Мир Трех Лун - Гай Орловский

Во время работы приблизился еще один, прокаленный солнцем до черноты, высохший, почти старый, таким уже не до косплеев, зыркнул на меня с сомнением.

– Крепкий малый. Не голодают в вашей деревне, сразу видно. И развит неплохо.

Голос его прозвучал хрипло и скрипуче, словно горло пересохло, а воды нет.

– Качался, – ответил я осторожно, – в нашей деревеньке, кто не качается, тот и не человек…

Он посмотрел озадаченно:

– Это как, с боку на бок?

– Да, – подтвердил я. – Чтобы мускулы нарастить.

Он буркнул:

– Здесь они тебе пригодятся. Давай руби, а то Мегард уже поглядывает…

Остальные заключенные на меня почти не обратили внимания, большинство уже тощие, изможденные, со свежими следами от плети. У многих из одежды только набедренные повязки, я единственный, у кого штаны еще целые, и чуть ли не единственный без красных полос на спине.

Когда продолбил дырку в три пальца глубиной, подошел молодой парень в изорванной рубашке и таких же изорванных штанах, сказал деловито:

– Я свою уже отколол, помоги тащить.

Я опустил кирку.

– Так надо?

– Конечно, – ответил он. – Думаешь, таскают в одиночку?

Я кивнул, отколотая плита в самом деле впечатляет, парень подал край толстой веревки.

– Завяжи с той стороны. Тебя как зовут? Я – Вуди.

– Евгений, то есть Юджин, – сказал я, – сын кузнеца. В общем, Смитсон.

– Потащили, – ответил он. – Юджин, сын кузнеца.

Когда оказались рядом, задевая друг друга плечами, он спросил шепотом:

– Ты из армии принца?

Я ответил так же тихо:

– Какого принца?

Он быстро оглянулся по сторонам.

– Ладно, не говори, если нельзя. Но хоть какие-то новости?.. А то мы тут, как понимаешь, отколотые камешки в яме.

Я сказал совсем тихо:

– Я из леса. Дальнего. Дремучего. Мы вообще не знали, что на свете еще люди.

Он смерил меня цепким взглядом:

– Судя по твоим непонятным штанам, в самом деле только что вышел оттуда. Ладно, потащили, а то гад уже смотрит в нашу сторону. Если возьмет плеть и сделает шаг, уже не станет возвращаться!

Плиту мы кое-как оттащили на площадку, где их поднимают наверх, надсмотрщик не дал нам отдышаться и снова погнал обратно.

Я взял кирку, с каждым взмахом эта штука все тяжелее, в мышцах уже горячо, молочная кислота постепенно пропитывает каждую клеточку, это не гантельками махать…

Руки налились нехорошей тяжестью, я тяжело дышал, со лба срываются крупные капли мутного пота, а совсем близко прогремел зычный голос рыжебородого мужика, он все поглядывал на солнце, щурясь и закрывая глаза ладонью:

– Зеленое!.. Сейчас вылезет зеленое!..

Заключенные всполошились, кто-то выронил кирку, та со звоном скатилась в расщелину, все вскинули головы.

Надсмотрщик заорал:

– Что такое?.. Кто бросил работу?.. Бунт?

Он выдернул из-за пояса плеть и ринулся в нашу сторону, огромный и лютый, переполненный праведным гневом на лодырей, из-за которых достается и ему.

Рыжебородый прокричал ему навстречу:

– Зеленое сейчас выйдет!.. Все в укрытие!

Надсмотрщик рявкнул:

– С какой стати, оно всего неделю тому…

– Да посмотри сам, – крикнул Вуди.

Надсмотрщик поднял голову, с его бычьей шеей это непросто, но вперил взгляд свиных глаз не в зенит, а в край котлована, где верх начал быстро окрашиваться в ярко-зеленый цвет.

– Всем в укрытие! – заорал он и со всего размаха хлестнул по чьей-то спине. – Чего стоишь на дороге? Прячься!

И сам ринулся с несвойственной ему прытью под защиту нависающих скал.

Я все еще топтался с раскрытым ртом, как меня грубо ухватил за руку Мэтью, дернул на себя и затащил под навес из камня.

– Ты что за дурак?

– Я ж не знал, – промямлил я. – У нас в лесу…

Он прервал зло:

– Да знаю, у вас в лесу одни дураки!.. Но здесь под зеленое лучше не попадаться. Впервые слышишь?

– Впервые, – ответил я честно.

– Эх, – сказал он с досадой, – и где только такие дурни живут? Мне бы туда, что ли…

Дрожь прокатилась по моему телу, я стиснул челюсти и сжал кулаки так, что ногти впились в кожу. Верх противоположного края котлована вспыхнул зеленым огнем, тут же блистающая изумрудная волна побежала по стене вниз.

Я слышал голоса, заключенные вроде бы все в укрытиях, а зеленый огонь опустился на дно, пробежал по камням, мне даже почудилось, что они плавятся, как при страшном жаре, но нет, все на месте, а зеленая волна помчалась к нам.

– Подтяни ноги, – велел Мэтью.

Я пугливо поджался, солнце по небу двигается с непривычной для меня скоростью, странное тепло охватило щиколотки, добралось до голени, я не успел вскрикнуть в ужасе, как заметил, что на той стороне котлована быстро опускается темная тень.

Мэтью шумно перевел дыхание, на его лице проступило любопытство.

– Ну как?

– Что?

– Солнце, – сказал он, – говорят, как будто огненные муравьи бегают и кусают.

– Нет, – ответил я. – Просто тепло. Словно окунул ноги в теплую воду. Да и то ненадолго.

– Пронесет, – сказал он, но я не уловил в его голосе уверенности. – Это ничего. То ли дело попасться, когда три луны…

Договорить он не успел, послышался зычный крик надсмотрщика:

– Заснули? Все на работу!.. Быстро, быстро!

Донесся смачный шлепок, кто-то болезненно вскрикнул. Мэтью внезапно остановился, словно его дернули сзади, покрутил головой:

– Опять…

В голосе было столько досады, что я испуганно покрутил головой по сторонам.

– Что? Где?.. Вроде ничего…

– Мрамор, – сказал он мрачно. – Посмотри.

Рядом кто-то раньше меня понял, в чем дело, ругнулся. Я тоже посмотрел, но ничего не понял, мрамор как мрамор, слегка розовый, иногда с зелеными прожилками, что делает его похожим на малахит, но ничего необычного.

– А-а, – сказал я с потрясением всего моего существа, – зеленое солнце поменяло мрамору цвет?

– Вот-вот, – прорычал он. – А с такими разводами он не такой ценный.

За его спиной Вуди сказал сердито:

– Все одно ломать по две плиты в сутки!.. Какая разница?

Мэтью буркнул:

– Разница есть, но не для вас. Ладно, работаем!

И хотя опустили меня в каменоломню чуть ли не под вечер, но остаток рабочего дня тянулся и тянулся. Я едва удерживал выскальзывающую из потных ладоней кирку, удары все слабее, но если промахнусь и попаду себе по голени, удар точно слабым не покажется.

Когда прозвучал басовитый сигнал отбоя, я едва дышал и почти не стоял на дрожащих ногах. Вуди подхватил под руку и отвел к жалкому костру, где на углях поджаривают ломти мяса. Там же огромный котел, пахнет отвратительно, но в желудке требовательно квакнуло.

Вуди налил в глиняную миску горячей похлебки, сунул деревянную ложку.

– Ешь, но не разбей миску! Иначе за новую либо сутки без еды, либо проработаешь еще и ночь, пока другие спят.

– Не разобью, – пообещал я.

Пока ел, присматривался к остальным. Две трети точно уголовники, что-то у таких людей общее, но остальные могут быть в самом деле мятежниками, что за «правду и свободу». Как, к примеру, этот же Вуди. Хотя не у всех же на лицах написано, что ломброзовцы. Могут быть с виду и херувимчиками.

Из тихих разговоров понял, что где-то в лесах скрывается целая армия повстанцев. Они намерены свергнуть с трона нынешнюю злобную власть и восстановить во всем королевстве справедливость. Вроде бы во многих землях лорды сочувствуют принцу, потому правительственные войска никогда не могут отыскать его лагерь. Однажды мятежные герои захватят город и освободят всех заключенных.

Один из заключенных, могучий мужик с широкой лысиной и короткой бородкой, прорычал зло:

– Это им не по зубам.

– По зубам, – ответил Вуди. – Керга, не падай духом.

Мужик покачал головой:

– Не по зубам. А жаль…

Вуди заметил, что я слушаю очень внимательно, понимающе улыбнулся, но смолчал.

Ко мне подсел лохматый рыжий мужик, отвратительно бодрый, словно спал, пока мы работали, огляделся воровато и сказал свистящим шепотом:

– Кстати, о зубах. Есть зуб молодого дракона! Представляешь? Правда, поискрошился чуть, но для колдуна самое то! Уступлю недорого… Не нужен? Есть травка…

Я спросил заинтересованно:

– Правда?.. Продаешь или по дружбе…

Он посмотрел с подозрением.

– Ты даже не спросил какая.

– Ой, – сказал я, – действительно… ладно, пока не надо. Не до травки.

Он сказал понимающе:

– Осмотреться хочешь? Правильно. Прежде чем, нужно сперва. А не потом, как у нас…

Издали донесся зычный голос Мегарда:

– Кончай разгуливать!.. Кто там чужие кирки перебирает? Всем спать, утром буду будить плетью!

Я посмотрел на спину Вуди со свежей красной полосой, чуточку взбухшей, поспешно лег, стараясь понять, что же случилось и как отсюда выбираться.

Рядом зашуршали камешки, возле меня присел, прижавшись к стене так, что утонул в тени, тот самый рыжебородый, оглядел меня с любопытством.

– Тяжело? Ничего, это первый день. Потом пойдет легче. Вообще-то здесь неплохо!.. А что, зато здесь кто достанет? Ну, знаешь ли, всякое бывает… Когда за тобой по пятам отряд в сорок человек и все жаждут прибить сразу, не задавая вопросов, то лучше нырнуть в каменоломню, чем взлететь на дерево с веревкой на шее. Это в лучшем случае. А то у некоторых варваров есть странная забава насчет привязывания за ноги к нагнутым верхушкам деревьев…