Операции английского флота в мировую войну - Джулиан Корбетт

В начале ноября операция немцев у Горлстона заставила обратить внимание на опасность положения, в результате чего, после совещания в адмиралтействе, было решено восстановить прежнюю дислокацию, составленную еще в апреле 1914 г. де-Робеком. Адм. Баллард получил распоряжение собрать миноносцы подивизионно, возложив службу по борьбе с неприятельскими заградителями исключительно на траулеры вспомогательного патруля[10].

К концу месяца данные разведки начали подтверждать правильность принятых мер и сопряженный с ними риск[11]. Поступали сведения о необычайном оживлении в германских военных портах. Первой ласточкой было сообщение от 20 ноября о предполагаемой подводной атаке значительными силами баз Гранд-Флита, но это сообщение не требовало принятия каких-либо мер, так как базы в это время пустовали. Как и обычно при всяких признаках неприятельской активности, был предпринят крупными силами поиск в Гельголандскую бухту. На этот раз он должен был сопровождаться воздушным рейдом на куксгафенские ангары цеппелинов в качестве добавочной меры для вызова противника на бой. Однако, противник принял меры, и воздушную операцию отменили, но все эскадры Гранд-Флита совместно с гарвичскими силами с 22 по 25 ноября ходили к Гельголанду.

Как и всегда, ничего обнаружено не было, и флот разошелся по местам новых стоянок. 20 ноября генерал Жоффр сообщил, что с прекращением нами операций на Бельгийском побережье неприятельские батареи, установленные к востоку от Ньюпорта, причиняют союзникам много беспокойства. Но период этих операций не оказался бесплодным. Ген. Фош не имел возможностей противодействовать этой бомбардировке, и французский главнокомандующий просил нас поддержать его. Хотя, как будет видно ниже, мы сами имели в виду операции в этом районе, тем не менее просьба была тотчас же уважена. К.-адм. Худ немедленно пошел в Дюнкерк с Revenge, Bustard и шестью миноносцами, причем по предложению адмиралтейства в его распоряжение были даны французские канонерская лодка и 4 миноносца. По выполнении задачи 22 ноября ему было приказано вернуть Revenge в Дувр.

Одновременно выполнялась и наша собственная операция: активность подводных лодок противника в Канале все увеличивалась, и было решено, пользуясь походом Гранд-Флита к Гельголанду, начать проведение нового плана — нападения на базы подводных лодок. Наибольшее беспокойство причинял Зеебрюгге — порт, который немцы приспосабливали под базу подводных лодок для действий их в Канале на путях сообщений нашей армии. После эвакуации Зеебрюгге мы, уступая требованиям сухопутного командования, оставили его нетронутым; результаты этого теперь начали сказываться[12]. Деятельность подводных лодок породила несколько вариантов заблокирования Зеебрюгге. Но, основываясь на неудачном опыте японских брандеров у Порт-Артура, все эти варианты были забракованы по соображениям невозможности подавления огня современной береговой артиллерии. Позже, когда достижения техники изменили положение вопроса, одна из самых замечательных операций, записанных на страницах морской истории Англии, доказала ошибочность этого мнения. Но пока решение состоялось в пользу бомбардировки, а не заблокирования.

21 ноября, почти одновременно с выходом Гранд-Флита, Никольсон получил приказание итти в Зеебрюгге с линейными кораблями Russell и Exmouth. В пути к нему должны были присоединиться 8 миноносцев, такое же число тральщиков из Лоустофта и 2 воздушных корабля для корректировки стрельбы. 23 ноября операция состоялась, но из-за тихоходности тральщиков и задержек от постоянных разрывов тралов на мелководье выход отряда на позицию совершался очень медленно, причем в конце концов осталось только 2 действующих тральщика, воздушные же корабли не прибыли вовсе. В 2 ч. 30 м. оба корабля с 62 каб. открыли огонь по батопорту канала. Когда расстояние уменьшилось до 55 каб., Никольсон изменил курс на 4 R влево, чтобы все орудия могли действовать, и перенес огонь на железнодорожную станцию, гавань и батареи, расположенные в гавани. На этом курсе он дошел до пловучего маяка Wielingen. Расстояние уменьшилось до 30 каб., и суда, повернув на 16 R, повторили маневр на обратном галсе. В 3 ч. 40 м., т. е. после почти часовой бомбардировки, бой закончился. Всего было сделано 400 залпов. Отсутствие воздушных кораблей не давало возможности судить о результатах, видны были только пламя громадного пожара и огненные языки других, меньших, пожаров. Если верить полученным впоследствии сообщениям из Голландии, успех был немалый: склады, постройки, краны в порту оказались разбитыми, присланные для сборки отдельные части шести подводных лодок превратились в массу разбитого, перекрученного железа. Короче говоря, по сообщениям выходило, что этот пункт на некоторое время не может быть использован как база подводных лодок и немцам придется перенести ее в Брюгге.

Однако, эти сообщения более подробных подтверждений не имели; нам теперь известно, что серьезно пострадала лишь электростанция батопорта; так или иначе, Зеебрюгге оставался источником беспокойств и опасений за линии сообщения через Канал.

Сомнений в усилении предприимчивости командиров немецких подводных лодок быть не могло; в день бомбардировки Зеебрюгге маленький английский пароход Malachite, шедший из Ливерпуля в Гавр, был остановлен подлодкой U-21 совсем близко от этого порта на глазах дозорного судна. Появление ее было настолько ошеломляюще неожиданно, что лодка без помехи почти полчаса стреляла по Malachite, причем с берега не было сделано ни малейшей попытки спасти Malachite, державшейся на плаву почти 24 часа. В течение последующих дней французские миноносцы старательно, но неудачно охотились за лодкой. По одному из своих преследователей U-21 выпустила безуспешно 3 торпеды, но из этого района не ушла. 26 ноября у мыса d'Antifer, к северу от Гавра, она поймала пароход Primo, шедший с углем в Руан, и поступила с ним так же, как и с Malachite, опять действуя без всякой помехи. Снова не было никакой попытки спасти пароход по уходе неприятеля. Ущерб хотя был и ничтожен, но факт нападения на коммуникационные линии, чего давно боялись, оказался налицо. Очевидно, применявшиеся меры охраны не отвечали обстановке.

Хотя французы имели в Шербурге 18 миноносцев, конечные пункты их коммуникаций оказались почти не защищенными от подводных лодок. С нашей стороны организация охраны также не была закончена. 12 вооруженных траулеров из Ярмута, назначенные с тремя лидерами[13] для охраны, не могли приступить к работе ранее 26 ноября. Все движение транспортов было приостановлено; 5 из них, готовых к уходу из Саутгемптона, пришлось задержать до прибытия из Гарвича шести миноносцев. Этим миноносцам после отконвоирования транспортов, предписывалось произвести на обратном пути тщательный осмотр побережья Англии в поисках подводных лодок и плавающих мин, о большом числе которых сообщалось в донесениях. 26 ноября, в день потопления Primo, из Гарвича был отправлен еще дивизион миноносцев для поиска лодок в районе Дувр — Needles; французов просили сделать то же самое по их побережью. После этого из Дувра потребовали еще 6 миноносцев для регулярной эскортной службы.

К моменту их прихода в Девонпорт прибыл дивизион миноносцев типа «Beagles» из числа двух, отозванных из Средиземного моря для сформирования флотилии Северного моря. Их немедленно прикрепили к Портсмуту для эскортной службы; благодаря этому стало возможным организовать из ярмутских тральщиков постоянный дозор на линии Winchelsea — Poole, прикрывающий путь и на Дьепп и на Гавр. Таковы были вновь принятые меры. Отныне ни один транспорт важного назначения не мог быть отправлен без эскорта, причем время их ухода назначалось с расчетом прибытия к французским берегам после наступления темноты.

В дополнение к этим мерам, основываясь на применении подводными лодками артиллерии против пароходов, возникла мысль об устройстве судов-ловушек (dekoy-ships) и было отдано соответствующее распоряжение об оборудовании такой ловушки — парохода Victoria с двумя замаскированными двенадцатифунтовыми орудиями.

Таким образом, ко всем заботам флота прибавлялась новая. В то время как в ожидании попыток вторжения каждый миноносец был нужен в Северном море, коммуникационные пути армии сделались источником постоянных опасений и охрана их ложилась дополнительным бременем на наши флотилии.

Но в данный момент центр тяжести подводной кампании немцев находился в другом месте. В день бомбардировки Зеебрюгге, когда Гранд-Флит находился у Гельголанда, произошло, повидимому, то самое нападение на его базы, о котором предупреждала в свое время наша разведка.

Тральщик Dorothy Grey в миле на SW от Ноха обнаружил подводную лодку в таком близком от себя расстоянии, что он бросился на нее с целью таранить. Нанес ли он ей удар или нет, наверное сказать нельзя, но во всяком случае ей пришлось погрузиться с такой быстротой, что она носом ударилась о подводную скалу у Muckle Skerry и получила столь серьезные повреждения, что была принуждена подняться на поверхность и сдаться миноносцу Garry. Лодка оказалась U-18. Тральщику Dorothy Grey выпала честь первому из числа вспомогательных судов ликвидировать германскую подводную лодку.