Родина - Андрей Валерьев

Голос Лейлы осторожно притих.

— Я? Да! Конечно, приеду.

Макс скатился с кровати, явно собираясь 'ехать' в одних трусах, пешком и немедленно.

Лялька счастливо рассмеялась.

— Цму тебя! Жду!

Пять минут Максим сидел на полу, фокусируя зрение и ошалело лыбясь в стенку. Потом кое-как поднялся и, шатаясь, двинул в душ.

Выехать он решился только в половине десятого. Три похода в душ, четыре больших кружки крепчайшего кофе и плотный завтрак всё же помогли, и в путь Макс выехал во вполне приличном состоянии.

Какое же это наслаждение, до отказа открыв над головой люк, нестись по горному серпантину на новенькой, только что купленной 'Витаре'! Деревья на склонах холмов вокруг дороги жгли глаза жёлтым, багряным и оранжевым. Только вдали тяжёлые тянь-шанские ели высились тёмно-зелёными громадами. И над всем этим тонкий-тонкий пыльный аромат сухой травы.

Настроение у Максима было замечательным! Врубив на полную катушку любимый 'ЧайФ', он заорал во всё горло песню и нажал на газ.

— С неба каплет дождик…

В подворотнях ветер…

'Эх! Зашибись! Жизнь — удалась!'

На самом деле Макс был не далёк от истины. Он был, что называется, self-made-man. Приехав десять лет назад из Караганды с тридцатью долларами в кармане в Алма-Ату, где у него не было ни одного знакомого, к тридцати годам Максим был состоявшимся человеком. Директором и совладельцем небольшого, но, даже несмотря на бушующий кризис, вполне успешного эвент-агентства. Конечно, прибыли, в сравнении с прошлыми годами, сильно упали, но не настолько же!

Макс доорал припев про то, как ему хочется 'в небо окунуться' и с восторгом сжал руль. Первая его машина! И какая! Новенькая. С автосалона. Сузуки. Гранд-Витара!

'Эге-ге-гей, мля!'

За оконном промелькнули какие-то постройки, но парень не обратил на них никакого внимания, продолжая жать на газ и проходя крутые повороты с визгом покрышек.

'О, как я могу!'

Громкая связь вырубила музыку и поинтересовалась обеспокоенным голосом любимой.

— Алё, Макс, ну ты где?

— Ой!

Максим ударил по тормозам и огляделся.

— Лялька, я еду. Но, по-моему, я немножко проскочил. Сейчас буду.

— Жду.

'Оп-па! Это что такое было? Придыхание?!'

Похоже недосып, алкоголь и громкая музыка сыграли с ним дурную шутку. Машина стояла на раздолбанном просёлке среди огромных мрачных елей. Долина, с её светлыми и лёгкими тонами осталась далеко позади.

Макс убавил звук. Шахрин затянул тягучее 'А не спеши…', а ему вдруг жутко захотелось пить. Сушняк во рту, несмотря на все утренние усилия, стоял страшный. Максим не спеша развернулся на узком просёлке, выудил из сумки банку пива и, справедливо рассудив, что гайцев здесь днём с огнём не сыщешь, высосал её прямо на ходу, одним глазом исправно кося на кривую дорогу.

Вааще не полегчало! Башка снова заболела, в висках запульсировала кровь, а в затылке появилось странное ощущение: как-будто затылочная кость начала оттягиваться назад, создавая в мозгах пустоту. Макс с остервенением выбросил пустую банку в окно и выматерился.

'Да чтоб я… эти Б-52, ещё хоть раз!'

Макс нажал на тормоз и в этот момент у него в голове что-то щёлкнуло. Затылок встал на место, крепким ударом по мозгу на секунду выключив зрение. Боль в висках моментально прошла.

'Ё! Допрыгался, баран! Наверное, сосуд в голове лопнул!'

Максиму стало страшно. Он не был специалистом в мозговедении, но тут и ежу было понятно — дело плохо. Заглушив движок и поставив машину на ручник, мужчина выбрался наружу и со стоном повалился на землю, укрытую толстым слоем лежалой хвои, травы и веточек. Из носа ручьём хлестала кровь, а в голове шумело, словно он разом попал с танцпола в абсолютно тихую комнату.

— Две минутки.

Макс достал платок, привалился к чисто вымытой двери автомобиля и закрыл глаза.

'Две минутки'

По часам (Таг Хойер, между прочим!) выходило, что проспал он всего десять минут, но за это время погода в горах, как это водится, кардинально поменялась. Максим проснулся от того, что он… замёрз. И это при том, что когда он выезжал из города было плюс двадцать пять и светило солнце. А тут, блин, натянуло низкие серые тучи, из которых принялся моросить холодный мелкий дождик.

— Отдохнули, блин, на природе, называется!

'Тьфу! Ну что за невезуха!'

Дальше — больше. Сдохла сотка. То есть она работала, но сигнала не было, хотя ещё десять минут тому назад он спокойно пообщался с Лялей. Макс снова плюнул, сунул телефон в карман и решительно уселся за руль.

— А чего это, а?

Дороги дальше не было. Никакой.

Соображал Макс всегда очень быстро. Моментом перебрав в уме два десятка вариантов того, что же с ним такое могло произойти, он остановился на трёх самых реалистичных.

Во-первых, он спит дома и всё это ему снится.

Во-вторых, он спит на просёлке, возле своей машины и всё это ему снится.

И, в-третьих, его похитили инопланетяне. По всему выходило, что этот вариант был самым правдоподобным, потому что ТАК СНИТЬСЯ НЕ МОГЛО! Алкоголь такого 3D эффекта тоже не давал, а наркотиками Макс не баловался.

Машина стояла на горном склоне на вытянутой сверху вниз узкой поляне, метров двухсот в длину и от силы тридцать метров в ширину. Поляна или (Макс затруднился) прогалина густо заросла буйной альпийской луговой травой высотой по пояс. Особенно впечатляли лопухи. Громадные, в метр диаметром, они густо росли и впереди и позади машины. Самым поганым было то, что чёткий след примятой травы и изломанных лопухов тянулся позади машины шагов на двадцать, не больше. А потом исчезал.

Макс посмотрел на плотную чёрную стену ельника и поёжился. Это были не наши ёлки! Это были неправильные ели и росли на них (Макс по привычке схохмил) неправильные шишки. Тьфу, блин, пчёлы! Дождик усилился и Максим, прихватив с земли напоследок пучок прелой хвои и травы, забрался в машину.

На ладони, кроме травинок, оказался муравей. Обычный, рыжий. И ещё какой-то жучок. Макс с минуту изучал муравья, даже лизнул ему задницу, а потом всё это дело вытряхнул в окно.

— Тьфу! Кислота, как кислота.

Радио не работало. Ни ФМ и средние волны не давали ничего, кроме шума.

Макс снова заглушил двигатель и, нахохлившись, уселся поудобнее и принялся чего-то ждать. По крыше гулко барабанили крупные капли дождя.

Через час дождь совсем прекратился и Максим рискнул выбраться наружу. Голова, конечно, осталась сухой, а вот ноги промокли сразу. Причём аж до… До туда, в общем.

Делать было нечего, Макс вздохнул и танком попёр до ближайших ёлок. Вблизи ельник уже не казался таким густым и непроходимым, как издалека. Пройти там было можно, а вот проехать — точно нет. Обход границ поляны тоже ничего не дал — возможности продраться на машине не было никакой. Серые низкие облака пропускали совсем мало света, вдобавок, похоже начало вечереть, так что под елями царил настоящий сумрак.

Директор эвент-агентства зябко дёрнул плечом. Идти туда не хотелось абсолютно. Макс оглянулся. На светлой полянке ярко-синим пятном торчал его родной джип.

'Да нафиг надо!'

Максим ещё разок посмотрел в темноту чащи, плюнул и рванул к машине.

На его счастье ему хватило ума не включать фары, освещение и заводить двигатель. Через час, когда уже почти стемнело, из чащи на полянку выбрался здоровенный медведь. Это был не тот 'мишка' из зоопарка, это, мля-мля-мля, был МЕДВЕДИЩЕ! Макс прикинулся ветошью и постарался не дышать. Животное два раза медленно обошло машину, принюхалось, резко чихнуло и, замотав головой, неспешно удалилось.

Максим понял, что он срочно хочет в туалет.

Ночью было страшно холодно — у сбегавшего 'до ветру' Максима изо рта шёл пар, а завести двигатель он не решился. Да и бензина то там было — всего полбака. Как-то промаявшись до рассвета и так толком и не выспавшись, Максим привёл себя в вертикальное положение и задумался. До него только сейчас дошло — ОН ЖЕ МОЖЕТ ОТСЮДА И НЕ ВЫБРАТЬСЯ!

— Это я, наверное, ээээ… в прошлом?

'Мама!'

С круглыми от испуга глазами он обшарил весь салон. Из еды были только пять банок пива и чипсы. Из одежды не было ничего, а из духовного — только свеженарезанный сборник любимых песен Шахрина.

Да! Ещё имелся освежитель воздуха. Всё.

Максим на автомате вскрыл банку и хлебнул первый глоток пива. Надо было что-то делать…

Через час из открытых окон внедорожника на всю округу гремел русский рок. Штатные колонки, не рассчитанные на такую громкость, захлёбывались и хрипели, но Максу было наплевать. Пятая банка закончилась — вот это была проблема! Больше пива у него не было.

— А не спеши ты…

Максим драл горло, пьяно развалившись за рулём.

— Катаццо! Йеху!