Плененные шахматами - Степан Давыдюк

– Как вы оцениваете международную обстановку?

– Пессимистически, – ответил Ботвинник, – мир навечно разделен на два непримиримых лагеря – шахматистов и нешахматистов.

Раздался общий смех.

Курьезные ситуации нередко возникают, когда представители второго лагеря соприкасаются с миром шахмат. В 1956 году пятнадцатилетняя Нона Гаприндашвили стала чемпионкой Грузии. После этого она успешно выступила в полуфинале первенства СССР, который проводился в Тбилиси. Каждую победу, а они следовали одна за другой, преданные болельщики встречали шквалом аплодисментов. Огромная толпа поклонников игры юной шахматистки ждала ее у выхода из турнирного зала. Чтобы благополучно покинуть место соревнований, Нону сопровождали два милиционера.

Однажды это увидела незнакомая старушка. Она громко воскликнула:

– Боже, что натворила эта несчастная девочка!?

По мере продвижения Ноны Гаприндашвили к вершине шахматной славы число ее болельщиков возрастало. Среди них было немало таких, которые не знали даже правил шахматной игры.

Во время турнира претенденток (Белград, 1961 год) в редакцию газеты «Лело» позвонил один болельщик и спросил:

– Как сыграла Нона с Милункой Лазаревич?

– Выиграла.

– А с каким счетом? – последовал необычный вопрос.

Иногда нешахматисты попадают в число зрителей. Во время партии международного турнира (Берлин, 1881 год), а которой встречались Луи Паульсен и Иоганн Цукерторт, в зале присутствовала дама, имевшая отдаленное представление о шахматах.

На обдумывание двадцать первого хода Паульсен затратил 1 час 10 минут. После того как он сыграл Фd1-e2, дама разочарованно воскликнула:

– Такое длительное раздумье и такой короткий ход!

Однажды немецкий гроссмейстер Фридрих Земиш давал сеанс одновременной игры, не глядя на доску, в небольшом клубе. В разгар игры кто-то из зрителей громко крикнул в адрес организаторов сеанса:

– Прекратите это надувательство! Он ведь совсем не слепой.

В одном из первых рядов зрительного зала международных турниров с участием Эммануила Ласкера нередко можно было увидеть немолодую аккуратную женщину, которая, ничуть не смущаясь любопытных глаз, увлеченно занималась вязанием. Время от времени она поднимала голову и внимательно смотрела на демонстрационную доску, где показывали партию Ласкера.

Это была фрау Марта – жена выдающегося шахматиста. В шахматах она понимала немного, но имела свой собственный весьма своеобразный способ оценки позиции. Она быстро пересчитывала пешки. Если у Ласкера их было не меньше, чем у соперника, то и позиция его была вполне хороша.

Зная об этой маленькой тайне верной Марты, доктор Ласкер в те дни, когда она приходила на игру, особенно бережно обращался со своими пешками.

Грабители

Когда Ройбен Файн, один из сильнейших шахматистов мира 30–40-х годов, узнал, что его квартиру посетили «джентльмены без приглашения», то страшно расстроился. Еще бы, там хранилась богатейшая шахматная библиотека. Однако, когда Файну сообщили, что воры похитили видеомагнитофон и еще кое-какие вещи в этом роде, он заметно повеселел и в интервью репортерам заявил:

– Несомненным преимуществом Америки перед Европой является низкий интеллектуальный уровень ее грабителей.

Именно поэтому из дома не была вынесена бесценная коллекция старинных арабских шахматных рукописей.

Шахматы всему остальному предпочел вор, когда в его руки попал мул вождя кубинских повстанцев Карлоса Мануэля Сиспедеса, возглавлявшего борьбу за национальную независимость в 1858–1868 годах.

Однако и здесь похититель ошибся. Дело в том, что в багаже попавшего во время перестрелки в лагерь неприятеля мула находились топографические карты и другие секретные документы. Все это оказалось нетронутым, когда мул возвратился обратно к Сиспедесу.

Здесь красиво выполненные шахматы отвлекли вора, а вот в Детройте (США) именно шахматы способствовали безнаказанному осуществлению кражи.

Для предотвращения воровства в местной католической церкви святого Алоисия установили телевизионную аппаратуру. Когда у одного прихожанина все-таки вытащили из кармана бумажник, дежурный наблюдатель сознался:

– Мое внимание отвлекла партия, которую во время проповеди разыграли между собой на карманных шахматах два других прихожанина.

По-разному реагируют шахматисты при встрече с непрошеными «гостями». На одном из сборов Кира Зворыкина жила в подмосковном доме отдыха с Элисо Какабадзе. Поздно вечером кто-то из отдыхавших по ошибке полез к ним в окно. Зворыкина уже спала, а Какабадзе заметалась по комнате с криком:

– Мужчина! К нам лезет мужчина!

Едва приоткрыв спросонья глаза, Зворыкина весело засмеялась:

– Мужчина? Открывай скорей окно!

Хладнокровие и уверенность продемонстрировал при встрече с грабителями в Чикаго в 1933 году экс-чемпион мира Эммануил Ласкер. Преступники, вышедшие из-за угла одной из темных улиц, грозно потребовали:

– Бумажник!

Ласкер не спеша вынул из внутреннего кармана своего пиджака… револьвер. Пригрозив незамедлительно применить огнестрельное оружие при первой же попытке неповиновения, он приказал грабителям следовать в полицию. Там и выяснилось, что «грозное» оружие, приведшее в трепет бывалых чикагских головорезов, было лишь искусно выполненной игрушкой.

Шахматист из дома вышел…

Австрийский гроссмейстер Эрнст Грюнфельд отправился однажды играть очередную турнирную партию в пять часов… утра. В течение всего пути от гостиницы до турнирного помещения, продолжавшегося примерно 45 минут, ему и в голову не пришло, что он ошибся на 12 часов.

Джозеф Блэкберн, гроссмейстер из Англии, чрезмерно увлекался игрой «вслепую». В 1895 году стал он страдать галлюцинациями. Вся земля превращалась для него в шахматную доску, себя же воображал Блэкберн в роли различных шахматных фигур.

– Вы плохо пошли, и через 4 хода я объявлю вам мат! – схватив за руку незнакомого гражданина, закричал однажды гроссмейстер.

– Шах королеве! – громко объявил он в другой раз, проходившей рядом, интеллигентной даме.

– Хорошо еще, – говорил Блэкберн о своих галлюцинациях, – что я ни разу не вообразил себя конем!

Где бы ни находились некоторые шахматисты, в мыслях они за доской. В 1965 году на одной из улиц Сочи грузовик чуть не сбил гроссмейстера Игоря Бондаревского. Шофер успел буквально в последнюю секунду затормозить.

В этот момент из кабины высунулась голова человека, сидевшего рядом с водителем. Он воскликнул:

– Вам шах, гроссмейстер!

1937 год стал несчастливым для немецкого гроссмейстера Якоба Мизеса. На одной из улиц Лондона он был сбит автомашиной и стал сильно прихрамывать на правую ногу.

– Не успел сделать ход, – лаконично отвечал Мизес на расспросы, при каких обстоятельствах произошел несчастный случай.

Нередко шахматисты сами садятся за руль. Гроссмейстер Марк Тайманов встретил однажды на вокзале приехавшего в Ленинград чемпиона мира Михаила Ботвинника. Пригласив гостя в свою автомашину, на одной из площадей Тайманов превысил скорость и был остановлен милиционером.

– Я очень тороплюсь, так как везу чемпиона мира, – стал оправдываться гроссмейстер, когда стало ясно, что постовой собирается его оштрафовать.

Милиционер внимательно посмотрел вглубь автомобиля.

– Как вы смеете везти чемпиона мира с нарушением правил?! – сердито заявил он. – С вас двойной штраф!

Самыми различными видами спорта увлекался в молодости пятый чемпион мира Макс Эйве. Он даже участвовал в автогонках и имел диплом пилота спортивного самолета.

Торопясь однажды на очередной тур, Эйве на своей автомашине превысил скорость.

– Что, я сегодня слишком быстро еду? – виновато спросил он у полицейского.

– Пожалуй, правильно было бы сказать, гроссмейстер, что сегодня вы слишком медленно… летите, – возразил блюститель порядка.

Счастливые приметы

Многие шахматисты верят в приметы. Одни возят на соревнования талисманы, другие ведут записи «счастливой» ручкой, третьи, когда турнирные дела складываются хорошо, стараются делать все так, как и раньше.

Лидером турнира претенденток (Белград, 1961 год) была Нона Гаприндашвили. На втором месте с интервалом в два очка шла Валентина Борисенко. Рядом с гостиницей, где жили участницы соревнования, был уютный парк. Каждое утро перед туром по его аллеям гуляли Нона и ее тренер Михаил Шишов. Обязательно несколько минут они сидели на любимой зеленой скамейке.