Холодная ярость - Дмитрий Петров

Он не был, подобно Марине, посторонним, хоть и заинтересованным, наблюдателем. Напротив, очень скоро выяснилось, что он активный участник процесса.

Высокого роста, можно сказать, долговязый, парень выглядел лет на двадцать. Марина решила познакомиться с ним поближе. Ясно было, что парень этот имеет какое-то отношение к девочкам, работающим на трассе.

– Слушай, – она подошла к парню вплотную с сигаретой в руке, – у тебя не найдется прикурить?

Он протянул зажигалку, и Марина увидела его лицо. Узкое, с плотно сжатыми тонкими губами. И глаза – на них стоило обратить внимание! Про такие говорят – волчьи. Или рысьи. Глаза произвели на Марину сильное впечатление – столько сквозило в них жестокости и ледяной властности. И вряд ли ему больше восемнадцати лет. От этого контраста юности и звериных глаз становилось даже жутковато.

Он оглядел Марину с ног до головы, и под этим взглядом ей стало неловко – цепкие глаза будто раздевали ее, сдирали одежду.

– А ты что здесь делаешь? – вдруг спросил парень, чуть шепелявя.

– Гуляю, – отрезала Марина, делая шаг назад, но не тут-то было. Парень стремительным движением выбросил вперед руку и схватил женщину за запястье.

– Кажется, я у тебя спросил, – прошипел он, сдавливая руку. Рот его ощерился, и Марина поняла причину шепелявости – двух передних зубов у парня не было.

– От подруги иду, – миролюбиво ответила Марина, не делая попытки освободить запястье. Она твердо решила уладить дело миром. Ей хотелось довести начатое расследование до конца, и не стоило связываться. – Живу я здесь недалеко, – добавила она для правдоподобия.

– Где? – тут же быстро уточнил парень, зыркнув по сторонам своим острым взглядом.

– Вон там, – кивнула Марина на несколько домов неподалеку, в которых уютно светились сейчас окна квартир.

– А тут чего топчешься? – недоверчиво спросил мерзкий незнакомец, сдавливая запястье Марины еще сильнее. – Я тебя уже заметил. Сама хочешь попробовать? – Он кивнул в сторону дороги и стоящих там девушек. – Тоже подработать захотелось?

– Да пошел ты! – в сердцах огрызнулась Марина. Ее поразило, насколько уверенно держался этот щенок. Парень, казалось, был тут хозяином положения.

Последние слова Марины возмутили его до глубины души.

– Что? – чуть ли не взревел он. – Пошел? Я пошел? Да я, если захочу, знаешь что с тобой сделаю? Хочешь не хочешь, а будешь тут вон как они. – Он снова кивнул в сторону девушек на панели:

– За такие слова будешь тут еще неделю бесплатно работать. Поняла?

Он прижал Марину к задней стене киоска, и рука его, оставив запястье, тяжело легла ей на грудь. Пальцы мгновенно нащупали под бюстгальтером сосок и, с силой зажав его, принялись выкручивать. Одновременно второй рукой парень схватил женщину внизу и безжалостно сдавил так, что Марина невольно ойкнула и сжалась. На мгновение она ощутила себя в полной власти этого отвратительного парня – он крепко держал ее за самые беззащитные места. Даже слабые попытки вырваться причинили бы сильную боль, противная одуряющая слабость подступила к самому горлу.

Но парень внезапно потерял к ней интерес. Грязно выругавшись, он отпустил Марину и, отступив на шаг, сказал:

– Сдалась ты мне, сучка вонючая. Вали отсюда, старая прошмандовка.

Он победно шмыгнул носом, этот «хозяин жизни», и в этот момент Марина ощутила в себе силы для того, чтобы сделать из него отбивную котлету.

Придя на работу в милицию, она с первого же дня начала заниматься борьбой и уже в течение трех лет по два раза в неделю упражнялась в спортзале на матах. Разве соперник ей этот жалкий доморощенный хулиган?!

Но нет, это можно оставить на потом, а сейчас следует сдержаться. В последний раз взглянув на парня, Марина постаралась запомнить это лицо, после чего поспешно шмыгнула в темноту. Коллеги по Правобережному РУВД с первых дней службы научили ее, что сотрудник милиции иной раз может тихо уйти от конфликта – это не страшно. Уйти, чтобы потом уж, во всеоружии, «наехать по полной программе».

Но так или иначе, а пока получилось неудачно.

«Странно, что я не смогла его узнать, – размышляла Марина. – Судя по роже – преступный элемент, и район мой. Всех юных негодяев здесь я обязана знать в лицо. Откуда же этот?»

Однако сейчас думать об этом не было времени. Ведь Марина проводила сейчас спецоперацию.

«Милиционеры не сдаются, – сказала себе Марина, – тем более офицеры. Я старший лейтенант или нет?»

Далеко уходить она не стала, воспользовалась темнотой и просто переместилась в другую точку, благо пустого пространства вдоль трассы было предостаточно.

Убедившись, что никого из посторонних поблизости нет, парень вышел из своего укрытия за киоском и принялся по очереди обходить работающих девочек.

Догадаться о том, что он делает, было совсем нетрудно: он собирал с них заработанные деньги.

Все шло гладко. Он подходил, происходил короткий разговор, в результате которого каждая девочка совала ему что-то в руку, и он отходил. Когда черед дошел до высокой блондинки с длинными волосами, которая уезжала на «хонде», то с нею у парня разговор был длиннее. Девочка что-то торопливо говорила, издали слышался ее оправдывающийся голос. Еще через несколько секунд парень схватил ее за руку и потащил от обочины шоссе в сторону. Она не упиралась, но шла неохотно – видно, отлично знала, что сейчас будет.

Заведя девушку за толстый ствол росшего здесь дерева, парень отвесил ей несколько размашистых оплеух по лицу, а затем принялся бить кулаком в живот и в грудь. Несчастная скорчилась и, прислонясь спиной к дереву, широко расставила ноги, чтобы не упасть. Принимая удары, она не кричала, а только стонала и болезненно охала.

Стоявшие неподалеку другие девушки видели со своих мест все, что происходило, да парень, видимо, на это и рассчитывал, – наказание должно быть публичным, должно служить уроком на будущее для всех остальных.

Наконец девушка не выдержала и упала на колени, согнувшись от боли в животе. Парень плюнул на ее склонившуюся голову и, прошипев что-то напоследок, отступил на шаг.

Избитая с трудом встала на ноги и, пошатываясь, побрела в сторону домов.

Но не тут-то было. Одним движением парень поймал ее за руку и швырнул в сторону шоссе – иди работать дальше. Затем изловчился и пнул сзади ногой, подгоняя, отчего девушка взвизгнула. Несколько секунд она стояла в нерешительности, затем неуверенной походкой двинулась к одной из своих подружек, стоявшей поблизости.

Марина из своего укрытия видела, как та дала ей косметичку, и блондинка принялась приводить в порядок заплаканное лицо. А как же иначе? Ведь для того чтобы снова встать на обочине, завлекая новых клиентов, выглядеть нужно классно…

Но, кажется, пора закругляться. Пора ставить точку, желательно жирную.

Увидела Марина достаточно. Беда в том, что завтра утром, когда она придет в девятнадцатую школу и начнет разбираться с этими девочками, они от всего откажутся. Хоть вместе их вызывай, хоть поодиночке.

Если вызвать девочек и начать с ними беседовать по душам, но без фактов, они ответят, что знать ничего не знают. Скажут: у вас больное воображение, лечиться надо, тетенька инспектор. Скажут – и глазом не моргнут. А если начать давить на них, то мигом напомнят о своих правах и о том, что могут и нажаловаться куда следует.

– Я ничего не знаю, ничего не видела, а вы пристаете с глупыми разговорами.

Вот что ответит каждая из этих ночных пташек-школьниц.

Надо брать с поличным, чтоб не отвертелись. Она уже долго сидела в кустах, в своей засаде, и сейчас почувствовала, как сильно устала. Сначала полный рабочий день, потом дорога домой на окраину города, пробежка по магазинам.

Приготовила обед, забрала сына из школы… И так далее. А теперь вот еще целый вечер, считай во вторую смену, просидела тут. Ноги затекли, спина как будто отваливалась. Внизу живота, после цепкой руки того мерзкого парня, побаливало.

Нет, точно, пора закругляться, нечего геройствовать.

Одна из девочек у дороги ловила уже четвертого клиента. На глазах у Марины она уже трижды уезжала куда-то на разных машинах и возвращалась спустя некоторое время. Сейчас рядом с ней затормозила «девятка», в которой сидел один водитель. Перекинувшись с ним несколькими словами, девочка забралась на заднее сиденье, и машина тронулась. Судя по тому, что она ехала медленно и неторопливо, свернула вправо на ближайшую темную улицу, – далеко не поедут.

Вот теперь Марине предстояло еще и побегать. Утешало только то, что это уже последнее испытание, да еще то, что можно согреться, – вечер выдался холодный и, сидя в кустах, Марина успела основательно замерзнуть.

Бежать пришлось через пустырь, а дальше по темным дворам, чтобы попасть на ту самую боковую улицу, куда свернула машина. На пустыре было тяжелее всего: кругом тьма, а не дай бог – яма попадется, тут без ног можно остаться.