Текстология Нового Завета. Рукописная традиция, возникновение искажений и реконструкция оригинала - Брюс Мецгер

Когда он окончательно высыхает, выскабливание продолжается. В какой момент пергаменщик предпочтет остановиться, зависит от того, насколько качественным и изящным должен быть желаемый материал. Пергамен, который использовали в ранних монастырских скрипториях, как правило, был довольно толстым, но уже к XIII столетию мастера добиваются такой выделки, при которой он становится тонким, как полотно.

Высохший и обработанный пергамен снимают с рамы и скатывают в рулон для последующего использования или же продают как есть. По-видимому, когда средневековый писец или торговец покупал свежий, только что изготовленный пергамен, его поверхность не была еще ни натерта мелом, ни отполирована. Эти последние операции производились непосредственно перед началом письма.

Пергамен, по-латыни называвшийся vellum, продолжал употребляться в качестве основного писчего материала вплоть до конца Средневековья. К этому времени в Европе его уже начала теснить бумага, изобретенная в Китае и попавшая на запад благодаря арабским купцам. Изготовлялась она из хлопка, пеньки или льна. Сложно сказать, насколько быстрым было распространение бумаги. Известно, что в XI веке ею довольно часто пользовались византийские писцы, а к середине XIV века пергамен был уже в значительной степени вытеснен бумагой, которая на тот момент производится Европе и довольно точно локализуется и датируется по водяным знакам (филигранями).

На папирусе обычно писали чернилами, которые приготовлялись из сажи или угля на водной основе. В них добавляли немного растертой камеди, не столько для того, чтобы написанное держалось прочнее, сколько чтобы сделать чернила гуще. Пергамен обладает водоотталкивающими свойствами, поэтому для письма на нем требовались чернила иного состава: их стали делать на основе железного купороса (сульфата железа) и чернильных орешков. Последние представляют собой наросты в виде небольших шариков, появляющихся на ветках и листьях дубов. Образуются они в результате деятельности особого насекомого — орехотворки, которая откладывает яйца на развивающихся дубовых почках. По мере роста личинка окружает себя мягким светло-зеленым шаровидным коконом. Когда насекомое достигает зрелости, оно прогрызает кокон и выбирается наружу; остающаяся жесткая оболочка кокона содержит дубильную и галловую кислоты. Растолченные орешки замачивали в дождевой воде, и спустя несколько дней добавляли к получившейся взвеси железный купорос, и в ходе реакции раствор менял свой цвет от светло-бежевого до черного. Для загущения чернил в их состав также добавляли камедь. Полученные таким образом чернила темнели при соприкосновении с воздухом, поэтому написанная строка со временем становилась контрастнее.

Некоторые роскошные рукописи, согласно блаженному Иерониму, не одобрявшему подобную расточительность[10], были сделаны из пергамена, выкрашенного в пурпурный цвет[11], а писали на нем золотыми и серебряными чернилами. Обычные рукописи писались при помощи черных или коричневых чернил, имели красочные заголовки и инициалы, выполненные синими, желтыми, а чаще всего красными чернилами. Отсюда происходит слово «рубрика» (лат. ruber — красный).

II. Формы древних книг

В греко-римском мире литературные произведения обычно распространялись в форме папирусных или пергаменных свитков. Папирусный свиток изготавливался следующим образом. Отдельные листы папируса последовательно подклеивались один к другому, в результате чего получалась длинная полоса папируса, которая наматывалась на палку. Как и русское слово «свиток» латинское название (volumen) этимологически означает «то, что свернуто». Для удобства пользования свитком длина папирусной полосы была ограничена — длина среднего греческого свитка литературного произведения довольно редко превышает 10–11 м[12]. Поэтому древние авторы делили свое длинное произведение на отдельные части или «книги», каждая из которых помещалась на одном свитке. Из двух наиболее длинных новозаветных сочинений — Евангелия от Луки и Деяний Апостолов — каждое заняло бы стандартный папирусный свиток длиной примерно от 9 до 9,5 м. Очевидно, это обстоятельство явилось одной из причин того, что Евангелие от Луки и Деяния были написаны в виде двух книг, а не одной.

Текст на такого рода свитке располагался последовательными колонками шириной около 5–7,5 см. Высота колонок текста, параллельных стержню, на который наматывался папирус, варьировалась в зависимости от ширины папирусной полосы. В редких случаях на свитке писали с обеих сторон (см. Откр 5:1) — такой свиток называется «опистограф».

Свиток был довольно-таки неудобен в употреблении. Читателю приходилось работать обеими руками: раскручивать свиток, держать его под удобным для чтения углом, а затем сматывать по мере прочтения. Изображения на аттических вазах[13] живописуют трудности в обращении с перекрутившимися свитками. Восьмидесятитрехлетний римский консул Вергиний Руф уронил на пол свиток, оказавшийся из-за своего большого размера непривычно тяжелым; наклонившись чтобы поднять его, он оступился и упал, сломав бедро (Плиний, Письма, II. 1, 5).

Кроме того, перед представителями христианских общин с самых первых времен встал вопрос поиска отдельных фрагментов Священного Писания в свитках. В начале II в. (или, возможно, даже в конце I в.) в церковном обиходе начинает активно употребляться кодекс, т. е. книга, сшитая из листов. Кодекс изготавливался путем складывания вместе согнутых посередине листов папируса и последующего их сшивания. Христиане обнаружили, что данная форма книги имеет ряд преимуществ по сравнению со свитками: во-первых, она позволяла соединять в одну книгу все четыре Евангелия или все послания апостола Павла, что исключалось ранее при использовании свитков из-за их чрезмерной длины; во-вторых, она облегчила сверку рукописей; и в-третьих, она была лучше приспособлена к тому, чтобы текст наносился с обеих сторон, что удешевляло процесс изготовления книг. Вероятно, справедливо предположение[14], что именно христиане из язычников довольно рано стали использовать форму кодекса для Священного Писания вместо свитков, чтобы тем самым сознательно провести различие между практикой церкви и практикой синагоги, где по традиции сохранялась передача текста Ветхого Завета при помощи свитков. Другие ученые, впрочем, полагают, что форма кодекса стала у христиан популярной благодаря влиянию какой-либо конкретной книги, сделанной в форме кодекса и содержавшей те или иные священные тексты: Евангелие от Марка, Четвероевангелие или послания Павла[15].

В любом случае, ясно, что именно христиане одними из первых восприняли и распространили кодекс как форму записи религиозных текстов, осознанно предпочитая его свитку. Среди дошедших до нас античных рукописей II века н. э., которые содержат как литературные, так и научные произведения, лишь 14 из 871 являются кодексами, однако все 11 сохранившихся христианских библейских папирусов того же периода имеют формат кодекса. Из примерно 172 полных или фрагментированных библейских рукописей датируемых временем до начала V века, 158 являются кодексами, и лишь 14 — свитками. В тот же самый период кодекс охотнее избирали и для небиблейской христианской литературы: из 118 сочинений такого рода 83 переписаны в виде кодекса, и лишь 35 являются свитками[16]. Христианские писцы проявили отчетливое единодушие, выбрав формат кодекса.

Экономические преимущества, которыми в сравнении со свитком обладал кодекс, ранее учеными только упоминались, и лишь недавно были определены точно. По подсчетам известного папиролога Т. Скита, формат кодекса оказывался экономичнее свитка примерно на 44 %. Если книгу заказывали у профессионального писца, бравшего плату за объем переписанного текста (который оставался, разумеется, одинаковым вне зависимости от формата), переход от свитка к кодексу экономил примерно 26 % от стоимости книги[17].

Преимущества использования пергамена вместо папируса для изготовления книг представляются нам сегодня очевидными. Это был прочный и более долговечный, нежели хрупкий папирус, материал, листы пергамена позволяли без труда писать на обеих сторонах, в то время как вертикальное направление волокон на оборотной стороне папируса существенно снижало ее пригодность для письма. Но недостатки у пергамена все же имелись: со временем углы пергаменных листов начинают морщиться и становятся неровными. Более того, согласно сообщению Галена, известного греческого врача II в. н. э., пергамен, блестящий от полировки, больше утомляет глаза, чем папирус, не отражающий столько света.