Собака, которая выла - Эрл Гарднер

Картрайт упрямо замотал головой.

— Я хочу, чтоб его арестовали, — сказал он.

Перри Мейсон произнес с терпением в голосе:

— Положитесь в этом деле на меня, мистер Картрайт, и не забывайте о том, что я вам говорил. Вы сами же утверждали, что Фоули мстителен, богат и может вчинить встречный иск. Если это произойдет, на вас лежит обязанность доказать, что с самого начала вы действовали максимально открыто и честно. То, что предложил мистер Доркас, считаю я, вместе с моими поправками поставит вас в неуязвимое с точки зрения закона положение. Я советую вам принять план действий.

Картрайт вспылил и набросился на Перри Мейсона.

— А что, если я не захочу принять ваш совет?

— В таком случае, — терпеливо объяснил Перри Мейсон, — вы, понятно, захотите нанять другого адвоката — такого, чьим советам пожелаете следовать.

Картрайт с минуту подумал и кивнул.

— Хорошо, — заявил он, — я принимаю ваш план, но настаиваю, чтобы предупреждение направили немедленно.

— Как только будет готово, — успокоил его Перри Мейсон.

— Тогда что ж, — сказал Картрайт, — оставляю все это вам, а сам поеду домой. Мистер Мейсон, вы представляете мои интересы. Попрошу вас остаться, помочь составить предупреждение и проследить, чтобы его вручили по назначению. Я могу на вас положиться?

— Можете, — заверил Мейсон. — Возвращайтесь к себе, Картрайт, и отдохните. Предоставьте мне заниматься вашим делом.

Картрайт кивнул; выходя, он обернулся.

— Спасибо, господа, — сказал он, придержав дверь, — рад был познакомиться с вами. Прошу простить, если я чуток не в себе — это от недосыпания.

И дверь за ним захлопнулась.

— Итак? — обратился Пит Доркас к доктору Куперу.

Доктор Купер свел кончики пальцев на полном брюшке.

— Итак, — произнес он, причем благодушие разом исчезло из его глаз, — я бы не хотел давать заключение на основании ограниченных данных, которыми мы в настоящее время располагаем, но сказал бы, что налицо маниакально-депрессивный психоз.

Перри Мейсон ухмыльнулся.

— Грозно звучит, доктор, — сказал он, — но разве речь не об обычном нервном расстройстве?

— Такой вещи, как нервное расстройство, — ответил доктор Купер, — вообще не существует. Этим ходким сочетанием обозначаются различные формы функциональных и дегенеративных психозов.

— Хорошо, — согласился Мейсон, — попробуем подойти с другой стороны. Безумен ли человек, страдающий маниакально-депрессивным психозом?

— Он ненормален.

— Это ясно, но ведь и не безумен?

— Все упирается в то, что считать безумием. Разумеется, в глазах закона такой психоз не может стать основанием для признания невменяемости при совершении преступления, если вы имеете в виду именно это.

— Я имел в виду другое, — пояснил Мейсон. — Перестаньте витать в облаках, доктор, хватит заниматься казуистикой. Вы же не свидетелем выступаете, а разговариваете с коллегами. У него чисто функциональное расстройство, верно?

— Верно.

— И оно излечимо?

— Конечно, и полностью.

— Вот и хорошо, — раздраженно сказал Мейсон, — вернемся теперь к собаке, которая воет.

— Разумеется, — заметил Пит Доркас, поигрывая карандашом, — у нас нет других свидетельств, что пес действительно выл, кроме неподтвержденного заявления этого вашего Картрайта.

— Да бросьте вы, — возразил Мейсон. — От вас же не требуется выдавать ордер на арест. Напишите предупреждение Клинтону Фоули, сообщите, что на него ноступила жалоба о нарушении такого-то постановления окружного совета, и обрисуйте в общих чертах суть постановления. Если у него собака воет, он заткнет ей пасть, а если нет, позвонит вам и сам скажет.

Мейсон обратился к доктору Куперу:

— Эта воющая собака не может оказаться бредом, как по-вашему, доктор?

— При маниакально-депрессивном психозе возникают бредовые состояния, — ответил доктор Купер, — но, как правило, в виде мании преследования.

— Кстати, — заметил Доркас, — он считает, что его преследуют. Он считает, что Фоули специально заставляет пса выть.

Перри Мейсон бросил взгляд на часы.

— Вызовем-ка стенографистку, — предложил он, — надиктуем текст предупреждения по этому делу и отправим бумагу по назначению.

Доркас обернулся к доктору Куперу и вопросительно поднял брови.

Доктор Купер утвердительно кивнул.

Доркас нажал указательным пальцем на кнопку.

— Хорошо, — произнес он, — я продиктую и подпишу.

— А я, — сказал Мейсон, — хочу побеседовать с тем, кому будет поручено доставить предупреждение. Может быть, мне удастся немного ускорить дело, позаботившись, чтобы парень не стеснял себя в расходах на транспорт, и…

— И снабдив его парой сигар, — ухмыльнувшись, закончил Доркас.

— Может быть, — заметил Перри Мейсон. — я дал бы ему бутылочку, но не хотелось бы компрометировать себя в глазах заместителя окружного прокурора.

— Спуститесь к шерифу, — предложил Доркас, — и договоритесь, чтобы послал кого-нибудь из помощников. К тому времени, как вернетесь, у меня все будет готово. Если захотите, можете отправиться вместе с помощником.

— Ни-ни, — ухмыльнулся Мейсон. — Я знаю, что положено адвокату, а что — помощнику шерифа. Один сидит у себя в конторе, другой носится по округе, вручая повестки. Я буду в своем кабинете, когда он вручит письмо.

Открывая дверь, он обернулся к доктору Куперу:

— Не думайте, что я такой уж заядлый спорщик, доктор, но, прошу, войдите в мое положение, как я вхожу в ваше. Человек пришел ко мне за советом, я понял, что у него не в порядке с нервами. Но я не знал, сумасшедший он или нет, и хотел выяснить.

— Естественна, — ответил доктор Купер, — я не могу претендовать на исчерпывающий диагноз…

— Понимаю вас, — заверил его Мейсон.

— Он ни о чем больше с вами не говорил? — спросил Доркас. — Не просил совета по какому-нибудь другому вопросу, кроме как о воющем псе?

Перри Мейсон улыбнулся с бесконечным терпением.

— Однако, — заметил он, — вы уже и до вопросов дошли. Впрочем, могу сообщить, что Картрайт уплатил мне предварительный гонорар. Вы это хотели узнать?

— Наличными? — поинтересовался Доркас.

— Наличными.

— В таком случае все сомнения отпадают, — рассмеялся доктор Купер. — Это явный признак помешательства, потому как вопиющее отступление от нормы.

— Еще бы не отступление! — заметил Перри Мейсон и закрыл за собой дверь.

Глава III

Делла Стрит успела разобрать утреннюю почту, когда Перри Мейсон, толкнув дверь приемной, вошел с жизнерадостным:

— Доброе утро, Делла! Что новенького?

— Куча обычной рутины, — ответила она, — и кое-что необычное.

— Оставим необычное на десерт, — заметил он, улыбнувшись. — Что за рутина?

— Один из присяжных по последнему делу хочет обсудить с вами какой-то вопрос, касающийся акционерного общества. Еще двое позвонили поздравить с тем, как вы провели дело. Звонил мужчина, пытался договориться о встрече, но не захотел вдаваться в детали. Что-то связанное с какими-то горнорудными акциями, которые он купил. Есть письма по незначительным вопросам…

Мейсон скроил брезгливую мину, отмел жестом письма и прочее и сказал, ухмыльнувшись:

— К чертям все это, Делла. Не люблю рутины, хочу чего-то захватывающего. Хочу заниматься делами жизни и смерти, когда счет идет на минуты. Хочу странного и необычного.

Она взглянула на него заботливо и нежно.

— Вы очень неосторожны, шеф, — возразила она. — Любовь к риску еще выйдет вам боком. Мало вам судебных разбирательств, так вы еще ввязываетесь в дела за стенами суда, сколько раз было!

Он улыбнулся мальчишеской улыбкой.

— Во-первых, — ответил он, — мне нравятся острые ощущения. Во-вторых, я выигрываю дела потому, что узнаю всю подноготную. Я наголову разбиваю обвинение, получая от этого массу удовольствия… Так что у нас там необычное, Делла?

— Крайне необычное, шеф, — заметила она. — Письмо от вчерашнего клиента.

— Какого клиента?

— Который говорил с вами о воющем псе.

— Ага, — ухмыльнулся Мейсон, — от Картрайта, да? Интересно, удалось ли ему поспать ночью?

— Письмо, — сообщила она, — пришло срочной доставкой. Его, должно быть, отправили уже ночью.

— Что-нибудь новенькое про собаку? — спросил он.

— В письме завещание, — сказала она, понижая голос и украдкой оглядываясь, словно опасалась, что кто-нибудь услышит, — и десять тысячедолларовых банкнотов.

Перри Мейсон уставился на нее с высоты своего роста, наморщив лоб и прищурив глаза.

— Вы хотите сказать, десять тысяч долларов наличными? — спросил он.

— Да.

— Отправлены по почте?

— По почте.

— Заказным?

— Нет, только срочной доставкой.