Проклятый отель - Ольга Лукина

При осмотре трупа Павел заметил, что рот погибшей был в крови. Похоже, убитая, сопротивляясь, укусила преступника. Боня был уверен, что экспертиза покажет другую группу крови, отличную от группы крови жертвы. Надо искать человека с укусом, скорее всего на руке. Его предположение полчаса спустя подтвердил судмедэксперт. Он ещё обнаружил на зубах жертвы кусок кожи. Это свидетельствовало, что укус был глубокий, скорее всего, сильно кровоточащий. Преступник не мог не наследить. Он ранен.

Павел стал внимательно осматривать номер и коридор и обнаружил несколько едва заметных бурых пятнышек, след которых обрывался у картины, на которой безумный монстр Сатурн пожирает своего сына. Ничего более мерзкого следователь не видел. «Бред какой-то, – подумал Боня, – интересно, что курил художник? Миф мифом, но такое написать!?»

Картина большого размера, почти в рост человека, занимала всю стену, между двумя номерами. И казалось, что это проём в ад. Выпученные глаза Сатурна как будто смотрели прямо на Боню.

На резной раме на тусклой позолоте виднелся еле заметный бурый след. Павел нечаянно нажал на раму, и картина ушла в сторону, открывая дверцу в небольшую узкую каморку, освещённую тусклым светом единственной лампочки. Служащие отеля удивленно смотрели на открывшуюся комнату, о существовании которой никто из них не подозревал. В каморке на небольшом столике были разложены листы с изображенными на них картинами с уже знакомыми сюжетами. Пять из них были перечёркнуты крест на крест красным фломастером. Неперечёркнутой оставалась только одна картина – Сатурн.

Сергей тоже зашёл в коморку и увидел листок с неперечёркнутой картиной. Ему стало ясно, кто станет следующей жертвой. Ладони моментально вспотели, ком в горле не давал дышать, сердце колотилось так, что казалось, что его стук слышен на всю округу.

За дело принялись криминалисты. Стало окончательно понятно, что в отеле орудует безумный маньяк.

       Ночью все договорились дежурить по очереди. Кто-то всё время курсировал по коридорам. Полицейские стояли на всех углах. Сергей не спал. Он ходил по комнате и курил сигареты одну за одной и прислушивался неровному дыханию детей и жены, спящих в соседней спальне. На душе у него было неспокойно. Осталась одна картина, с Сатурном! А главное, с ребёнком!

      Вдруг занавески колыхнулись, и в комнату неслышно через окно скользнула чёрная фигура и растворилась в темноте помещения. Сергей вскочил, повернул выключатель и тут на его голову обрушился страшный удар. В голове взорвался фейерверк, перед глазами всё завертелось. Навалилась темнота, сквозь которую в уходящем сознании пронеслась мысль:

– Я не смог! Не успел!

  … В это время Игорь сидел у ноутбука и вдруг, как закричал:

– Нашёл! Надо срочно предупредить Сергея! – Игорь выскочил из номера и побежал.

       За дверью он услышал сдавленный вскрик и звук упавшего тела.

– Опоздал!! – с воплем отчаяния Игорь ворвался в номер и сходу сбил с ног человека во всём чёрном, который занёс над упавшим Сергеем бейсбольную биту… Следом в номер забежали охранники и Боня.

   … Голова страшно гудела. Как сквозь вату доносились звуки, чей-то плач. В глазах было темно. Кто-то тряс его за плечи.

– Сергей, Сергей! – Игорь наклонился над лежащим на полу Сергеем, – слава Богу, очнулся!

    Сознание медленно возвращалось. Сергей с трудом разлепил глаза, дотронулся до головы, ощутил что вся ладонь в крови, подскочил, озираясь. Сквозь дымку увидел на диване жену, прижимающую плачущего сына. Рядом сидела подруга Игоря Марина, пытающаяся их успокоить. Ирина кинулась к Сергею.

–– Господи, ты жив! Да у тебя кровь!

–– Что произошло? Я помню, кто-то проник в комнату, а потом – темнота.

     Сергей обнял жену, шатаясь, подошел сыну, прижал к себе тёплую макушку, зарылся губами и носом в шелковистые волосёнки: – Слава богу, вы живы. Простите меня, я чуть вас не погубил. Если бы не Игорь… а где Катюша?

– Спит. Она даже не проснулась, – произнесла измученная Ирина, прижимаясь к мужу, – вот Гриша сильно испугался! Ты с таким грохотом упал.

       Потом Сергей увидел человека, лежавшего на полу в неловкой позе, подошел к нему и откинул капюшон. Показались спутанные чёрные волосы и козлиная бородка. Руки его были неестественно вывернуты, на правом запястье белела повязка.

– Вот он, полюбуйтесь, наш маньяк – праправнук камердинера Рукавишниковых, – Игорь слегка пнул ногой распластавшегося негодяя, – и по совместительству инструктор тренажерного зала отеля – Станислав Решетников.

       Игорь торжественно продолжил:

– Угадайте с трёх раз, какая была фамилия у камердинера? Правильно, Решетников!

       Поверженный убийца пошевелился. Его руки, связанные за спиной, сжались в кулаки. Раздался скрежещущий голос:

– Суки, ненавижу! Вы всё испортили! Такая была игра!

        Злодея передали в руки полицейских и первый раз за это время все спокойно уснули.

        Из материалов дела стало известно, что Станислава с детства преследовали навязчивые идеи. Одной из них было стремление найти и наказать виновников смерти Насти, которую он считал своей сестрой из далекого прошлого. Ну, хотя бы не виновников, а их потомков. Он считал, что Рукавишниковы, а именно художник, не уберёг Настеньку.

       Эта навязчивая идея обросла деталями, чудовищным планом. Станислав разыскал наследника – бизнесмена Артема Рукавишникова, создал из него образ врага и устроился тренером в его отель.

       План четко обрисовался после того, как Станислав увидел картины. Они послужили толчком, вдохновением для его больной фантазии. Его обуяла жажда крови. Он решил повторять отвратительные сюжеты картин. «Картины – это особая реальность, они должны жить! – Говорил он в своих показаниях, тряся куцей бородкой, – а я – соавтор художника».

–– Вы не понимаете, – вещал он, с лихорадочным блеском в водянистых глазах, – реальная жизнь повторяет созданную воображением художника, что существует на полотнах. В этом слиянии с творцом я переношу героев и судьбы в мир реальный и создаю свой мир, свой сюжет, свой шедевр. Я оживляю картины, созданные гениями, и сам становлюсь гением, – при этих словах на его лице появилась циничная ухмылка.

Он стремился разрушить бизнес, доброе имя отеля и саму жизнь своего врага. Грандиозным финалом в своём кровавом спектакле убийца видел жестокую расправу с самим Рукавишниковым.

      Пострадавшие, ни в чем не повинные люди, были лишь инструментом мести и статистами в его постановке. С каждым убийством Станислав всё больше входил во вкус, ему нравилось созерцать ужас в глазах умирающих, нравился одуряющий запах тёплой крови, он впадал в экстаз от