Реарити. Начало - Ким Чон

Мим еле держался на ногах. Его руки Мима двигались хаотично. Он пытался цепляться за воздух, чтобы не упасть, прочерчивая в воздухе ломаные линии. И тут он согнулся пополам. Хрустнул и скрипнул. Из его спины выпрыгнула сначала одна, а следом и вторая пружина. Он всё еще пытался шевелиться, и даже поднять упавший на пол браслет. Старался зацепиться за шелковую ниточку, выпущенную из бантика. Жемчужный браслет «не шёл» в его руки. Лицо выражало злость. Двигаясь угловато, он тянул пальцы, но ему явно не хватало на это гибкости. И только на мгновение, коснувшись браслета еще раз, замер… и теперь уже насовсем. Перестал дышать. В зале послышались перешёптывания:

– Он умер?!

– Они все умерли?!

– Он дышит?!

– Они дышат?!

……..

– Что случилось?!

Зебра подошла к грустному Миму, вновь попыталась его разбудить.

«Твоё сердце теперь может биться. Дыши…»

Через мгновение он затряс головой и с белоснежной шевелюры посыпались снежинки. Зебра взяла браслет за розовый бантик и стала крутиться на месте. Над манежем поднялось облако непроглядной серебристой пыли… Заиграла восхитительно нежная мелодия. Словно виртуозная игра пианиста…. пам-парам-пам-па-пам….. пам-парам-пам-пам…

Серебристая пыль осела на бортиках манежа. В ярком блеске световой иллюминации появилась танцующая девушка. На месте зебры зрители увидели танцовщицу, одетую в белую пачку, полосатые гольфы на ногах и полосатые перчатки на руках. Хрупкость талии придавала красная лента, обвязанная вокруг и затянутая в бант. На запястье красовался браслет с белыми и розовыми жемчужинами. Юная балерина делала волны руками, беззвучно топала по манежному полотну ножками, обутыми в кремовые атласные пуанты. Потом, привстав на кончиках пуантов-пальцев, делала проходку по кругу. И кружилась, кружилась… От этой красоты хотелось плакать… Рёта наблюдал за эмоциями Ами. Он словно чувствовал трепет ее сердечка…. пам-парам-пам-па-пам….. пам-парам-пам-пам… па…

На сцене появился грустный Мим. Нет, теперь его глаза блестели от счастья. Грусть сменилась радостью. Грустный Мим вновь стал счастливым Мимом. Балерина продолжала танцевать. На щеке счастливого Мима больше не было синей слезинки. Он вытащил из кармана ярко-белый платок, помяв его в руках, придал форму шарика, оставил на открытой ладони… Платок «встрепенулся», расправив сначала одно крыло, потом другое, превратился в голубку… Под всеобщий восторг, птица вспорхнула и полетела к самому куполу….

Балерина тотчас закрутилась волчком и упала, в раскинутые руки Мима по имени Счастье. Сверху спустились длинные канаты. Он защелкнул на ее талии карабинную застёжку, сделал тоже самое с собой. И обернув страховочный трос вокруг своей руки, начал медленно подниматься в воздух вместе со своей Тян… Держа ее крепко-крепко. Приглушенный свет становился то синим, то зеленым, то лимонным… И вдруг рассыпался на тысячи светящихся кружочков, которые под музыкальное сопровождение «разбежались» по всему зрительному залу…. Люди хлопали стоя, а из глаз Ами текли светлые слёзы радости.

– Я вижу цвета… – сказала она тихо. – …Я вижу цвета, – повторила… чуть громче…. – Я вижу цвета, – голос перешёл на крик, а слёзы потекли рекой…

Рёта хотел быть рядом… Поддержать. Успокоить… Но, к сожалению, был далеко, наблюдая, как Химэ начинает возвращаться к жизни….

Кто-то окликнул ее:

– Ами…

Лицо незнакомца перекрывала маска в двухцветной гамме – чёрной и белой…

«Фокусник?!» – как искра вспыхнула эта мысль. Но где-то в глубине сознания возникло недоверие. Ами знала кому доверять, а кому не стоит… Его присутствие не сулило ничего хорошего.

«Это не мама», – сказала себе девочка.

Он сидел в кресле, где только что была та толстая дама с носом-крючком.

– Сегодня я сыт… Однако, берегитесь… не раскрывайте своего сердца ветру….

Ами испуганно посмотрела прямо ему в глаза, они то и дело вспыхивали радужным сиянием.

– Кто вы?

– Моё имя …. Ивао13! Он поднёс руку к самому лицу девочки и разжал сплошь покрытую паутинками трещин ладонь. На ней лежала почти мёртвая жёлтая бабочка. Она дёргала прозрачным крылышком и усиком.

– Посмотри внимательно, как из этой бабочки уходит жизнь. – Ивао усмехнулся. Со всей силы кинул маску на пол и сдул бабочку с ладони… Она рассыпалась на тысячи серо-жёлтых песчинок и смешалась с цирковой музыкой, запахами вокруг, эмоциями зрителей. Химэ дрожала….

– Кто-то из них, – Ивао, начал беспорядочно тыкать кривым указательным пальцем в покидающих зал людей. – Он, он, или вот она… или эта пара…. Я забрал у кого-то из них все краски жизни и превратил сердце в камень… Кажется, у тебя есть папа?!

Ами содрогнулась от ужаса. Но чья-то спасительная рука сжала ее вспотевшую ладошку, вырвав девочку из этого душного шатра. Волна свежего воздуха накрыла с головой. Люди суетились… Яркие оттенки дурманили сознание… Великолепие красок, крики радости и восторга …. Всё перемешалось в одно… Карусельный круг мыслей. Головокружение…

– Уходим, уходим отсюда. – голос Рёты был таким далёким в эти минуты.

Внезапно, словно спустившись с неба, появилась Танцовщица-мим и преградила им путь… Они бежали вправо, балерина тоже направлялась вправо… Если влево, то влево….. Балерина, пританцовывая, указала на свой браслет:

– Собирайте жемчуг похожий на этот, чтобы помочь отцу. Белый – приносит здоровье…

– Здесь есть немного… В воздух подлетел холщёвый мешочек, перетянутый скрученной ниткой песочного цвета. Рёта успел поймать его, пока тот не шлёпнулся на землю.

Мысленный ответ второпях:

«Спасибо!»

«Пожалуйста!»

«Спасибо, спасибо….»

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста».

Танцовщица растворилась в толпе.

За спиной слышались тяжёлые шаги, ощущалось лёгкое содрогание земли. Ивао шёл по следу. Он где-то рядом. Он где-то рядом…..

И снова бежать…

Дождевые капли, падали с небесной высоты и разбивались на крошечные бусинки.

Сочная зелень вековых деревьев, особенно в дождь, оживала. Намокшая кора, словно натёртая пряностями, издавала приятные запахи, звучала несколько иначе, чем в солнечную погоду. Высокая изумрудная трава щекотала ноги… Рёта снял мокрые кеды, и теперь нёс их в руках, стараясь при этом не уронить со своей спины Ами. А она, в свою очередь, держала его рюкзак.

«Тяжеловат», – думала девочка, – Я, по правде говоря, не легче….».

Она совсем выбилась из сил, и идти сама уже не могла. Как и Рёта… Он тяжело дышал и спотыкался, ноги то и дело подгибались, но, превозмогая усталость, шёл вперёд. Вода ручьями стекала с его одежды, на щиколотки налип мокрый чернозём, а острая галька ранила пальцы. Он и без того натёр на пальцах ужасные мозоли.

– Мы ушли достаточно далеко? Теперь нас никто не найдёт? – спрашивала она каждую секунду. От нее пахло ароматными карамельными бомбочками.

– Ещё немного! Главное, что опасность миновала. Теперь ему нас не догнать

– Почему мне так страшно?! Ивао плохой человек….

– Это не человек. Разве ты видела людей, у которых на плечах каменная голова?!

– Нет!

– Однажды мы уже встречались с ним.

– Он подошёл к тебе так же близко, как ко мне?! – испуганно спросила малышка.

– Почти….

– Расскажи, ну расскажи. Если это секрет, обещаю, что никому!

– Если секрет знают двое – это уже не секрет…

– Я боюсь, папочка сейчас один-одинёшенек….

– Так, Рёта-семпай сказал, что всё под контролем, значит…

– Рё-та! – с расстановкой и очень громко произнесла Ами.

– Ну что?! Не допрашивай меня, иначе будешь идти сама…

– Цвета пропадают…. Позади цвета есть. Впереди не вижу. И ты наполовину раскрашенный.

– Врёшь! – он хотел, чтобы это оказалось неправдой.

– Они тускнеют!

– Подлец! Нашёл слабое место…

– Что?!

– Скорей слезай со спины. – Рёта осторожно опустил девочку на землю. – Нидзидоробо – радужные воры. Стоило тебе расстроиться из-за отца… В общем, Ивао знает, что тебя может огорчить и сделать уязвимой. Его воины преследуют нас. Они рядом… Чувствую…

Слова Рёты тут же нашли подтверждение.

– Пригнись! – он накрыл девочку собой, опустил как можно ниже… к самой земле…. Над их головами со свистом пронёсся сюрикен и вонзился в рядом стоящее сухое дерево.

– Два раза предупреждать не будут. Зря велел успокоиться.….

Ами выдохнула, пытаясь справиться с волнением и спросила:

– Мы должны бежать опять, да?!

Вместо ответа был лишь кивок головой:

«Опять»

Казалось, деревья тоже сейчас бегут вместе с ними. Опережают… Вырываются вперёд. Одноногие «бегуны», хлябающие грязью, прячущие в своих кронах свет. Среди них есть враги. Готовые на всё, чтобы быть первыми…. Играют нечестно, ставят подножки… Рёта зацепился за торчащую из-под земли ветку и растянулся. Из пятки хлынула кровь…