Последний - на Арлингтонском кладбище - Джозеф Димона

- Мистер Карсон, помните меня?

- Помню. Ты снималась в "Необузданном" на студии "Юниверсл".

- Угу. А потом ни одной роли.

- Наведалась бы ко мне.

Взгляд сидящего Карсона упирался чуть ниже талии рыженькой, а когда он поднял взгляд, оказалось еще хуже. Ну и ну! Неожиданно для себя он рассмеялся.

- Попробуй пробейся к вам. Молодых актрис не пускают в кабинеты режиссеров, если они не шлюхи.

- В таком наряде пробилась бы.

Рыженькая рассмеялась вместе с ним.

- А где вы остановились, мистер Карсон?

Тут неотвязный кавалер положил руку ей на бедро.

- Ты что, Джейд, забыла обо мне?

- Остынь, Эйб, - сказала она, легким движением стряхнув его руку.

"Да ну и черт с ним", - подумал Карсон. Он встал, пожал руку Эйбу Уэберу, а потом представил своего соседа по столику - президента одной крупной телекомпании.

- Подумать только, - сказала рыженькая. - Может, мне следует надеть трусики?

- Ради меня - нет, - галантно ответил тот.

- Я остановился в "Уолдорфе", - сказал Карсон. - Номер восемнадцать десять.

- Но послушай... - начал было Уэбер.

- Тихо, Эйб, - оборвала его рыженькая, и они удалились. Потом ушел и президент телекомпании, и Джим оказался в обществе голливудского актера, похожего на Уоррена Битти, звали его Бак Хеминг. Бак заговорил с таким нарочитым техасским акцентом, что Джим чуть не полез на стену от хохота, и предложил: "Давай возьмем пару девочек и закатимся ко мне". Было уже довольно поздно, половина третьего, Карсон накурился марихуаны, и мысль насчет девочек пришлась весьма кстати.

- Каких?

- Какие приглянутся, - сказал Бак. - Сам знаешь, отказа мы здесь не встретим.

Это была правда. Как-никак Джим Карсон прекрасно снял два нашумевших фильма и продолжал расти как режиссер, а к Баку, по его выражению, девицы липли, "как мухи на дерьмо". Джим выкурил еще сигарету с марихуаной, посмеялся, и они ушли с тремя девицами, двумя манекенщицами и стюардессой по имени Линни Липпикотт, не пожелавшей упускать Джима, но отправились они не к Баку, а в ресторан Р. Дж.

Кларка, прокуренный и шумный, съели по бифштексу, и подвыпившая стюардесса сказала Джиму:

- Жаль, что мы не встретились два года назад.

- Почему?

- То был год петуха!

Восхитительная брюнетка со спадающей на глаза челкой и невинным личиком была явно чужой в этой компании, но не уходила, желая наутро похвастаться всему экипажу, что провела ночь с Джимом Карсоном.

И конечно же, конечно, ему уже было пора в постель, поразвлечься с этой девицей, но сперва потребовалось заехать в бар ресторана "Гиппопотам" навестить Оливье Кокелена. Стюардесса с невинным личиком висла на Джиме, а обе манекенщицы на Баке, дымилась марихуана, на стенах, заглушая ее запах, курились благовония, потом этот идиот Бак бежал, что-то крича, посередине Парк-авеню, девицы гнались за ним, Джим ехал сзади в лимузине с шофером и видел, как они все втроем повалились на островке безопасности, а когда поднялись, две почему-то оказались совершенно голыми, потом все вскочили в лимузин, и Карсон спросил Бака:

- Как же ты проведешь их в дом?

- Ерунда, - ответил Бак. - Скажу привратнику, что это монахини из обители святой Марии, ставившие на команду Нью-йоркского университета. - И всем это показалось смешно, дурманно-смешно, гашишно-смешно.

А позже, на квартире у Бака, стюардесса радостно залезла в постель к Джиму Карсону, и, засыпая, он смутно видел перед собой брюнетку с ангельским личиком, голова ее была откинута набок, губы приоткрыты.

Но, черт возьми, такое он видел множество раз.

На другой день Карсон прямо от Бака поехал на Уоллстрит, и банковский служащий спросил:

- В фильме снимаются Кендайс Берген и Доналд Сазерленд?

- С ними заключен контракт. Служащий снял очки без оправы.

- Мистера Сазерленда я что-то не помню.

- "Передвижной хирургический госпиталь".

- Телеспектакль?

- Лучший фильм семидесятого года. Сазерленд снимался в главной роли.

Этот человек оказался не так несведущ, как полагал Карсон.

- Снимался Элиот Гулд, - сказал он.

Карсон рассмеялся.

- Прямо в точку. Гулд летал на Луну и обратно. Но в главной роли был Сазерленд - он очень талантлив. Я снимал его в фильме "Военно-полевой суд".

Служащий вымученно улыбнулся.

- Извините, что я задаю эти вопросы, мистер Карсон. Говоря по правде, мне хочется убедить дочерей, что я знаю эту кухню изнутри. Разумеется, в этих вопросах мы полагаемся на ваше суждение.

- Прекрасно.

- Распоряжаться деньгами будет студия "Двадцатый век Фоке"?

- Да.

И Карсон подумал, как просто было все пять лет назад. В те дни у тебя в руках были деньги, у тебя в руках был фильм. МГМ, "Юниверсл", "Коламбия" просто поручали тебе съемку и надеялись, что ты не выйдешь из сметы. Теперь же банки непременно суются во все.

- Можете неофициально передать мистеру Зифкинду, что мы одобряем этот фильм, - сказал служащий.

Но когда Карсон собрался уходить, этот человек сказал:

- Простите, мистер Карсон, я хотел спросить вас кое о чем.

- О чем же?

- Мы не встречались раньше где-нибудь? Только не в Голливуде, я там не бывал.

- Десять лет назад я работал в Вашингтоне.

- А-а, - сказал служащий.

- В ЮСИА.

- Угу.

- Вы бывали в то время в Вашингтоне? Служащий опять вымученно улыбнулся.

- Покойный президент не был моим идеалом, - сказал он. - Но я присутствовал на инаугурации как представитель банка. Мело тогда ужасно.

- Я был на балу, но вряд ли мы встречались в толпе.

- А, теперь ясно! - радостно сказал служащий. - Бал. Вы танцевали с моей племянницей. Это... удивительно. Как же вы попали в Голливуд оттуда?

- Кое-кто застрелил кое-кого, - ответил Карсон. Ему вдруг стало противно находиться в одной комнате с этим радостным маленьким служащим правых взглядов, но он не мог позволить себе нарушить сделку.

- Что ж, рад встретиться с вами снова, но боюсь, я вряд ли припомню вашу племянницу. В тот вечер я танцевал с пятьюдесятью девушками, большинство из них были мне незнакомы.

- А Стефани Сполдинг? - спросил служащий. Черт возьми!

Карсон старался забыть о Стефани, с которой у него был недолгий роман. Она оказалась просто-напросто типичной выскочкой из Бэк Бэй[2]. К тому же эта история омрачала его воспоминания о тех временах в Вашингтоне, и он даже не хотел разбираться, почему именно.

Но сегодня, видимо, выдался скверный день. Карсон вернулся в "Уолдорф", и там на конторке его ждала телеграмма. Он вскрыл ее и прочел:

"Нужно поговорить, когда вам будет удобно. Буду звонить.

Джордж Уильямс, помощник заместителя министра юстиции".

Министерство юстиции? Что это может значить?

Встревоженный, он поднялся к себе в номер. Прошлую ночь он здесь не спал, и в вазе увядали цветы от журналиста, не дающего ему покоя. Сдаваться этот тип не собирался.

Но Карсон не думал о журналисте. Из головы у него не выходило содержание телеграммы. Он швырнул пальто на кушетку, сорвал галстук, бросил его поверх пальто и вошел в спальню. И тут увидел нечто очень странное. На кровати лежал его паспорт, взятый для предстоящей поездки за границу. Изрезанный на кусочки!

Кто-то располосовал его и разбросал по всей кровати. Черт возьми, что происходит?

И внезапно увидел полудолларовую монету с профилем Кеннеди.

СТЕФАНИ СПОЛДИНГ Из досье ФБР "К-30087, проверенный осведомитель, сообщает, что Стефани Сполдинг Уинтроп б октября 1967 года была на митинге организации "Женщины против вьетнамской войны"

в Паунд-Ридже, штат Нью-Йорк. Она пожертвовала этой организации 5000 долларов, чек № 32, выписан на Первый Национальный Банк Паунд-Риджа 7.Х.1967 года.

На последующих митингах замечена не была".

10

Стефани Сполдинг Уинтроп высоко подбросила теннисный мяч и подала с такой силой, что выбила у Брета О'Брайена ракетку.

- Ты что, зла на кого-то? - крикнул он ей.

"Знал бы он", - подумала Стефани, но промолчала, перешла на другую сторону и сильной подачей выиграла еще одно очко. На этот раз Брет усмехнулся.

- Буду теперь играть только с мужчинами.

Так и продолжалась игра: Стефани била по мячу изо всех сил, пытаясь разрядить напряжение, в котором находилась после телеграммы Джорджа Уильямов.

Час спустя на переднем крыльце особняка Стефани в Паунд-Ридже стоял седоволосый мужчина, глядя на приближающуюся брюнетку в белых теннисных шортах. Увидев его, она улыбнулась и сильно ударила ракеткой по опавшим листьям.

- Выигрыш с перевесом в одно очко, - сказала она.

- Я только что приехал и обнаружил, что тебя нет.

- А я разделывала нашего теннисиста-профессионала, - сказала Стефани. Извини, что заставила ждать, Стен. Но сегодня у меня есть и другие проблемы.

Стефани поднялась наверх принять душ и переодеться, а Стенли тем временем получил из рук симпатичной горничной-ямайки стакан виски. Рассмотрел оригинал Миро и маленькую картину, подписанную Пикассо, - два голубых блика в зеленой комнате, длинную софу периода "депрессии", снова входящего в моду (Стефани всегда опережала моду на год), прозрачные кофейные столики из стекла, удобные с виду кресла и весьма характерную для Стефани вещь - радиоприемник выпуска 1930 года в глубине комнаты.