Искатель. 1962. Выпуск №3 - Владимир Михайлов

Сенцову подумалось, что такой корабль идет неуклонно, словно луч света, пронзая поля гравитации, как игла — мешковину.

— Это не наш корабль, — сказал Раин, подтверждая теперь уже очевидную истину.

Сенцов немного покашлял, глухо ответил:

— Да, красота какая… Ничего не попишешь — придется возвращаться. Тут пусто, никто и не заходил: каждый след отпечатался бы в пыли.

— Они наверняка в следующем отсеке, — сказал Раин. — Мы идем правильно.

Оба повернули к выходу. Раин с тревогой заметил, что двигался Сенцов уже не с такой легкостью, как раньше, и тяжелое дыхание его отдавалось в наушниках грозным шумом. Ясно: силач Сенцов первым должен исчерпать запас кислорода, ему уже трудно дышать…

Словно прочитав мысли товарища, Сенцов глухо сказал: «Ну, только не отставать…» — и с заметным усилием зашагал быстрее.

В момент, когда до двери оставалось шага два, свет в зале внезапно погас, непроглядная темнота окружила их. Инстинктивно оба включили прожекторы. Раин первым нажал на ступеньку — дверь на это никак не реагировала. Тогда за ним со злостью топнул по ступеньке и Сенцов. Чувствовалось, как площадка свободно оседает под ногами, где-то под пей едва слышно в разреженной атмосфере щелкали переключатели, но дверь не открывалась.

Сенцов обессиленно опустился на пол, хрипло сказал:

— Ну, теперь, кажется, влипли основательно…

Помолчал. Потом, словно эти слова показались ему недостаточно ясными, добавил:

— Подвела автоматика… Правильно ее критиковал Азаров.

— Автоматы автоматами, а мы — люди, нам положено быть умнее, — откликнулся Раин.

— Что ж, — с трудом проговорил Сенцов после долгой паузы, — остается одно: осмотреть ракету.

Раин удивленно посмотрел на него и вдруг понял: в ракете может быть кислород, если только она не автоматическая или телеуправляемая. Если только в ней летели живые существа, то дышать они должны были кислородом — во всяком случае, за это было девять шансов из десяти. Вдруг хоть аварийный запас его остался в резервуарах!

Подтащив товарища к эстакаде, Раин начал карабкаться по скользким отвесным балкам. Несколько раз он срывался и едва не порвал скафандр. Но в конце концов все же вскарабкался на платформу.

Теперь надо было найти люк: ведь должен же был экипаж как-то входить в ракету. Она не могла быть автоматической. Ее совершенные формы уоеждали Раина, что только для людей (так Раин для простоты называл про себя строителей спутника) должна быть она создана.

Он полз и полз вдоль ракеты, а люка все не было. Конечно, вход мог находиться и на другой стороне. Успеет ли он добраться до него? Раин и сам уже начинал задыхаться, а Сенцов, верно, совсем плох. Что он там бормотал насчет люка, пока Раин пристраивал его у подножья эстакады?

Раин полз и шарил рукой по обшивке корабля, а она была все такой же гладкой — никаких следов от ударов микрометеоритов, ни одной царапины — идеально полированная сплошная поверхность. Но ведь люк должен быть! И не может он закрываться, входя в пазы с точностью до микрона.

Он совсем уже пришел к выводу, что люка ему не найти, когда слабеющие пальцы его нащупали какую-то неровность, щель или трещину. Люк? Он повел пальцами по этой едва заметной бороздке. Она уходила вверх, потом, плавно изгибаясь, поворачивала направо. Сомнений не было — это, конечно, люк, <только закрытый наглухо.

Раин наваливался на него всем телом, стучал по обшивке кулаками, топтался на платформе, пытаясь привести в действие автоматический запор. Все было тщетно: люк не открывался!

Совсем обессилев, Раин лег возле него и закрыл глаза. В скафандре тепло, кислород еще сочился из баллона — последние капли, наверное…

И тут он вспомнил о Сенцове: как тот тяжело дышал и все поворачивал, поворачивал кран, пытаясь сберечь кислород.

Сенцов там, внизу, наверное, ждал. Надо было спуститься к нему — до конца быть вместе…

Он собрал последние силы и пополз. Но не к Сенцову, а вперед, все дальше вдоль гладкого борта ракеты.

Он вспомнил, о чем именно сказал Сенцов: что люк надо искать в носовой части. Тайно для самого Раина где-то в глубине его мозга все время велся подсчет расстояния, пройденного им, и потраченных на это минут. И этот подсчет говорил, что попавшийся ему люк находился чуть ли не на самой корме корабля, где могли располагаться лишь двигатели, запасы топлива, энергетические устройства.

Рабочие же помещения, не говоря уже о жилых, должны быть где-то дальше. Конечно, у автомобиля мотор можно устанавливать где угодно — хоть спереди, хоть сзади; у межпланетного же корабля, который неизбежно должен быть ракетой, двигатель мог помещаться только в кормовой части, какой бы там планете ни принадлежал корабль. Сен-цов-то это понял сразу. Как он там, Сенцов?..

Раин полз, полз, почти теряя сознание, рука его больше не скользила по борту ракеты. Что-то притягивало Раина, как магнит, и ему понадобилось собрать все силы, чтобы понять: неведомо когда вспыхнувший впереди красный огонек был этим магнитом, и к нему-то полз Раин. Он даже не удивился огоньку, как и своей уверенности, что люк должен быть где-то возле него.

Люк был здесь, где горел красный огонек, а рядом с ним были три небольших углубления, расположенных треугольником. Как будто заранее зная, что именно надо делать, Раин вложил в углубления три пальца — и очерченный едва заметной бороздкой кусок обшивки стал втягиваться внутрь корабля. Засветился неправильной формы четырехугольник с закругленными углами — вход в ракету.

Раин перевалился через порог люка. Лицо его исказила гримаса. Каждый удар сердца болью отдавался в висках. Он вполз в просторное квадратное помещение. Четыре изогнутых рычага, распрямляясь, снова вжали крышку люка в обшивку. На стенах частым, прерывистым блеском замигали огоньки. Они мигали долго. Раин зачарованно смотрел на них, не зная, что делать дальше.

Послышалось тихое шипение. Раин скосил глаза на барометр — поднять руку к глазам не было сил. Прибор показывал, что давление увеличивается. Если даже камера, в которой находился Раин, продувалась сейчас не кислородом, а каким-нибудь ядовитым газом, выбирать не приходилось…

Стрелка барометра ползла все дальше. Раин услышал чье-то хриплое, затухающее дыхание, едва понял, что это так дышит он сам, и сорвал крышку шлема…

ЧУДЕСА ХХ ВЕКА

Над вершиной горы взошла вторая луна.

Не думайте, что это строчка из фантастического рассказа: сотрудники Горьковского радиофизического института действительно создали такое чудо и… укрепили новую луну на громаде горы Ай-Петри, в Крыму.

Правда, никто из жителей Ялты, например, не видит в ночном небе еще один лунный диск, потому что искусственное ночное светило — металлический диск, репродуцирующий настоящую Луну, — окрашено в глубокий черный цвет.

«Но какое же это светило, — скажете вы, — если оно не светит?» В том-то и дело, что «светит» — ученым. Да еще как! С помощью искусственной луны астрономы проникают в тайны Луны настоящей. В этом, пожалуй, и заключается главное чудо.

Ученые давно стремились разгадать, как на Луне появились горы, кратеры, «моря» — в результате действия вулканов или метеоритов? Какова поверхность Луны? Какие минералы входят в состав лунных пород?

Радиоастрономия помогла установить, что лунные породы обладают невысокой теплопроводностью. Многие зарубежные исследователи пришли к выводу, что космонавта на Луне встретит многометровый слой пыли. Но вывод оказался поспешным.

Советский ученый, доктор физико-математических наук В. Троицкий и его сотрудники из Горьковского радиофизического института решили с помощью радиоволн основательно прозондировать поверхность Луны. И они «прощупали» ее на глубину до шести метров. Что же оказалось? Что с каждым метром глубины температура растет примерно на полтора градуса! Не находится ли в центре Луны горячее ядро?

Пока ясно только, что ее поверхностный слой не может состоять из крепких скальных пород, покрытых пылью: «радиозонды» встречали на пути породу почти однородную по строение, плотности, теплопроводности.

Каким образом было сделано это открытие? Нам придется вернуться к искусственной луне над Ялтой. Металлический диск, укрепленный на горе, обладает точно известным радиоизлучением. Ученые сравнивают его с радиоизлучением Луны на разных волнах. Благодаря этим-то наблюдениям они сумели определить дневную температуру различных слоев под лунной поверхностью!

Расчеты на электронно-вычислительных машинах показали, что плотность лунного вещества в два раза меньше плотности воды, а теплопроводность в 20–40 раз выше той, что предполагалась раньше, по материалам оптических наблюдений. А это, по мнению большинства исследователей, означает, что лунное вещество твердое и пористое и, возможно, находится в несколько раздробленном состоянии.