Пока я жива (Before I Die) - Дженни Даунхэм

Мне было видно ее через дверь. Они включили музыку, какой-то мягкий джаз, выключили свет и танцевали, медленно и лениво кружась по ковру. В одной руке Зои держала косяк, вторую засунула сзади за пояс штанов Торчка. Он обнимал ее обеими руками, и казалось, будто они держатся друг за друга.

Тут до меня доходит, что я пью чай на кухне, вместо того, чтобы осуществлять свой план, и понимаю, что пора браться за дело. В конце концов, я сама эту кашу заварила.

Одним глотком я допиваю чай, ставлю кружку на сушилку и прижимаюсь к Джейку. Пальцы наших ног соприкасаются. – Поцелуй меня, – прошу я, и, едва договорив, понимаю,до чего это смешно. Но Джейк, похоже, ничего не замечает. Он ставит пиво и наклоняется ко мне.

Мы целуемся очень нежно, едва прикасаясь губами, ловим дыхание друг друга. Я всегда знала, что буду целоваться хорошо. Все статьи в журналах прочитала – ну, те, в которых объясняют, как сделать, чтобы не мешал нос, и про избыток слюны, и куда девать руки. Хотя, конечно, я и представить не могла, что буду чувствовать на самом деле: его щетина слегка царапает мой подбородок, он проводит языком по моим губам, засовывает язык мне в рот.

Мы целуемся долго и все теснее прижимаемся,наклоняясь друг к другу. Так классно быть с кем-то, кто ничего обо мне не знает. Мои руки смело лезут ему под футболку, поглаживают спину, поясницу. Какой же он крепкий и здоровый.

Я открываю глаза, чтобы посмотреть, нравится ли Джейку, что я делаю, но мой взгляд привлекают окно за его спиной и утопающее во тьме деревья. Черные веточки барабанят по стеклу, точно пальцы. Я зажмуриваюсь и прижимаюсь к Джейку. Я чувствую через платье, как сильно он меня хочет. Он издает еле слышный глухой стон. – Пойдем наверх, – просит он.

Джейк подталкивает меня к двери, но я отстраняюсь, уперевшись рукой ему в грудь, и задумываюсь. – Пойдем, – повторяет он. – Ты же хочешь, правда?

Я чувствую, как стучит его сердце под моими пальцами. Он улыбается мне. Я же хочу, верно? Разве я не за этим приехала? – Ладно.

Джейк переплетает свои пальцы с моими; ладонь у него горячая. Он ведет меня через гостиную к лестнице. Зои целуется с Торчком. Он прислонился спиной к стене, она просунула ногу меж его ног. Когда мы проходим мимо них, они, услышав наши шаги, оборачиваются. Вид у обоих встрепанный и возбужденный. Зои показывает мне язык. Он блестит, как рыбка в норке.

Отпустив руку Джейка, я иду к дивану за сумочкой Зои. Я роюсь в сумке, спиной чувствуя их взгляды, ленивую усмешку на лице Торчка. Джейк ждет, прислонившись к дверному косяку. Интересно, он сделал Торчку знак, что все о’кей? Мне не видно. Я никак не могу найти презервативы, даже не знаю, как они выглядят, в чем они- в пакетике или в пачке. В замешательстве решаю забрать сумку с собой. Если Зои понадобятся презервативы, она поднимется и возьмет их у меня. – Пошли, – говорю я.

Я иду за Джейком по лестнице, не сводя глаз с его бедер-для храбрости. Я испытываю какое-то новое, незнакомое чувство; немного подташнивает и кружится голова. Не думала, что, поднимаясь по лестнице вслед за парнем, я вспомню о больничных коридорах. Наверно, я просто устала. Я перебираю в уме, что нужно делать, когда тошнит, – подышать свежим воздухом: открыть окно иди, если есть силы, выйти на улицу. И постараться отвлечься – что-то сделать; что угодно, лишь бы не думать о тошноте. – Сюда, – произносит Джейк.

Спальня у него самая обычная – маленькая комнатка, где стоят письменный стол, компьютер, стул, односпальная кровать, а на полу валяются книги. На стенах висит несколько черно-белых постеров – в основном фотографии джазовых музыкантов.

Он смотрит, как я оглядываю его комнату. – Хочешь, поставь сумку на пол, – предлагает он.

Джейк срывает с постели грязное белье и швыряет на пол, расправляет одеяло, садится и пригласительно хлопает ладонью по кровати рядом с собой.

Я не двигаюсь. Я не сяду на кровать, пока он не выключит свет. – Зажги свечу, – прошу я.

Джейк открывает ящик, достает спички и встает, чтобы зажечь стоящую на столе свечу. Он выключает верхний свет и опускается на кровать.

Вот сидит настоящий, живой парень, смотрит на меня, ждет меня. Теперь дело за мной, но я чувствую, как теснит у меня в груди, как бьется сердце. Чтобы он не подумал, будто я полная идиотка, наверно, нужно притвориться кем-то еще. Я решаю стать Зои и начинаю расстегивать пуговицы ее платья.

Он следит, как я расстегиваю пуговицу за пуговицей. Облизывает губы. Три пуговицы.

Джейк поднимается с кровати и просит: – Дай я.

Его пальцы действуют проворно. Он уже явно занимался сексом. С другой девушкой, в другой вечер. Интересно, где она сейчас. Четыре пуговицы, пять, красно платье сползает с плеч на бедра и, нежно скользнув по ногам, падает на пол. Я отхожу в сторону и встаю перед Джейком в одном лифчике и трусиках. – Что это? – он кивает на сморщенную кожу у меня на груди. – Я болела. – Чем?

Я закрываю ему рот поцелуями.

Голая, я пахну по-другому – мускусно, пряно, сексуально. От Джейка пахнет иначе- дымом и чем-то сладковатым. Наверно, жизнью. – Ты не хочешь раздеться? – голосом Зои интересуюсь я.

Он поднимает руки и стягивает через голову футболку. На секунду его лицо скрывается из виду, но обнажается тело- узкая юная грудь в веснушках, блестящие темные волосы подмышками. Он бросает футболку на пол и снова целует меня. Он пытается не глядя расстегнуть ремень одной рукой, но у него ничего не получается. Тогда он отстраняется и, не сводя с меня глаз, нащупывает молнию и пуговицу. Он снимает штаны и остается в одних трусах. Секунду он мнется в нерешительности- как будто стесняется. Я гляжу на его ноги в белых носочках – он выглядит невинно, словно младенец, – и мне хочется что-нибудь ему подарить. – Я никогда раньше ни с кем не была, – признаюсь я. – Я никогда не спала с парнем.

Со свечки капает воск.

Джейк молчит, потом потрясенно качает головой: – Ух ты, ничего себе!

Я киваю. – Иди ко мне.

Я прячу лицо у него на плече. Это успокаивает меня, и кажется, что все будет хорошо. Одной рукой Джейк обнимает меня, а другой гладит по спине, по шее. У него теплая ладонь. Два часа назад я даже не знала, как его зовут.

Может, нам не надо заниматься сексом. Мы просто полежим, обнявшись, под одеялом и заснем. Быть может, мы полюбим друг друга. Он найдет средство, которое меня вылечит и я буду жить вечно.

Но это не так. – У тебя есть презервативы? – шепчет он. – А то мои кончились.

Я беру суму Зои и выворачиваю на пол у наших ног. Джейк находит презерватив, кладет его на тумбочку у кровати и снимает носки.

Не торопясь, я расстегиваю лифчик. Ни одни парень никогда не видел меня голой. Джейк пожирает меня глазами и не знает, с чего начать. Я слышу, как колотится мое сердце. Джейк с трудом снимает штаны, у него эрекция. Я стягиваю трусики и чувствую, что дрожу. Мы оба голые. Мне вспоминаются Адам и Ева. – Все будет хорошо, – успокаивает Джейк, берет меня за руку и ведет к кровати, отбрасывает одеяло и мы ложимся.

Это лодка. Берлога. Убежище. – Тебе понравится, – обещает он.

Мы не спеша начинаем целоваться; он медленно водит пальцами по моему телу. Мне нравится, как мы нежны друг с другом, как неторопливы наши движения в мерцании свечи. Но это длится недолго. Его поцелуи становятся настойчивее, язык мечется у меня во рту, словно хочет проникнуть глубже, но не может. Руки Джейка, не останавливаясь ни на минуту, сжимают и гладят меня. Наверно, он что-то ищет? Он повторяет: «Да, да», но, кажется, говорит не со мной. Глаза его закрыты; он прильнул губами к моей груди. – Посмотри на меня, – прошу я, – мне нужно, чтобы ты на меня посмотрел.

Он приподнимается на локте: – Что? – Я не знаю, что делать. – Все нормально. – Его глаза так потемнели, что я его не узнаю. Как будто он превратился в кого-то другого – теперь он даже не тот едва знакомый парень, что был несколько минут назад. – Все в порядке.

И он снова приникает губами к моей шее, груди, животу, и вот уже мне не видно его лица.

Его руки тоже спускаются вниз, и я не знаю, как ему сказать, чтобы он прекратил. Я отодвигаюсь, но Джейк не перестает. Его пальцы копошатся меж моих ног, и я задыхаюсь от смущения, потому что со мной никто никогда так не делал.

Что не так, почему я растерялась? Я-то думала, будто знаю, что делать и как это произойдет. Но у меня ничего не получается, и кажется, что Джейк меня заставляет, хотя ведь я сама должна все уметь и направлять его.

Я прижимаюсь к нему, обвиваю руками пояснице и глажу по спине, словно он собака, которая непонятно чего от меня хочет.

Джейк отстраняется и садится на кровати: – Тебе хорошо

Я киваю.

Он тянется к тумбочке, на которой оставил презерватив. Я смотрю, как он его надевает. Ловко, ничего не скажешь. – Ну, давай?

Я снова киваю. Отказаться было бы оскорбительно.

Он ложится на кровать, раздвигает мои ноги своими, прижимается, наваливается на меня. Вот-вот почувствую его член в себе и пойму, почему же все так любят секс. Этого-то я и хотела.