Маленькое дорожное приключение - Терри Лоренс

Коул не поверил в эту внезапную болезнь. Врать его друзья не умели, и это сразу было видно. Бад и Вивиана были добрыми, сердечными людьми и всегда старались помочь Коулу устроить жизнь наилучшим – с их точки зрения – образом.

К тому времени, как подъехала Эви на своем сверкающем «конквесте», Коул знал, что ему уже поздно пускать в ход свою обычную отговорку «меня это не интересует». С того момента, как он увидел ее, его интересовало в ней все.

Эвелин Мерсер знала, что он вот уже два года избегает ее. Каждый раз, когда она и ее отец останавливались у гаража и принимались давать Баду непрошеные советы о том, как следует ремонтировать машины, Коул сразу же вспоминал, что ему нужно проверить, как работает вентилятор на складе, или сделать еще что-нибудь столь же спешное.

Коул предпочел бы продолжать в том же духе, но Вивиана безжалостно выставила его на тротуар. Руки у Коула были грязными после возни с моторами, но Эви не колебалась, ни мгновения. Она протянула ему руку и ослепительно улыбнулась. «Рада вас видеть, Коул».

Он, пробормотав что-то неразборчивое. Да и что тут можно было сказать? Но взгляд его успел вобрать в себя все – пряди каштановых волос, брови вразлет, как у киноактрисы, смешинка в голубых глазах. На Эви был пиджак и короткая юбка. Коул заметил, что даже в туфлях на высоком каблуке она сохраняла уверенную походку.

Десять часов спустя, когда они неслись по автостраде И-75, Коул все продолжал смотреть на обтянутые нейлоновыми чулками ноги Эви. Зеленый огонек приборной доски освещал ее колени, но лодыжки прятались в тени. Вся рассудительность Коула грозила полететь к чертям.

Он снова вспомнил сегодняшнее утро. После обычного обмена любезностями он ушел в гараж, чтобы вымыть руки. Ему пришлось напомнить себе, что Эви планировала отправиться в эту поездку с Бадом, которому было за пятьдесят, и который любил ее, как дочь. И значит, в дорогу она одевалась безо всякого намерения произвести впечатление на него, Коула.

А Коул обожал ее как женщину, которой никогда не посмеет обладать.

«Опомнись, – сказал он себе. – Ты здесь для того, чтобы чинить мотор, проверять шины, заменять масло». Но что, же делать, если после единственного взгляда, единственного прикосновения он влюбился в эту женщину, влюбился безумно, как влюбляются, лишь однажды в жизни. И был готов ради нее абсолютно на все.

2

До мотеля они добрались уже после полуночи. Эви настояла на том, чтобы самой проверить, как здесь будут обслуживать путешествующую в одиночестве женщину. Коул ожидал ее снаружи. Он уже битый час пытался понять, в какой именно момент эта женщина перевернула всю его жизнь. Лишние десять минут здесь дела не меняли.

Сидя в салоне машины, Коул наблюдал, как дежурный клерк вручил Эви ключ, назвал ей номер комнаты и объяснил, где можно припарковать машину.

Коул небрежно подошел к регистрационной стойке, расплатился за свой номер кредитной карточкой журнала, которую ему дали в дорогу, и вышел, чтобы забрать из багажника свою дорожную сумку.

– У вас какие-нибудь трудности? – спросил он у Эви, когда та прошла мимо него на стоянку.

– Клерк был не прав, когда так громко назвал номер моей комнаты.

– И отправил вас одну по такой темноте он тоже зря.

– Да, надо будет отметить в отчете, – весело сказала Эви. Похоже, было, что ей хочется побыстрее уйти к себе.

И она ушла. А Коул остался стоять, прислонившись к стволу дерева. Он подумал, что кто-нибудь обязательно решит, что он прячется здесь с недобрыми намерениями, и вызовет полицию. И все-таки он бродил под ее окном, словно привязанный. «Ну и что дальше, Крик, может, завоешь на луну?»

Он забросил сумку на плечо и неохотно отправился на второй этаж. Добравшись до двери своего номера, Коул вставил ключ в замочную скважину. Из кондиционера тянуло затхлостью. Картина на стене явно была приобретена на распродаже. Выключенный телевизор ненавязчиво предлагал свое общество. В номере у Эви играло радио, и доносились звуки льющейся воды. Коул представил, как блестят на ее обнаженном теле капли воды.

Он потряс головой. Месяц в одной машине с Эвелин Мерсер! Если и дальше так пойдет, он загремит в психушку раньше, чем они доберутся до Техаса.

Коул швырнул сумку на одну из кроватей и взялся за телефон. Сейчас он скажет Баду все, что о нем думает, – надо же было так удружить с этой поездкой! Линия была занята. Коул положил трубку, распаковал свои вещи и попробовал, сильно ли провисает матрас. Улегшись, он закинул руки за голову и уставился в потолок. У него случались ночи, когда он был бы рад крыше над головой, а ванная была бы пределом мечтаний, так что сейчас ему не на что жаловаться. Интересно, Эви уже вышла из душа?

Коул резко поднялся. Ну ладно, он зайдет к ней минут через десять. Все это время он предавался неутешительным размышлениям. Эви была красивой, смелой, уверенной в себе – такой она ему виделась – и радующейся всему миру.

Не то, что он. Ее не назовешь ни скептичной, ни подозрительной, ни разуверившейся в жизни. С самой первой их встречи она всегда выглядела энергичной и деятельной. «Посмотри правде в лицо, Коул. Теперь в ней что-то изменилось».

Он заметил, что она искоса посматривает на него, и эти взгляды были словно ласковое, нежное прикосновение ладони к щеке, словно тепло женского тела во время медленного танца.

Эви была любопытной и достаточно смелой, чтобы проявить инициативу в отношениях с мужчиной. Упорное молчание Коула явно мешало ей придерживаться обычной линии поведения – а если судить по тому, как Эви вела машину, ее девизом было «полный вперед». А после остановки у бензоколонки она была чем-то сильно взволнована.

Коул не хотел расстраивать ее. Он скорее прищемил бы себе пальцы дверью, чем обидел ее. Но не чувство вины разъедало его, подобно ржавчине. Ей никак не удавалось разговорить Коула, и от этого лицо у нее делалось совершенно беззащитным – Коулу никогда бы и в голову не пришло, что у Эви может быть такое лицо, – и это абсолютно обезоруживало его.

Зазвонил телефон. Коул поспешно схватил трубку. Ему необходима была какая-нибудь встряска, любой повод, чтобы избавиться от подобных мыслей. Это звонила Эви, и ей нужна была помощь.

Едва Эви успела положить трубку, как Коул уже постучал в дверь ее номера.

– Да-да, войдите, – ответила Эви, убирая волосы со лба и кутаясь в махровый халат. Лицо у нее было словно у обиженного ребенка, готового расплакаться. – Я ничего не могу поделать с этим телевизором. Я уже все кнопки перепробовала – никакой реакции.

От нее пахло мылом. Коула бросило в жар. Он легко шагнул в комнату.

– Ну-ка, в чем тут дело?