Охота - Дмитрий Луговой

Именно поэтому все поднимавшиеся по этой лестнице абитуриенты на краткий миг останавливались на девяносто шестой ступени и склоняли свои головы, чтя память великого героя и соратника генерала Денниса, выведшего человечество из пучины мировой войны.

Поднявшись по лестнице, Катя и Пол подошли к уже выстроившимся полукругом парням и девушкам и, втиснувшись в него, увидели ту самую женщину, что призывала их подняться сюда.

– Добро пожаловать в Академию! – дождавшись, когда еще двое студентов преодолеют лестницу, произнесла женщина. – Я – генерал Уилсон, но когда мы подружимся, вы сможете звать меня просто Арлин, – улыбнувшись, обвела она курсантов взглядом.

Кое-кто из студентов улыбнулся в ответ, но большинство сохранило напряженное выражение лица, решив, что это какая-то проверка.

– Вижу, что многие из вас думают, что Академия – это та же армия, только с другим названием, – заключила генерал. – Да, во многом наши структуры похожи, но все же в Академии все не так строго. Да, есть правила, которые необходимо соблюдать, но в вопросах взаимоотношений преподавателей и курсантов мы менее строги. Скоро вы поймете, что обращаться к преподавателю по имени не является у нас преступлением.

Генерал вновь обворожительно улыбнулась, и на этот раз ей ответило большее количество студентов.

– А теперь перейдем к причине, по которой вас собрали здесь, – продолжила генерал Уилсон. – Все вы – надежда армии и флота, как военного, так и гражданского. Именно за вами будущее человечества, и мы не хотим, чтобы вы растратили свои таланты зря. Сейчас каждый из вас отправится на беседу с его будущим персональным куратором, по результатам которой и определится вектор вашего развития. Я буду называть ваше имя и номер кабинета, в который вам следует пройти. У кого-нибудь есть вопросы?

Будущие первокурсники переглянулись, но вопросы, если у кого-то они и были, так и остались неозвученными.

– Тогда начали! – произнесла генерал Уилсон. – Лусиану Сегейра! – сверившись со своим коммуникатором, назвала она первое имя. – Кабинет двести четыре!

Невысокий юноша с кудрявыми волосами, доходившими ему до плеч, отделился от их небольшой группы и отправился дальше по коридору.

– Хулия Перейра! Кабинет двести пять!

Коротко стриженная девушка с большим носом, вызывавшим смешки у некоторых парней, протиснулась мимо Кати и зашагала прочь.

Постепенно ряды высокобалльников редели. Пол отправился в кабинет номер двести десять, оставив Катю одну, и девушка, чувствовавшая себя в его присутствии спокойно, слегка занервничала.

Кто знает, зачем их вызывают? Катя вспомнила, как десять лет назад, когда она только-только пошла в школу, директор неожиданно подняла вопрос о ее отце. Кто он, почему не живет с семьей, чем занимается – на все эти вопросы должна была ответить мать девушки. Но она ограничилась лишь кратким: «Он умер от тройственной лихорадки» и попросила более не задавать этих вопросов, чтобы не травмировать психику ребенка.

Возможно, в том возрасте эта информация и травмировала бы Катю, но после она также неоднократно спрашивала мать об отце, а ответа так и не получила. И что ей говорить, если в Академии захотят более пристально ознакомиться с досье ее отца?

– Екатерина Бирюлева! – голос Уилсон прервал размышления девушки. – Кабинет двести двадцать!

Катя кивнула, машинально отметив, что помимо нее своей очереди оставались ждать лишь двое студентов, и отправилась искать указанный кабинет.

Как оказалось, для этого ей нужно было дойти до поворота и, свернув за угол, войти в первую дверь слева. Катя тихо постучала костяшками о косяк и, услышав разрешение, вошла в кабинет.

Внутри комнаты стояли пять парт, выстроенные в один ряд, а за столом, напрямую примыкавшим к первой из них, сидела привлекательная блондинка с забранными в хвост волосами и строгими прямоугольными очками, сползшими на кончик ее носа.

– Екатерина Бирюлева? – вопросительно посмотрела на вошедшую девушку блондинка. Катя кивнула, и услышала в ответ: – Присаживайся!

Катя опустилась на предложенный ей стул и посмотрела на блондинку внимательнее. Ее собеседница (или экзаменатор?) была красива, но красота эта была холодная. Плотно сжатые губы, колючий взгляд голубых глаз, каменное лицо, не отображавшее эмоций – пожалуй, будь Катя мужчиной, она бы не рискнула пригласить эту леди на свидание.

– Я – полковник Холли Смит! – представилась блондинка. – И по результатам нашей беседы я рекомендую тебе к тому или иному направлению. Ты не против, если я буду звать тебя Катей? – спросила полковник.

– Если вы позволите звать вас Холли! – неожиданно для самой себя выпалила Катя.

– Вот как? – хмыкнула полковник таким тоном, что у Кати душа ушла в пятки, и, сняв очки, положила их на стол перед собой. – Наглости тебе не занимать. Стой, сейчас говорю я, – прервала блондинка Катину попытку извиниться. – Это качество ценится у космолетчиков, но запомни, всегда знай меру! – полковник откинулась на спинку своего стула и широко улыбнулась девушке.

Катя, уже успевшая попрощаться с Академией, облегченно выдохнула и улыбнулась в ответ.

– Расслабься и просто отвечай на мои вопросы, Катя! – велела ей Смит. – Ни дерзость, ни грубость, ни что-либо еще уже не повлияют на факт твоего поступления. Единственное, на чем это скажется, – программа твоей подготовки. Так что не нервничай!

– Легко сказать, Холли! – откликнулась Катя. – От того, насколько я буду успешно трудиться, зависит будущее моей семьи!

– Как у всех! – пожала плечами полковник. – Думаешь, я происходила из знатной семьи, и мне не пришлось выгрызать себе место под солнцем? Пришлось, да еще как! Но это к делу не относится, – оборвала она сама себя и встала со стула.

Катя повернулась вслед за обошедшей ее Смит, но полковник легонько стукнула девушку по затылку и велела:

– Не оборачивайся! – Катя вернулась в исходное положение, и Холли продолжила: – Суть первого упражнения в следующем: ты закрываешь глаза, я произношу какое-то слово, а ты описываешь ассоциации, возникшие у тебя. Все понятно?

– Да! – кивнула Катя, закрывая глаза.

– Тогда начнем! – хлопнула в ладоши полковник. – Уединение!

Перед глазами Кати возник океан, лениво бьющийся волнами о берег из ослепительно белого песка, и ярко-красное солнце, медленно опускающееся за горизонт и окрашивающее все вокруг в розовые цвета.

– Я вижу солнце и океан! – начала описывать свои впечатления девушка.

– Хорошо, продолжай! – подбодрила ее полковник.

– Легкий бриз…

Договорить Кате не дала внезапно скрипнувшая дверь и последовавший за этим возглас генерала Уилсона.

– Кто вы? Что происходит?

Катя распахнула глаза и увидела Уилсон, хватающуюся за вибробластер, висевший в кобуре у нее на поясе, а секунду спустя яркую, до рези в глазах, вспышку, которая отбросила одного из руководителей Академии обратно в коридор.

Катя резко обернулась, и в ту же секунду воздух в том месте, где мгновениям ранее находилась ее голова, сотрясся от прошедшего сквозь него разряда холодной плазмы. Девушка почувствовала, как с ее щеки сорвало кусочек кожи, и рухнула на пол, толкнув стоявшую сзади парту на полковника.

Острый угол стола воткнулся в бедро Смит, но женщина, чье лицо исказилось гримасой ярости, похоже, даже не обратила на это внимание. Оттолкнув парту от себя так, что та отлетела к окну, она схватила силившуюся подняться Катю за волосы, рывком поставила на ноги и тут же впечатала девушку лицом в столешницу.

Катя вскрикнула от боли, и из ее сломанного носа потоком хлынула кровь, заливая подбородок и норовя попасть в рот.

Внезапно мертвая хватка полковника ослабла, и Катя, пошатываясь, отскочила в сторону, размазывая хлещущую из носа кровь по лицу.

Смит лежала на полу, тщетно пытаясь унять сведенные судорогой ноги, а в дверях в окровавленном парадном мундире застыла генерал Уилсон, лицо которой стремительно бледнело, приближаясь по цвету к мертвому телу.

– Где Смит? – прошептала она, и из уголка ее рта стекла капля крови.

Катя шагнула было к генералу, рассчитывая на ее защиту, но в этот момент Уилсон покачнулась, из-за ее спины показался мужчина с лицом, не внушавшим доверие, и Катя рванула к окну. Тело генерала еще не успело упасть на пол, а Катя, сопровождаемая брызгами стеклянных осколков, вылетела на улицу, рухнула на крышу предбанника, скатилась по ней и приземлилась на четвереньки рядом с подъездом.

Не обращая внимания на кровоточащие ссадины на коленях и ладонях, Катя вскочила на ноги, услышала грозный крик полковника:

– Чего застыли? Живо за ней! – и припустила со всех ног прочь от Академии, не разбирая дороги и не думая о том, куда бежит.