Инферно – вперёд! - Роман Кузьма
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Газ этот постепенно сгущался, скрывая очертания предмета, расположенного в центре аномалии. Чёрный, как бескрайние просторы космоса, он имел грушевидную форму и, похоже, вращался вокруг собственной оси по сложной траектории.
Если оптические приборы не обманывали, этот сгусток мрака, не более фута в диаметре, просто парил в воздухе, то и дело выбрасывая в стороны короткие, угрожающего вида отростки.
Капитан нахмурился: приборы, которые он собой привёз, не давали никакой информации о природе загадочного феномена – вблизи него не наблюдалось отклонений от нормы вообще, в то время как попытки выдвинуть детекторы на специальных кронштейнах внутрь зоны свечения приводили к тому, что стрелки на циферблатах начинали вращаться как безумные.
Данное обстоятельство наводило на подозрения. Учитывая его, Глайнис запретил своим подчинённым приближаться к зоне ДПФ ближе, чем на дуазфут. С этой целью была сделана соответствующая флажковая разметка, которую впоследствии предстояло сменить надёжному забору из колючей проволоки. Наблюдения за птицами, в изобилии носившимся вокруг, убедили Глайниса в правильности принятого решения: по непонятным причинам пернатые избегали залетать в пространство, занятое аномалией.
Постукивая себя стеком по обтянутому гетрой голенищу ботинка, капитан углубился в невесёлые раздумья. Одхан Глайнис являлся типичным представителем офицерской касты: высокий, с вытянутым, как у его любимой кобылы Улы (по которой он сейчас скучал), лицом и с по-лошадиному крупными зубами голубоглазый шатен; его отличали грубоватые манеры, любовь командовать и привычка платить карточные долги. Проведя рукой по коротко остриженным усам, он велел подозвать капрала Родри. Тот вскоре явился с винтовкой наперевес: крепко сложенный, почти такого же роста, как и капитан, рыжеволосый парень.
– Попадёшь? – Глайнис указал стеком туда, где вращалось маслянистое чёрное пятно.
– Шутите, сэр? – В светлых глазах Родри промелькнула лёгкая тень оскорблённого достоинства. Он считался лучшим стрелком полка. – С такого расстояния я в булавку попаду!
Тем не менее, Глайнис, уловил за напускной небрежностью капрала то самое чувство, что все они сейчас старательно скрывали друг от друга: страх. Винтовка, послушная Родри, словно ручная собачонка, взлетела вверх и замерла. После секундной паузы грохнул выстрел, и из ствола вырвался язык пламени. Родри выстрелил ещё трижды – и каждый раз, по общему мнению, попал в цель. И каждый раз – без какого-либо эффекта.
– Хорошо, Родри. Можешь идти. – Чуть оглохший от пальбы капитан всё же заметил нечто, показавшееся странным – странным, даже если учитывать необычные обстоятельства дела. Не прошло и минуты, как он вновь подозвал Родри и одного из сержантов.
– Тэлфрин, соорудите из бумаги мишень по ту сторону ДПФ. – Коротко кивнув, сержант бегом помчался исполнять его приказание. Наконец, в самом узком месте зоны свечения поставили щит из досок и бумаги – на его изготовление ушла часть покосившейся ограды и вчерашний номер «Королевских ежедневных», на тот момент уже частично использованный для гигиенических нужд одним из нижних чинов. Капитан, поинтересовавшись, есть ли там заметка о ДПФ, и получив отрицательный ответ, приказал Родри открыть огонь. Если его предположение подтвердится, «Королевские ежедневные» очень скоро напишут и о ДПФ, и о капрале Родри – если, конечно, контрразведка не засекретит все сегодняшние события.
Родри, передёргивая после каждого выстрела затвор, расстрелял всю обойму – шесть патронов. Как показала проверка, ни одна из пуль не смогла преодолеть сопротивление чёрного вещества или хотя бы повлиять на его вращение. Все они самым непостижимым образом остановились ещё до того, как столкнулись с ним либо же были бесследно поглощены.
Глайнис, озадаченный в ещё большей степени, нежели до испытаний, велел своим подчинённым готовить обед. В тот момент, когда солдаты, порубив на дрова остаток бревенчатой ограды, поглощали разогретые прямо в жестяных банках мясные и бобовые консервы, его позвали к радиопередатчику. Подобно отделению с измерительными приборами, радиостанцию придали роте по причине особых обстоятельств.
Приняв радиограмму из рук капрала, носившего в петлицах изображение золотистой крылатой молнии – эмблема войск связи,– капитан почувствовал, как его скулы сводит от едва сдерживаемой ярости. Командир полка в достаточно резких выражениях сообщал Глайнису, что ДПФ уже стал причиной смерти одного человека, и об этом известно всей столице, по крайней мере, тем её жителям, что читают газеты, и что по этому поводу уже в министерство, генеральный штаб, а оттуда – и в штаб дивизионного округа сделаны гневные звонки от имени высочайших лиц.
При упоминании о королевской фамилии капитан Глайнис вытянулся по стойке «смирно» и, отдав приказ выставить двойные караулы, отобрал один взвод, чтобы посетить Дуннорэ-понт. Радист же получил сомнительное удовольствие оттого, что выслушал нецензурную брань капитана, спешившего надиктовать ответ. В отправленной обратно радиограмме присутствовали следующие фразы: «приборы не воспринимают особенностей ДПФ… подчиняется собственным законам… успешно противостоит воздействию винтовочного огня… необходимы… подкрепления». Война, уже имевшая первую, но далеко не последнюю, жертву, понемногу набирала обороты.
Глава
III
В редакции «Городских новостей» кипела работа. Наборщик сего почтенного издания Дитнол Норс – а заодно репортёр, редактор и владелец в единственном лице, – повозившись изрядно с рукописным текстом заметки и литерами шрифта, перешёл к печатанию тиража. Вращая ручку пристроенного к станку при помощи системы шкивов колеса, он быстро размножил масс экземпляров. Стопка газет, с ещё сырой краской, немедленно перешла в руки двух мальчишек, занимавшихся распространением. Норс же, чувствуя, что выполнил свою работу, присел отдохнуть.
Облокотившись о тумбу печатного станка, он устало закурил прямо в помещении. Впрочем, не прошло и нескольких минут, как дверь в помещение редакции-типографии распахнулась, и внутрь ворвался запыхавшийся разносчик газет, не распродавший, судя по всему, и шестой доли газет.
Едва отдышавшись, юный наглец потребовал полушиллинг.
– С чего это вдруг? – ухмыльнулся Норс. – Я никому ничего не плачу, ты же знаешь. Что продашь, то твоё.
Мальчишка презрительно скривил губы.
– Напечатав номер с историей, которую я вам расскажу, вы заработаете много больше.
Норс, улыбнувшись в усы, согласился купить историю, если та окажется достойной публикации.
– Но сперва ты должен её рассказать. – На лице мальчугана отразилось недоверие, но, мгновенно смекнув, что Норс не сможет продавать газету в обход его с товарищами «корпорации», согласился.
– Ладно, я вам верю, сэр. – Он засунул руки в карманы, а потом вынул их и, поколебавшись, произнёс слова, принудившие Норса забыть об отдыхе. – Этот красный свет
