Доказательства вины - Анастасия Сычёва

Министр экономики, тот самый безбородый гном, вперил в меня цепкий, пристальный взгляд.

– Но почему, ваше величество, на уступки должен идти Шартар, если проблемы с транспортировкой возникнут у Вереантера?

Я пожала плечами и невозмутимо сложила руки на коленях.

– Потому что гномы не менее заинтересованы в покупке адамантия, чем вампиры – в его продаже. Вереантеру и так придется приложить определенные усилия, чтобы обеспечить караванам надежную защиту, ведь в Валенсии наверняка найдутся те, кто захочет эти караваны присвоить себе без нашего на то согласия. А так цены на металл останутся прежними, но обе стороны приложат свои силы к тому, чтобы эта торговля осуществлялась.

Гном продолжал внимательно смотреть на меня, обдумывая мои слова, и я замерла на месте, не отводя взгляда, чтобы не сбить его с мысли. Вампиры сидели и напряженно ждали исхода диалога. Гофмейстерина теребила в руках салфетку, Александр по очереди рассматривал лица гномов, фон Виттен застыл на месте, позабыв о монокле, который продолжал держать в руке. Гномы переглянулись, и наконец министр экономики задумчиво сказал:

– Возможно, ваше величество, вы правы. Подобное можно было бы реализовать, но остается единственный вопрос… Согласится ли Валенсия?

Мы с Александром переглянулись, и я прочла на его лице ту же мысль, которая посетила и меня. Даже если не принимать во внимание предложение о торговле с Шартаром, которая занимала отца в мою бытность валенсийской принцессой, после всего случившегося, когда Валенсия осознала, как близка была к новой войне с Вереантером, она на многое согласится, лишь бы не попасть снова в подобную ситуацию. Так что сложностей возникнуть не должно, а это означает, что соглашение с Шартаром будет подписано.

Глава 2

После обеда мы все переместились обратно в гостиную, где еще минут двадцать продолжалась вежливая беседа ни о чем, но невооруженным глазом было видно, что политикам не терпится вернуться к делам и обсудить детали, хотя теперь в переговорах должна была появиться третья сторона – Валенсия. Но дальше они уже справятся без моего участия, я только предложила им способ решения. Так что не прошло и получаса, как и вампиры, и гномы очень вежливо извинились передо мной и удалились в зал совещаний. Александр на несколько секунд задержался у софы, на которой сидела я, и, пока вампиры выходили из гостиной, вполголоса заметил:

– Это было великолепно.

Я польщенно улыбнулась. С братом Оттилии мы были знакомы уже достаточно долго, чтобы можно было поверить в искренность его слов.

– Думаете, они согласятся?

– Они – да, а вот Валенсия… Насколько им была нужна эта торговля металлами?

– Сейчас, когда Кэллахила они лишились, еще сильнее, чем раньше, – без сомнений отозвалась я. – Им же надо восстанавливать источники дохода.

Фон Виттен покинул гостиную одним из последних, и Александр, чтобы не привлекать внимания, поклонился мне и вышел следом. Мы с гофмейстериной остались вдвоем, и я, не желая вступать в очередную дискуссию по поводу благотворительного комитета, объявила, что пойду к себе. Леди Амелл, чей задумчивый изучающий взгляд я ловила на себе последний час – кажется, вампирша не ожидала, что я ни с того ни с сего полезу в политику – отреагировала на мои слова с небольшой заминкой. Не давая вампирше опомниться, я вышла в просторный коридор и успела заметить краем глаза, как леди Амелл встрепенулась и устремилась следом за мной. Она догнала меня, когда я успела дойти почти до конца коридора, и уже хотела что-то мне сказать, но тут внезапно мы столкнулись с двумя дамами, появившимися из-за угла. Ковровая дорожка, протянувшаяся через коридор, заглушала шаги, и я не слышала их приближения. Обе женщины были вампиршами, причем из высшего общества – от блеска украшавших их драгоценностей у меня зарябило в глазах. Мое внимание в первый момент привлекла лишь одна из них, та, которая была постарше своей спутницы: по ее лицу сразу становилось понятно, что она привыкла, когда ей подчиняются. Секунду ее черты выражали раздражение – кто-то встал у нее на пути – и дама уже набрала воздуха в грудь, чтобы выразить свое возмущение, но затем с торопливостью, которая наверняка не соответствовала ее высокому положению, закрыла рот, а на лице появилось выражение самой искренней любезности. Узнала, поняла я.

– Приносим свои извинения, ваше величество, – медовым голосом пропела она, и от прозвучавшей в нем приторности меня едва не передернуло. – Нам нет прощения.

– Все в порядке, – отозвалась я, еще не придя в себя от столь резкой смены масок и поведения и рассматривая высшую вампиршу. Среднего роста, так что я смотрела на нее сверху вниз, подчеркнуто молода – гладкая кожа, пухлые алые губы, очень длинные ресницы, блестящие светлые волосы, ровные дуги бровей, тонкая талия… По отдельности каждая деталь была настолько идеальной, что не возникало никакого сомнения в полной искусственности облика в целом. Сколько ей лет на самом деле – не меньше сотни?

– Ваше величество, позвольте представить вам герцогиню Евгению Шеффер, – чопорно произнесла леди Амелл, но от меня не укрылась торжествующая нотка в ее голосе. Она что, правда думает, что герцогине удастся убедить меня присутствовать на собрании? Затем гофмейстерина почему-то на секунду запнулась и с заминкой закончила: – И леди Элис Мальдано.

– Для нас огромная честь познакомиться с вами, ваше величество, – поток меда усилился, и я посмотрела на герцогиню с некоторым удивлением. – И я не могу не воспользоваться столь благоприятным случаем и не спросить вас – почтите ли вы завтра своим высочайшим присутствием наше скромное собрание?

«Ну, скромным это собрание точно не назовешь», – подумала я, разглядывая на герцогине тяжелое золотое ожерелье с россыпью рубинов, каждый из которых был размером с голубиное яйцо. Интересно, как эта вампирша не сгибается под его тяжестью? Пауза затянулась, и на лице герцогини Шеффер отразилось мимолетное беспокойство. Заинтересовавшись, я прислушалась к эмоциям аристократки – та была не слишком способным магом и не умела ставить магический щит – и уловила в них привычную неприязнь, смешанную с беспокойством. Похоже, гофмейстерина зазывала меня в этот комитет только потому, что это считалось правильным, в то время как его глава вовсе не желала моего присутствия, поскольку я могла создать некоторую угрозу ее власти, ведь мое мнение невозможно было бы проигнорировать. Что ж, герцогиня, наши желания здесь сходятся.

– Я считаю благотворительность очень важной, – беспокойство в эмоциях герцогини Шеффер усилилось, – но собрание пройдет без меня. Уверена, благотворительный комитет находится в очень надежных руках.

– О, ваше величество, вы очень добры! – вскричала Евгения, а затем печально склонила голову. – Мне так жаль, что вас там не будет.

Судя по эмоциям герцогини, в этот момент ей больше хотелось запеть от радости, но я не стала ей об этом говорить. Весь этот фарс начал мне надоедать, и я уже хотела вернуть на свое сознание ментальный щит и продолжить путь, как внезапно меня окатило волной чужой ненависти – искренней, горячей. Не ожидая ничего подобного, я едва не споткнулась, а потом перевела взгляд на спутницу герцогини, на которую до этого момента не обращала внимания. Она была высокой – одного роста со мной – и молодой, намного моложе Евгении. Густые темные вьющиеся волосы обрамляли бледное привлекательное лицо, и именно оттого, что оно не было настолько идеальным, как лицо герцогини, эта женщина показалась мне гораздо более красивой, чем Евгения. Заметив, что я на нее смотрю, вампирша постаралась придать лицу приветливое выражение, но у нее ничего не вышло, и острая неприязнь в ее глазах так и не пропала. Впрочем, по сравнению с ненавистью, исходившей от нее в данный момент, леди Мальдано неплохо держалась.

Так, и откуда она вообще взялась? Ее ненависть – это не привычная нелюбовь вампиров к Этари вообще и наглой выскочке, в одночасье ставшей королевой, в частности. Тогда что? Арлион лично убил всю ее семью во время Кровавой войны? Или ее чувства направлены только на меня?

Да и леди Амелл почему-то запнулась, представляя ее. Почему?

Вампирши ушли своей дорогой, а мы с гофмейстериной направились дальше, причем она больше не пыталась заговорить. Я уже подумывала о том, чтобы расспросить ее об этой леди Мальдано, но, когда мы вышли в просторный холл и подошли к лестнице, из противоположного коридора возник мажордом в золоченой ливрее. Вот как этому низшему вампиру удается всегда держаться так, будто он принц крови, а окружающие – просто пыль под ногами?

– Ваше величество, леди фон Некер и граф Кэллахил просят вашей аудиенции, – объявил он так торжественно, словно со мной захотел встретиться верховный жрец богини Хель. – Вам будет угодно их принять?