Искатель. 1962. Выпуск №3 - Владимир Михайлов

Пилоты пригорюнились. Раин продолжал что-то высчитывать, поднимая изредка глаза к потолку.

Потом все три пилота разом взглянули друг на друга, одновременно открыли рты, будто хотели что-то сказать, и одновременно же закрыли. Тогда Сенцов, засмеявшись, сказал Азарову:

— Ну, Витя, давай ты…

— Вторая ступень! — сказал Азаров, блестя глазами.

— Вторая ступень! — подтвердил Коробов. — А топливо из ее баков — его осталось немного — перекачаем в баки первой ступени — именно туда, где у нас недостача.

— А как перекачать? — спросил Сенцов.

— Да очень просто! — торопливо объяснил Коробов только что возникшую идею. — Демонтируем один компрессор, расчалим тросами на оболочке ракеты…

Сенцов оглядел обоих, потом перевел взгляд на экран: что такое притяжение какого-нибудь там Марса по сравнению с такими вот ребятами! Вслух же сказал самым обычным голосом:

— Что ж, верно. Только есть одна опасность: если во время работы корабль снова подвергнется какой-нибудь атаке — ну, хотя бы метеорной, то, понимаете, сами… Двигатели сработают, а это гибель для всякого, кто окажется вблизи. Мы ведь не можем отключить автоматику метеорной защиты…

— Другого выхода нет, — сказал Азаров.

— Почему же нет? Есть, — спокойно, не оглянувшись, ответил Раин. — Вот он… Мы сейчас приближаемся к орбите Деймоса — внешнего спутника Марса. Я тут подсчитал… Через час с небольшим — тут точные цифры — он нас нагонит. На Деймос можно сесть. Там можно работать спокойнее. А взлететь с него несложно…

Все оживились. Все-таки будет почва под ногами, демонтаж пойдет гораздо быстрее.

— А заодно, — Сенцов улыбнулся, и улыбки прошли по лицам остальных, — посмотрим, что же это за спутник Марса… Ну, вот и всё. Прошу курс.

Раин и Калве вновь надели наушники. Калве включил вычислитель. Сенцов, секунду помедлив, сорвал пломбы с рычагов автономного управления, отвел предохранители, кивнул Коробову.

— Давай акт!

Нагнувшись над микрофоном, Коробов стал раздельно диктовать: «Сего числа… ввиду особой необходимости… значительное отклонение от курса…» Не спускавший глаз с хронометра Раи к сказал:

— Еще сорок шесть минут точно.

— Крепить всё! — скомандовал Сенцов. — Готовиться к посадке!

Работы по подготовке к посадке заняли более получаса: пришлось привести в посадочное положение большинство приборов, в особенности астрономических» Закончив, снова собрались в рубке, заняли места по взлетно-посадочному расписанию. Сенцов, повернув кресло, проверил, хорошо ли пристегнулись. Он чувствовал себя, как спринтер перед стартом: учащенно билось сердце, сознание стало предельно ясным, каждое движение было рассчитано заранее.

Он повернулся к пульту, и тогда Раин кивнул ему: «Пора!»

— Внимание! — громко сказал Сенцов.

Предостерегающе завыли сирены локаторов — где-то сзади нащупали они невидимую во тьме поверхность Деймоса. Сенцов нажал рычаг — все кресла поднялись, обнажив блестящие стальные цилиндры противоперегрузочных устройств. Затем, мальчишески подмигнув сам себе, он твердо положил руку на красную рукоятку пуска, плавно потянул… Корабль, вздрогнув, начал прибавлять ход.

Задуманный маневр был достаточно сложен. Предстояло выйти на орбиту Деймоса, оказаться впереди него и, сохраняя ход несколько меньший, чем орбитальная скорость спутника Марса, позволить ему догнать себя. Тем самым не было бы истрачено ни грамма топлива из баков тормозных двигателей.

Спутник неслышно скользил по своей орбите, изображение его на экранах все вырастало. Сенцов включил рули, и ракета изменила направление движения так плавно, что никто почти не почувствовал заметного ускорения. Да, Сенцов был артист — это все знали. Калве уже рассчитал точку встречи. Маленькая планетка догоняла корабль.

Сенцов чуть увеличил ход, чтобы скорость сближения уменьшилась до предела. Цилиндры амортизаторов медленно двинулись. Тела заметно отяжелели. Чья-то парившая под потолком тетрадь бабочкой снижалась на пол…

В нескольких километрах от Деймоса, когда скорости корабля и спутника почти уравнялись, Сенцов выключил двигатель. Откинулся на спинку кресла и, глядя в потолок, сказал:

— Ну, вот. Теперь полчасика посидим, и…

Потом, когда они пытались вспомнить, как это случилось, все признались, что подумалось им в эту минуту одно и то же: Деймосу надоело смотреть на бегущий перед ним корабль, и он решил взять его в руки и рассмотреть поближе. Впрочем, сомнительно, что именно так представлялись им события в тот момент, когда, словно притянутый могучим механизмом, корабль стремительно рванулся кормой вперед — к спутнику. Все вздрогнули в креслах. Сенцов неуловимо-быстрым движением снова включил двигатель, чтобы смягчить посадку. Но Деймос надвигался все ближе и ближе и гораздо скорее, чем хотелось бы любому из них. Надвигалась катастрофа…

Тогда Сенцов, чисто инстинктивно, решил ускользнуть в сторону с орбиты спутника и включил рули. Но темная громада была уже рядом.

Тряхнуло так, что взвизгнули амортизаторы. Заскрежетало… Казалось, ракету волоком тащили по острым камням… Сенцов рывком выключил рули, и скрежет затих. Неожиданно погас экран заднего обзора. Ракета замерла на месте. Сенцов торопливо закреплял предохранители… Внезапно ракета снова дрогнула, стала медленно наклоняться, опуская нос. Никто в рубке не произнес ни слова — расставив локти, чтобы не швыряло в креслах, не мигая, смотрели на экраны, словно оттуда и должно было прийти что-то — спасение или гибель… Только Сенцов поднял было руку, крикнул «Держись!..» Калве подумалось: сейчас ракету швырнет куда-то в пропасть. Он хотел закрыть глаза, чтобы не видеть последней минуты. Но даже на такое движение не оставалось сил…

Ничего страшного не произошло: наклонившись, ракета остановилась — замерла под углом градусов в шестьдесят к уже явно ощутимой теперь горизонтали. Все медленно приходили в себя; Калве неудержимо зевал, Азаров потирал ушибленный локоть. Пытались сообразить, что же именно произошло. Сенцов мрачно подвел итоги:

— Ну, сегодня переживаний, кажется, — за весь полет сразу.

В рубке царила некоторая растерянность. Так, наверное, чувствуют себя потерпевшие кораблекрушение, выбравшись на твердую почву необитаемого острова: и радуются и в то же время понимают, что ничто хорошее их, по всей видимости, впереди не ждет…

Наконец Коробов поднялся, кивнул Азарову — оба ушли проверять рабочие помещения и двигатели, лазить по тесным закоулкам вокруг компрессоров и камеры сгорания. Калве присел на корточки перед вычислителем, начал осматривать его Сенцов приказал выключить лишнее освещение, все локаторы и электростатическое поле метеорной защиты.

— А если?.. — спросил Раин.

— А если — все равно не спасешься, — ответил Сенцов.

Раин кивнул, словно совершенно успокоенный ответом, и стал переключать экраны на телеприемник заднего обзора. Они не оживали: очевидно, на корме были повреждения.

Коробов и Азаров вскоре вернулись, вытирая измазанные руки. Коротко доложили. При первом беглом осмотре все оказалось в порядке, прокрутить же компрессоры вхолостую они не решились: потребуется слишком большой расход электричества. Кое-где испортилось освещение, но это уже мелочь.

Внимательно изучавший приборы Сенцов выслушал все доклады. Кивнул, как будто бы даже равнодушно. Потом повернулся к Раину:

— Сильное магнитное поле — странно… Да и гравитация больше теоретической, если память не изменила…

— Не исключено, что спутник состоит из сверхтяжелых пород. Или…

— Или? — быстро спросил Сенцов.

— Ничего… — замялся Раин. — Нет, конечно, ничего… Просто очень интересный случай…

— А посадка? — спросил Сенцов? — Тоже породы?

— Для гипотез — не время… Посадка? И ты всего лишь человек. Неточное движение…

— В общем, — не утерпел Коробов, — тут некоторые жаловались на недостаток приключений… — Он подмигнул Сенцову, похлопал по плечу Раина. — Вот вам приключение по первому разряду. Администрация не жалеет затрат…

Азаров покосился на него, что-то проворчал. Больше никто не сказал ни слова — все смотрели на командира. Он молчал, как всем показалось, слишком долго… Было ясно, что придется выйти из корабля, и на лице Азарова было написано такое откровенное желание поскорее выбраться наружу, что Сенцов пожалел его больше остальных, потому что знал: именно Азарову придется остаться. Выходить следовало более осторожным, да к тому же Азаров незаменим для связи.

Нельзя, по соображениям безопасности, выходить и Калве. Хозяин кибернетических устройств, он должен дежурить возле них. Ожидать в ракете предстояло и Коробову — опытный пилот-космонавт, он в случае чего примет командование.