Хроника исторических событий в королевстве Пантуфлия. Принц Зазнайо - Эндрю Лэнг

«Вот бы оказаться в Глюкштейне», — подумал принц. Ему помнилось, что повар в трактире «Медведь» превосходный. Но, увы, городок отстоял от столицы на двадцать одну лигу, то есть на целых шестьдесят три долгих мили.

Не успел принц это подумать и сделать три шага вперед, как очутился у входа в трактир «Медведь» в Глюкштейне!

«Какой удивительный сон!» — сказал себе принц. Его выдающийся ум, естественно, не позволял ему верить в семимильные сапоги. Но как раз они-то и перенесли его в три шага из столицы в Глюкштейн.

А дело все в том, что, рыская по дворцу в поисках одежды, принц нечаянно попал в старый чулан, куда зашвырнула волшебные подарки его умная матушка, которая в них не верила. Принц же об этом ничего не знал.

Надо пояснить, что семимильные сапоги делают такие великанские шаги, только если выразить желание перенестись на далекое расстояние. Иначе они причиняли бы одни неудобства, в случае, скажем, если бы вы захотели просто пересечь комнату. Быть может, гувернантка вас об этом не предупреждала?

Итак, принц вошел в трактир, и ему показалось странным, что никто на него не обращает внимания. А между тем лицо его достаточно примелькалось жителям Пантуфлии, по крайней мере на портретах. Он так удивился, что его не бросаются обслуживать, как то бывало обычно, что совсем позабыл снять шапку. Он сел за столик и закричал:

— Кельнер!

Все официанты вздрогнули и принялись озираться, но к принцу все равно никто не подошел. Сперва он подумал, что они заняты, но скоро ему пришло в голову другое объяснение.

«Король пригрозил казнить каждого, — сказал он себе, — кто заговорит со мной или окажет мне какую-либо помощь. Ну так я не желаю умирать с голоду, когда вокруг такое изобилие. Была не была!»

И принц, поднявшись, подошел к столу в центре комнаты, куда только что поставили блюдо с громадной жареной индейкой. Он взял себе полгрудки, затем немного начинки из каштанов, несколько колбасок, хлебной подливки, картофеля и бутылку красного бургундского. Потом он вернулся за свой стол в углу и прекрасно пообедал. На него по-прежнему не обращали внимания. Насытившись, принц закурил сигарету и стал разглядывать обедающих. В это время в трактир вошел высокий гвардейский офицер и, подойдя к столику, за которым сидел принц, приказал:

— Кельнер, уберите со стола и принесите меню!

С этими словами офицер сел прямо на колени принцу, словно вовсе его не видел. Мужчина он был рослый, тяжелый, и принц, в бешенстве от такого оскорбления, оттолкнул офицера и вскочил на ноги. При этом шапка свалилась у него с головы. Офицер тотчас повалился на колени и закричал:

— Простите, мой принц, простите! Я не видел вас!

Этому принц уж никак не мог поверить.

— Вздор, граф Фридрих фон Маттерхорн! Вы, должно быть, пьяны, сэр! Как подданный вы оскорбили своего принца, как офицер — старшего по званию. Считайте себя арестованным. Завтра вас отведут в тюрьму!

Заслышав это, бедняга стал жалобно призывать в свидетели присутствующих, и те поклялись, что тоже не видели принца и даже не подозревали, что он почтил своим присутствием их родной город.

В конец разозлившись, убежденный, что все сговорились раздражать и оскорблять его, принц подозвал хозяина, потребовал счет, швырнул на стол три свои золотых и, не взяв сдачи, вышел а улицу.

— Это недостойный заговор, — решил он. — Король у меня за это поплатится. Немедленно напишу в газеты!

На улице настроение у него не улучшилось, так как люди беспрерывно толкали его. Они налетали на него, словно не заметив, а потом отшатывались с изумленным видом и оглядывались по сторонам, ища, о кого же они ударились. Во время одного из столкновений принц с такой силой пихнул нищую старуху, что та упала. Будучи человеком добрым и вежливым, принц снял шапку, чтобы извиниться, но нищенка вдруг испустила душераздирающий крик и хлопнулась в обморок. Начала собираться толпа, и принц, забыв, что отдал все деньги в таверне, достал кошелек. Тут же он все вспомнил, но, машинально заглянув в пустой, как он думал, кошелек, нашел там три золотые монеты! Вне себя от изумления, он сунул деньги старухе и снова нахлобучил шапку. В тот же миг глазевшая на него толпа в ужасе разбежалась, крича, что в городе объявился волшебник, который то возникает, то исчезает, когда ему заблагорассудится.

К этому времени вы, или я, или любой другой человек, не обладающий умом принца Зазнайо, давно бы догадались, в чем дело. Сам того не ведая, он надел не только семимильные сапоги, но и шапку-невидимку взял Фортунатов кошелек, который не бывает пуст, сколько ни бери из него денег, — словом, прихватил все те восхитительные вещи, которые подарили ему феи на крестины и которые он нашел в темном чулане. Но принц был такой умный, такой ученый, так по-научному мыслил, что не верил в фей и в их волшебные дары. «У меня несварение желудка. Значит, колбаски были несвежие, а бургундское неумеренно крепкое. Все это мне только кажется».

В ту минуту, когда он убеждал таким образом самого себя, его чуть не переехала роскошная карета, запряженная шестеркой лошадей, но кучер словно и не заметил его. До крайности раздосадованный, принц вспрыгнул на запятки, столкнул двух лакеев, не оказавших никакого сопротивления, и таким способом доехал до роскошного особняка. Сперва принц намеревался бросить вызов находившемуся в карете господину, но, увидев, что рядом с ним сидит очень красивая незнакомая юная дама, последовал за ними в дом, не желая пугать незнакомку и решив поговорить с джентльменом, когда тот останется один.

В особняке шел великолепный бал. Никто опять-таки не замечал принца; он бродил между гостями, стараясь ни с кем не столкнуться и слушая их разговоры.

Все они разговаривали о нем! Каждый уже прослышал об опале, которой принц подвергся, и почти каждый восклицал: «И поделом ему!»

Говорили, что важный вид, который он на себя напускает, совершенно невыносим; что крайне невежливо быть всегда правым; что умным, конечно, быть хорошо, но не следует заходить в этом слишком далеко, уж лучше родиться глупым. («Как вы все», — подумал принц) В целом, ни у кого не нашлось о нем доброго слова.

Нет, у одной особы все-таки нашлось. Этой особой оказалась как раз та красивая девушка, которая приехала в карете. Не могу и передать вам, как она была хороша: высокая, щеки — как рдеющие румянцем лепестки белой розы, темные волосы, огромные темно-серые глаза и добрейшее в мире личико. Сначала принц заметил, как она мила и добра, а потом уже — как она хороша! Она защищала принца Зазнайо, когда ее партнер начинал злословить о нем. Принца она никогда не видала, поскольку лишь недавно прибыла в Пантуфлию, но утверждала, что чрезмерный ум — его беда, а не вина.

— И потом, подумайте: сколько его заставляли заниматься, когда он учился в школе! Кроме того, — добавило это кроткое создание, — я слыхала, что он очень красив, и очень храбр, и у него доброе сердце. Говорят, он помог одному мальчику из бедной семьи: написал за пего экзаменационные работы, так что тот прошел по всем предметам первым, И теперь он министр образования, хотя не умеет перевести ни строчки с греческого!

Принц покраснел. Он знал, что поступил тогда нечестно. Он без памяти влюбился в юную незнакомку, чего с ним не случалось ни разу, — обычно он твердил: «Женщины так глупы!» А как же иначе: сам-то он был умен до невозможности.

И вот в ту самую минуту, когда принц внезапно влюбился по уши, как какой-нибудь безмозглый офицер, из тех, что танцевали в зале, произошло нечто из ряда вон выходящее! В голове у него — трык! — что-то повернулось, и он сообразил все! Он вдруг поверил в фей и в их подарки, догадался, что шапка на нем — невидимка, сапоги — семимильные, а кошелек — неистощимый. Раньше он про все это читал в исторических книжках, сейчас он в это поверил.

ГЛАВА VII.

Принц влюбляется

Он сообразил все это и расхохотался, до смерти напугав стоявшую рядом старую даму. Ах, как ему захотелось быть в бальном костюме, чтобы пригласить на танец прелестную незнакомку! Но сейчас, покажись он кому на глаза, он был одет скорее для охоты, а вовсе не для бала. Раньше ему это было бы совершенно безразлично, но теперь нет, ему было далеко не все равно.

Но недаром же принц был такой умный. Он задумался на минутку, а затем вышел на улицу и в три шага оказался у себя — в пустынном, холодном, темном дворце. Он высек огонь из огнива, зажег факел и взбежал по винтовой лестнице в башню. Яркий свет факела упал на груду, как выразилась бы королева, «хлама», и принц начал в ней нетерпеливо рыться. А нет ли тут… да, тут имелась еще одна шапочка, красивая, зеленая, с красным пером. Принц стащил с головы шапку-невидимку, надел зеленую и сказал:

— Хочу, чтобы на мне был мой лучший наряд — белый с золотым шитьем — и королевские фамильные бриллианты!