Опочтарение - Терри Пратчетт

Он опустил взгляд в свои бумаги. Потом снова поднял его.

— Вы все еще здесь, Главный Почтмейстер?

— Вот так вот просто? — спросил потрясенный Мокрист — Минуту назад меня повесили, а в следующую минуту вы уже берете меня на службу?

— Хм, посмотрим… да, думаю так и есть. Хотя, нет. Конечно же. Барабантт, выдайте мистеру Губвигу его ключи.

Клерк шагнул вперед и вручил Мокристу целую связку ключей на огромном ржавом кольце, а затем протянул ему ведомость.

— Распишитесь здесь, пожалуйста, Главный Почтмейстер. — сказал он.

"Постой минутку — подумал Мокрист — ведь это всего лишь один город. У него есть ворота. Он полностью окружен самыми разными направлениями для бегства. Так какая разница, что я тут понапишу?"

— Конечно — сказал он вслух и нацарапал в ведомости свое имя.

— Ваше настоящее имя, если не трудно — сказал лорд Ветинари, не поднимая взгляда от своих бумаг — Какое имя он написал, Барабантт?

Клерк склонил голову, вглядываясь.

— Гм… Этель Змея [10], ваша светлость, насколько я могу разглядеть.

— Сконцентрируйтесь, мистер Губвиг — не отрываясь от своей работы, устало сказал Ветинари.

Мокрист расписался снова. В конце концов, какие это может иметь далеко идущие последствия? Хотя идти придется действительно далеко, особенно если ему не удастся найти лошадь.

— Ну вот, осталось только урегулировать вопрос с вашим надзирающим офицером — сказал лорд Ветинари, все еще погруженный в свои бумаги.

— Надзирающим офицером?

— Да. Я же не совсем идиот, мистер Губвиг. Он встретит вас перед Почтамтом через десять минут. Удачного дня.

Когда Мокрист ушел, Барабантт вежливо кашлянул и спросил:

— Вы думаете, он придет на эту встречу, милорд?

— Всегда нужно учитывать психологию субъекта — сказал Ветинари, не отрываясь от редактирования официального доклада — Я это делаю постоянно, а вы, Барабантт, к сожалению, нет. Вот почему он унес вашу ручку.

Всегда двигайся быстро. Потому что никогда не знаешь, что преследует тебя по пятам.

Десять минут спустя Мокрист фон Губвиг был уже далеко за городом. Он купил лошадь, что его немного раздражало, но скорость была сейчас важнее всего, времени у него хватило только на то чтобы забежать в один из своих тайников, схватить припрятанный там на крайний случай пояс с деньгами и купить старую клячу в «Купи-коробочке», что в платных конюшнях Хобсона [11]. По крайней мере, покупка имела перед кражей то преимущество, что раздраженный горожанин не побежит жаловаться в Стражу.

Никто не задержал его. Никто не обратил на него внимания; собственно, так было всегда. Городские ворота, разумеется, были широко распахнуты. Перед ним раскинулись равнины, открывающие массу возможностей. А уж превращать ничто в кое-что к своей выгоде он был великий мастер. Например, в первом же попавшемся на пути маленьком городке он поколдовал над своей старой клячей с помощью кое-каких ингредиентов и приемов, после чего ее цена повысилась в два раза, по крайней мере, на ближайшие двадцать минут, если раньше не пойдет дождь. Двадцать минут было как раз достаточно, чтобы продать ее и купить лошадь получше за цену немного меньше ее реальной стоимости. Он повторит этот трюк в следующем городке и в ближайшие три, максимум четыре дня у него будет действительно стоящий конь.

Но все это был мелкий побочный бизнес, просто чтобы не терять сноровку. У него было три кольца с почти настоящими брильянтами, зашитых в подкладку его куртки; одно с совсем настоящим в секретном кармашке на рукаве; и почти совсем золотой доллар, хитро запрятанный в воротник. Для него это были рабочие инструменты, как пила и молоток для плотника. Весьма примитивные инструменты, надо признать, но с ними он был снова в деле.

Есть поговорка: "Нельзя обмануть честного человека", ее чаще всего повторяют люди, которые имеют неплохой доход, обманывая честных людей. В любом случае, Мокрист никогда не делал этого преднамеренно. Обманутый честный человек имеет тенденцию бежать с жалобами в местную Стражу, которую в наши дни стало совсем непросто подкупить. Обманывать нечестных людей гораздо безопаснее и в некотором роде представляет больше спортивного интереса. И, конечно же, играет свою роль то, что их очень много вокруг. Почти не приходится выбирать.

Через полчаса после прибытия в городок Хэпли [12], из которого большой город выглядел всего лишь как столб дыма на горизонте, он уже сидел около местной гостиницы, очень грустный, с брильянтовым кольцом ценой не меньше ста долларов в руках и острой необходимостью как можно скорее попасть домой в Колению [13], где его бедная престарелая матушка помирала от Мошкробов [14]. Одиннадцатью минутами позже он уже терпеливо стоял около ювелирной лавки, внутри которой ювелир объяснял добросердечному горожанину, что колечко, которое приезжий готов продать за двадцать долларов на самом деле стоит семьдесят пять (даже ювелирам надо на что-то жить). А через тридцать пять минут после этого он уже скакал прочь на хорошей лошади с пятью долларами в кармане, оставив позади злорадствующего добросердечного горожанина, который, несмотря на то что он был достаточно сообразителен, чтобы внимательно следить за руками Мокриста, скоро должен был отправиться к ювелиру и попытаться продать ему за семьдесят пять долларов блестящее бронзовое колечко со стекляшкой, которое стоило максимум пятьдесят центов чьих-либо денег.

Этот благословенный мир практически свободен от честных людей, за то он чудесно полон людьми, которые верят, что могут отличить честного человека от мошенника.

Он похлопал себя по карману куртки. Конечно, тюремщики утащили его карту, видимо в тот момент, когда он был очень занят, изображая труп. Это была хорошая карта и нет сомнений, что, изучая ее, мистер Уилкинсон с приятелями приобретут массу познаний в криптографии, географии и обманной картографии. Хотя они, конечно же, так и не смогут определить с ее помощью местонахождение эквивалента 150 000 анк-морпоркских долларов в различных валютах, потому что эта карта была полной и абсолютной выдумкой. Тем не менее, Мокрист внутренне наслаждался приятным теплым чувством, при мысли, что они, благодаря ему, на некоторое время станут обладателями величайшего сокровища, каковое есть Надежда.

По мнению Мокриста, человек, который не в состоянии просто запомнить, где он спрятал клад, вполне заслуживает того чтобы лишиться его. Хотя ему самому следовало пока держаться от клада подальше, лучше подумать о том, что впереди…

Мокрист даже не побеспокоился узнать название следующего городка. В нем была гостиница, и этого достаточно. Он снял номер с видом на заброшенную аллею, проверил, легко ли открывается окно, плотно поужинал и рано отправился спать.

"Вцелом, неплохо" — подумал он. Еще утром он был на настоящем эшафоте с настоящей петлей вокруг своей настоящей шеи, а вечером он уже снова в деле. Все что оставалось сейчас предпринять, так это снова отрастить бороду и держать подальше от Анк-Морпорка ближайшие шесть месяцев. А может, и трех будет достаточно.

У Мокриста был талант. Кроме того он приобрел множество полезных навыков, которые стали практически его второй натурой. Он научился быть обаятельным, но что-то в его генетике делало его незаметным. Его талант позволял ему оставаться практически невидимкой даже перед лицом целой толпы. Люди всегда затруднялись описать его внешность. Он был… он был «примерно». Ему было примрно двадцать лет, или примерно тридцать. В рапортах Старжи по всему континенту он был описан, о! как человек ростом примерно шесть футов два дюйма или пять футов девять дюймов, с волосами всех оттенков от шатена до блондина, а все его лицо представляло собой полное отсутствие особых примет. Он был примерно… средний. Что люди запоминали — так это всякие декоративные штучки, вроде очков или усов, у него всегда был с собой изрядный запас и того, и другого. Кроме того, они запоминали имена и манеры. Их у него были сотни.

А, и еще: они запоминали, что были гораздо богаче до встречи с ним.

В три часа ночи дверь номера резко открыли. Очень резко: обломки дерева забарабанили по стене. Но Мокрист успел выскочить из кровати и нырнуть в окно раньше, чем первый из них упал на пол. Это был рефлекс, размышлений тут не требовалось. Ну и кроме того, перед сном он убедился, что под окном стоит огромная бочка с водой, которая должна была смягчить его падение.

Теперь ее здесь небыло.

Но кто бы ни похитил эту бочку, он оставил на месте землю, на которой она стояла, так что смягчать падение пришлось об нее, ценой поврежденного колена.

Постанывая от боли, он поднялся на ноги, и запрыгал по аллее на одной ноге, опираясь на стену. Конюшни располагались за гостиницей; все что ему было сейчас нужно, это как-то взобраться на лошадь, любую лошадь…