Окончательное решение - Рекс Стаут

— Отпечатки моих пальцев? — чуть удивилась она. — Зачем?

— Не для того, чтобы вернуть живым мистера Вэйла, но позднее они могут оказаться нужными. Не исключено, что Нэпп или его сообщник оставили свои отпечатки на письме. Не бывало ли это письмо, кроме миссис Вэйл и вас, еще в чьих-то руках?

— Нет.

— Ну, а кроме того, его брали еще мистер Гудвин и я. Отпечатки мисс Вэйл мы также получим. Мистер Гудвин специалист по дактилоскопии. Если, как я надеюсь, мистер Вэйл вернется домой, нам потребуется знать, имеются ли на этом письме чьи-то неизвестные нам следы пальцев. Разве вы не желаете дать нам отпечатки своих пальцев?

— Пожалуйста, если это вам нужно.

— В таком случае, Арчи…

Я выдвинул ящик стола и достал необходимые принадлежности — подушечку, пропитанную краской, и специальную бумагу. Фамилию нашей посетительницы я мог бы и не писать на листе, так как теперь уже знал, что проверял Вулф, изучая клавиатуру моей машинки и сравнивая ее с текстом письма Нэппа. Тем не менее ее фамилию я все же написал. Атли подошла к моему столу, и я вначале взял отпечатки пальцев ее правой руки. Руки у нее было хорошие — с гладкой твердой кожей, ухоженные, с длинными изящными пальцами, без колец. Взяв отпечаток большого, указательного и среднего пальцев левой руки, прежде чем намазать краской безымянный палец, я как бы между прочим спросил:

— Что это у вас тут? Ошпарили?

— Нет, прищемила ящиком.

— Да, и мизинец тоже? Ну, я буду осторожен.

— Сейчас уже не больно. Я прищемила их несколько дней назад.

Тем не менее я был осторожен, не желая напрасно причинять ей боль, поскольку все равно эти отпечатки нам в действительности не требовались.

— Вы, разумеется, не думаете, что похититель настолько глуп, чтобы оставлять на письме свои следы, правда? — спросила Дина Атли у Вулфа, смочив пальцы в растворителе и вытирая их мягкой бумагой.

— Глуп — нет, но несколько рассеян — возможно… Да, еще вот что, мисс Атли. Я отдаю себе отчет в том, что главное сейчас, — безопасность мистера Вэйла, я хочу, чтобы вы знали это. Я сделал все, что мог. Арчи, покажи текст объявления.

Я достал текст из стола и передал мисс Атли. Вулф подождал, пока она прочтет его, а затем сказал:

— Это объявление сегодня появится на видном месте в «Газетт», а завтра в утренних газетах. Если преступник увидит его, возможно, оно сыграет известную роль. Помещая подобное объявление, я публично беру на себя определенное обязательство, и если похититель убьет мистера Вэйла, он обречен, не важно, потребуется ли для этого месяц, год или десять лет. Жаль, что ни вы, ни я не можем связаться с ним, чтобы разъяснить ему это.

— Да, действительно, жаль, — по-прежнему спокойно согласилась мисс Атли, возвращая мне текст объявления. — Хотя, разумеется, его мнение о ваших способностях может оказаться не столь высоким, как ваше собственное. — Она было направилась к двери, но, сделав несколько шагов, повернулась и добавила: — Он может даже думать, что полиция более опасна, чем вы.

В прихожей я оказался раньше и распахнул дверь перед нею. Не попрощавшись и не поблагодарив (ни того, ни другого я и не ожидал), она ушла.

Возвращаясь в контору, я остановился перед Вулфом, взглянул на него и сказал:

— Значит, письмо печатала она?

Вулф кивнул.

— Конечно, я не… — заговорил было он.

— Извините, но сейчас слово принадлежит мне. При первом же ознакомлении с письмом Нэппа вы обратили внимание на то, что напечатано оно человеком с неровным ударом. Позднее, когда я разговаривал по телефону, вы опять взглянули на письмо, сравнили написанное с расположением букв в клавиатуре машинки, повторяю, в самом конце — У, Е, А, С. Отсюда вы заключили, что письмо печаталось не двумя или четырьмя пальцами, а всеми, и что по какой-то…

— И напечатано, вероятно, слепым методом, потому что…

— Извините, но я еще не кончил. Так вот: и по какой-то причине удары безымянным пальцем и мизинцем левой руки значительно слабее, чем остальными пальцами. Я понял это ваше предположение сразу же после обеда перед приходом миссис Атли, когда вы читали. Вы заметили, что я сравнил текст письма с расположением букв в клавиатуре.

— Нет, я читал.

— Позвольте не поверить вам. Вы часто делаете вид, что ничего не замечаете, хотя на самом деле все видите… Потом вошла миссис Атли, и вы снова опередили меня. Признаю, что вы имеете основание уменьшить мне жалованье, зрение у меня не хуже вашего, и я мог бы тоже заметить, так как ближе вас был к ней, что кончики двух пальцев ее левой руки слегка припухли и кожа на них чуть иного цвета. Правда, я обнаружил это, но позднее — после того, как вы поручили мне взять у нее отпечатки. Надеюсь вы не примете всерьез мое замечание об уменьшении жалования, потому что я все же выяснил, как и где она повредила эти пальца? Я не прав в чем-нибудь?

— Нет, но все же это только предположение, а не твердый и бесспорный вывод.

— Да, но предположение очень близкое к действительности. Если вы хотите убедить меня, что вам просто повезло сразу напасть на машинистку, печатающую слепым методом, проживающую в доме миссис Вэйл, случайно повредившую себе пальцы как раз в это время и как раз в такой степени, что еще можно работать ими, то это чушь. Таких совпадений не бывает. Вы заставили ее прочесть наше объявление, надеясь, что она свяжется с Нэппом. Почему вы отпустили ее?

— Иначе мы должны были начать ее допрашивать. По-твоему, она призналась бы?

— Нет. Она — твердый орешек.

— А если мистер Вэйл уже мертв, глупо давать ей понять, что мы ее подозреваем. Она просто бы посмеялась надо мной. Задержать ее силой и предложить Нэппу обменять на Вэйла? Вовсе не плохо, но как связаться с Нэппом? Теперь уже поздно помещать в газетах еще одно объявление. У тебя есть предложения?

— Да: я пойду к миссис Вэйл и попытаюсь любым способом добыть нечто, напечатанное на той же машинке, на которой обычно работает Дина Атли. Я понимаю, что она могла напечатать письмо Нэппа на другой машинке, а если нет?.. В таком случае все станет ясным.

Вулф покачал головой.

— Нет, не годится. Мисс Атли почти несомненно поймет, в чем дело. Кстати, не забудь о ее вопросе — поможет ли это вернуть мистера Вэйла живым? Твое предложение неприемлемо.

Вулф взглянул на часы. Через десять минут ему предстоит отправиться в оранжерею на очередную встречу с орхидеями; она происходила, как обычно, второй раз в день с четырех до шести. Следовательно, еще можно было прочитать несколько страниц. Он взял книгу и открыл ее на заложенном месте.

Глава 3

Возможно, по моей вине у вас создалось неправильное впечатление о Джимми Вэйле, и, если это так, я должен его исправить.

Возраст — тридцать четыре года, рост — пять футов десять дюймов, вес — сто пятьдесят фунтов, глаза — темные, иногда с ленивым или мрачным выражением, а временами ясные и живые, волосы — почти черные, гладко зачесанные назад, лицо — бледное, с мелкими чертами и большим ртом. Я неоднократно встречал его в ресторанах и театрах, обычно всегда вместе с женой. В 1956 году он с успехом выступал в ревю в «Славной норе» в Вилледж с тридцатиминутным фельетоном на злободневную тему, в котором содержались колкости о всех и обо всем. В 1957 году его увидела вдова Гарольда Ф. Теддера — Элтея Теддер и женила на себе… Или он женился на ней — в зависимости от того, как сказать.

Наверное, о любой женщине, которая выходит замуж за человека на двенадцать лет моложе ее, вне зависимости от фактов, злословят все ее друзья, не говоря уже о недругах. Вполне возможно, что в некоторых случаях такие разговоры — пустая болтовня. Джимми Вэйл пользовался успехом у женщин любого возраста, которым нравилось его общество, и если бы он хотел, у него было сколько угодно возможностей обманывать свою пожилую супругу, однако мне лично такие факты не известны, и я утверждаю, что, вне зависимости от сплетен, Джимми Вэйл был образцовым мужем. Правда, в первые минуты после появления у нас Элтеи Вэйл я предположил, что она пришла к Вулфу с просьбой установить слежку за ее супругом, так как ее друзья, наверное, постарались довести до ее сведения эти сплетни.

Двадцать пять лет назад Элтея Вэйл — тогда еще Элтея Парселл — тоже пользовалась популярностью у публики, играя роль молочницы в пьесе «Луговой жаворонок», но бросила сцену, выйдя замуж за человека значительно старше и значительно богаче ее. Результатом этого брака были сын и дочь, которых я раза два видел в ресторане «Фламинго». Теддер умер в 1954 году, так что Элтея все же выждала приличное время, прежде чем снова выйти замуж.

В течение всех четырех лет их семейной жизни ни Джимми, ни Элтея не сделали чего-либо дурного или сколько-нибудь из ряда вон выходящего. В газетах они упоминались часто, но только потому, что, как предполагалось, от них в любую минуту можно ждать чего угодно. В зените своей карьеры она покинула сцену на Бродвее, чтобы выйти замуж за известного пожилого человека; в свою очередь, Джимми ушел с эстрады, чтобы жениться на пожилой богатой женщине. С такой четой, располагающей особняком Теддера и его деньгами, в любое время могло что-то произойти. Во всяком случае все так считали.