей кажется, вы не будете слишком счастливы заниматься рутиной обычной конторы с девяти до пяти тридцати. Ну, моя рутина не столь ортодоксальна, и именно поэтому я предлагаю вам жить в клинике, как и моя прежняя секретарша. Если я бываю чересчур занят каким-то сложным случаем в течение дня, вам придется стенографировать письма вечером. Но все не так страшно, как может показаться. — Он улыбнулся ей немного по-мальчишески, показав ровные зубы. — У вас будет свободное время днем, чтобы позагорать в Риджентс-парке. Или сходить в гости к обезьянам в зоопарк. Но повторяю, что мне, вероятно, понадобится большая часть ваших вечеров, так что надеюсь, у вас нет в Лондоне молодого человека, с которым вам хотелось бы поразвлечься.

— Нет, у меня нет молодого человека. — Она нетерпеливо качнула головой, и локон блестящих волос затанцевал на ее щеке. — Мисс Гринхем говорила мне, что из-за характера работы в клинике порядки у вас необычны по необходимости, но я ничего не имею против. — Она посмотрела на его руки, лежавшие на руле, тонкие, но сильные, с великолепно ухоженным ногтями. — Вы специализируетесь на определенных заболеваниях, мистер Стиллмен?

— Позвоночник — мой конек. — Потом он слегка нахмурился. — Кстати, сейчас у меня в клинике есть случай, занимающий большую часть времени, — молоденькая дочка атташе французского посольства, Надя Жюстен. Она занималась балетом, но примерно два года назад упала со сцены во время исполнения «Серебряной голубки», этой прелестной вещицы Риччи, и сильно повредила позвоночник. Бедняжку лечило бог знает какое количество специалистов, и теперь отец прислал ее ко мне. Именно с ее отцом я и приезжал повидаться в Вест-Энд… — В этот момент он замолчал и остановился перед впечатляющим фасадом отеля «Дорчестер».

Элегантно одетый швейцар открыл дверцу машины. Марни и Пол Стиллмен вошли в коктейль-холл отеля, и доктор немедленно огляделся, словно ища кого-то.

Марни уставилась на высокую девушку, которая грациозно соскользнула с табурета у стойки бара и направилась к ним. За собой, словно собачку на поводке, она тащила норковый палантин, а ее кремовое платье из шерстяного букле облегало самую изысканную фигуру из виденных Марни за всю ее жизнь. У нее были мелкие черты лица, матовая кожа напоминала белые лепестки магнолии, глаза играли всеми оттенками талой воды, их раскосая миндалевидность придавала лицу восточную загадочность. Великолепно уложенные темные волосы изящно облегали красивой формы голову. Каблучки ее крошечных туфелек были так высоки, что казалось, будто она идет по полу на цыпочках.

— Пол! Ми-и-илый! — Девушка закинула руки на шею Пола Стиллмена и поцеловала его в губы, совершенно не обращая внимания ни на Марни, ни на кого бы то ни было. — Животное, ты заставил ждать себя десять минут, — ласково сообщила она. — Я ни минуты не стала бы дожидаться никакого другого мужчины, ты знаешь это?

— Не могу не знать, Илена, ты мне это достаточно часто повторяешь. — Он усмехнулся, потом вытащил вперед Марни. — Вот эту молодую особу ты должна винить за десятиминутное ожидание, дорогая. Марни, познакомьтесь с Иленой Жюстен. В машине я рассказывал вам о ее кузине.

Марни протянула руку изысканной француженке, но Илена холодно проигнорировала ее.

— Твоя новая секретарша, Пол? — Ее миндалевидные глаза скользнули по лицу девушки и улыбнулись, заметив покрасневший кончик носа Марни. С видом собственницы она подхватила Пола за руку. — Ми-и-илый, у меня просто живот ввалился, пойдем скорее и что-нибудь съедим. — Она надула алые губки. — Я хочу трюфелей, кусочек цыпленка и тушеного сельдерея.

— Илена, мне кажется, что еда — это то единственное, о чем ты думаешь с истинным интересом, — протянул он.

— Это неправда, Пол. — Она коснулась ямочки на его подбородке, и Марни увидела, как между очень красными губами сверкнули крохотные белые зубки. — У меня есть мой шляпный магазин на Братон-стрит. У меня есть Надя и дядя Анри. И разумеется, ты, cheri.[1]

— Какая потрясающе сложная жизнь, — пошутил он. — Неудивительно, что тебе приходится поддерживать себя трюфелями и цыплятами.

Он вывел ее из коктейль-холла, и Марни последовала за ними, чувствуя себя явно не в своей тарелке.

Во время совершенно восхитительного ленча Пол заботился о том, чтобы Марни участвовала в разговоре, хотя было очевидно, что Илена не считала ее особу достойной внимания. Они пили кофе, когда она сказала Марни:

— Ваши волосы, должно быть, страшное испытание для вас, они так наэлектризованы. И знаете, petite,[2] эти жокейские шапочки сейчас совершенно не в моде…

— Илена, — голос Пола Стиллмена внезапно стал заметно более скрипучим, — мне придется перекинуть тебя через колено и как следует отшлепать, к сожалению, твой снисходительный дядюшка не позаботился сделать это в свое время.

— В самом деле, милый? — Илена несколько раз заинтересованно взмахнула длинными ресницами. — А ты не боишься, что я перестану любить тебя за такое зверское обращение со мной?

— Ты только и жаждешь, чтобы тебя как следует выдрали, пещерная девчонка, — рассмеялся он. — Потому-то я тебя и привлекаю. Я не нянчусь с тобой, как нянчились все остальные мужчины в твоей жизни. — Марни увидела, как, говоря это, он дотронулся до кольца с большим квадратным бриллиантом на руке Илены, означавшим помолвку. Марни, разумеется, заметила кольцо, но почему-то не связала его значение с Полом Стиллменом, несмотря на довольно свободную манеру, с которой Илена обняла его в коктейль-холле. Теперь же, когда тонкие пальцы Пола играли с потрясающим камнем, до нее дошло, что это именно он надел кольцо на элегантную маленькую ручку француженки с ногтями макового цвета. Она поняла, что ее работодатель помолвлен с Иленой.

— Зачем ты сегодня утром встречался с дядей Анри? — спросила его Илена.

— Кто-то сказал ему, что я использую колдовство… да, ты вполне можешь посмеяться, дорогая, хотя для меня эта шутка уже обросла длинной боротой. Я остеопат и чертовски горжусь этим.

— Конечно, cheri, — проворковала Илена. — Теперь спокойно расскажи мне, что произошло.