Химера. Последний поход (СИ) - Кузиев Эд

— Эй, ты где? Я замерзла и хочу есть. Сходи за постельными, пусть укроют сено, как следует. — не смотря на расклад, пыталась отдавать приказы.

— Кто ж меня будет слушать? Я же урод, а ты барыня, потому прикажи черни сама, а из еды есть овощи и хлеба немного. Иди на свет. — нырнув в Дар, загорелся ровной лучиной, разгоняя мрак вокруг себя. Морщась со слепу, ко мне шла барыня, взлохмаченная и вся в соломе. Из одежды только ночное платье и платок в руке.

— Угощайся, чем боги послали. — произнес Я, разворачивая узел. Несмотря на голод, Благородная выбирала самые ровные и без изъяна куски, откладывая в сторону прочие. Меня такое отношение к предложенной пище обидело, потому Я и притушил Дар.

— Я трапезничаю, дай свет! — приказала мне барыня.

— Мимо рта не пронесешь. Доброй ночи, а куски, что останутся назад в узел сложи, тебе завтра ими еще завтракать. — после этих слов завалился на тюфяк.

— Эти объедки? Доставь меня на Юг к Любомиру, и Я попрошу за тебя. Он меня любит, от того послушает. Деньгой тебе оплатим и каменьями. А ежели откажешься, до конца дней своих бегать будешь от гнева нашего.

— Я с Севера, брат Храма и Церкви. Указывать мне могут лишь старшие братья и отцы. Смерти Я не боюсь, так как жизнь более мне не принадлежит. А ты свои замашки брось, пока ты простая девка, без Рода и поддержки. И стоишь посреди кухарки и полотера. Гонор свой сбавь, так как Я тебе не кровник и не покровитель. Спать ляжешь, где вздумаешь. эх… От добра добра не ищут. — расстроенно произнес и повернулся на бок.

Проснулся от того, что мою руку теребила замершая дева, а в пару локтях храпел хмельной Сет.

— Возьми меня с собой, молю. А иначе Я брошусь в воду. Ты можешь меня спасти, клянусь тебе угождать во всем. Хочешь женой забери, хочешь наложницей или слугой.

— Я устал от тебя, закладная трактирщика. Я не могу принять твою клятву, ибо ты изменила Роду. Князю. А сейчас и Химере. Трижды за неполный месяц. Ложись рядом, обогрею слегка.

Глава 2. Обуза

— Вставай, крестик, нас ждет долгий путь. Пусть Отец убережет от напасти, а Мать направит честной дорогой. Да оторви ты эту грелку с груди… — разворчался Сет. — Спускайся в кабак, меня ждет бычина, да и тебе не мешало бы ее отведать. В общем поторопись.

— Забава, просыпайся. Мне пора уходить на Север, а тебе возвращаться к новой жизни. — расталкивая барыню, ненароком залюбовался. Сонное лицо, вздернутый нос, усеянный веснушками и пушистые ресницы соломенного цвета. В мелких кудряшках застряли соломинки, превращая голову в сорочье гнездо. Я медленно вытянул руку из-под ее головы, отряхнул одежду и собрался было уходить. Отложив в тряпицу остатки ужина, аккуратно положил в туесок снедь. Лестница вдруг вновь заскрипела и показалась голова Брата. Он ворчливо произнес что-то неразборчивое, потом глянул мне за спину и прокричал. — А ну девка, не дури. Убери нож.

— Мне не зачем жить. — раздался твердый голос Забавы. — Как только вы уйдете Я останусь на потеху рыбакам да крестьянам. Лучше сейчас уйти за Грань, чем стать потаскухой.

— Босик, ты что ей вчера такое рассказал, что она сегодня на себя руки решила наложить? Историю детства или захрапел раньше, чем штаны подтянул? — поднимаясь в сенницы, вопрошал старик.

— Это бывшая княгиня Забава, что лишена имени и рода. Та, что сбежала с Любомиром и чуть не привела Ярлов править Китеж-градом. — с тяжёлым вздохом поведал Я историю барыни.

— Вот оно что. Ну Я с ней согласен. Проще уйти свободным, чем влачить жизнь тряпкой. Девица, давай скорее, мы нож заберем и уйдем. Но лучше тебе в речку уйти, так хоть чертей накормишь, и на нас не будет поклепа. Подумай сама, кого обвинят в смерти закладной? Вчера ушла с молодым септом, а на утро мертва от ножа Святоча. Давай не дури. — посоветовал Брат.

— Сколько ты должна? — осторожно спросил Я отчаявшуюся благородную.

— Двести две монеты. — скорбно прошептала Дева.

— Э как, а мне вчера говорили сотню. А платье в уплату забрали или чтобы не сбегла?

— Забрали почистить, как и сапоги. И не вернули. — положив нож на колени, произнесла Забава.

— Брат Сет, Я не могу так. Позволь взять ее до ближайшего града. А после мы с ней попрощаемся. — повернувшись к храмовнику, обратился с мольбой в голосе.

— Все повторяется… Ты же Это твердо решил? Дела…Если вдруг отстанет или попадет в беду, даже шаг не сбавлю. До ближайшего града, после пусть даже не попадается на глаза, сам упокою. А денег есть на выкуп? — глядя на мой кивок, ветеран осклабился. — Говорить Я буду, а то пока спустимся вниз, должок подрастет дважды. И если у тебя еще раз оружие пропадет, лишу сана. — пригрозил старик.

****

— Мирон, а готова ли моя бычина? — громко произнес Сет.

— Эт, мать чесна. Еще чуток осталось, сцеживают для Вас, господин. — засуетился под пристальным взглядом Корчмарь.

— Тогда другой вопрос, что у южан делают за пособничество изменникам? — наклонив голову на бок, продолжал вопрошать Храмовник.

— Дык, виру, наверное. Не помню Я. А к чему вопрос? — понимая, что сейчас произойдет что-то нехорошее, попятился хозяин таверны назад к кухне.

— Первым приказом, бывшего Князя, а ныне Царя Святополка, Собирателя земли Руссов, был возврат к правИлу отца своего. А как Я помню по нему, казнь через виселицу или отсечение головы всех, кто мог знать об измене, но не доложил. Из присутствующих в трактире это ты, Мирон. Все подавальщицы, что забрали платье и сапоги Благородной, а ее на выкуп оставили. Твоя чета и дети, что старше десяти годов. Как решать будем? — сверка глазами, пророкотал Храмовник.

***

— Что это такое мы выпили? — изумился Я произошедшим изменения в себе.

— Бычина это стравленная кровь с вола или быка, но не коровы, а также сырые яйца и крепкое вино, ну в твоём случае сбитень. Зачастую животное не убивают, а немного сцеживают кровь, не больше меры (0.6 литра) Все что нужно, чтобы поддержать путника на дальнем пути. Могу тебе обещать, что в ближайшие три-четыре версты тебе будет жарко, да и мелкие ранки быстрее затянутся. Знал бы ты сколько мы лошадок на юге выпили… Эхх, времечко. — мечтательно закатил глаза, затем вдруг встрепенулся. — Шесть монет за постой и еду правильно, что отдал. Мы не лиходеи, а вот выкуп за Забаву можешь мне отдать. Но только половину, Я честен с тобой.

— Я благодарю заступника Ярило за то, что он осветил мой путь и дал возможность искупить свои грехи. — начала причитать Забава.

— Заткнись, курва. Еще вчера мы были клещами, что всем пили кровь и выродками, а венцом творения являлась для тебя Химера. Но Любомир больше не обогревает тебя своими лживыми словами да похотью, из залога не вытащил. И ты сразу вспомнила Хорса, бога-Солнце. Когда хлебала бычину, от чего не отказалась? Та же кровь, то же живое существо. Выгода тобой движет, а не честь или вера. Потому закрой свой рот, и пока к тебе не обратились, держи его закрытым. А ежели мои слова не по нраву, у этой дороги сотни перекрестков, уходи на любом. — зло ответил ей Сет. — Отстанет ежели, проще бросить, чем тащить-эти слова он произнёс уже мне, но так, чтобы и Дева услышала.

Я обернулся к Забаве, покривил губы, подавая знак, чтобы молчала и не отставала.

— Брат Сет, вчера ты мне говорил про слуг Мары и творимые ими бесчинства. А как получилось, что южане с этим не борются?_-спросил Я мучающий меня вопрос.

— Власти хотят, над людьми, судьбой или жизнью, потому и смотрят сквозь пальцы. Через кровь и грех ее проще получить, чем через добрые дела. Доброе оно же, как данность воспринимают, а вот зло долго на устах и в сердце застревает. Хочешь избавится от соперника или недруга, али нежеланного плода? Может отец долго не оставляет этот Мир и тебе наследие? Разлучница семью разбила или соседская коза борщицу поела? Вместо того, чтобы по Правилу решать да через Дьякову службу, темный здешний люд идет на болота, к ведьмам и ведуньям. Приносит жертву кровавую, обещание первенца отдать или услугу в будущем. В ответ получают потраву, узлы заговоренные или подклады. А утром идут на поклон своим богам, молят об урожае или приплоде, а сами… А сами, как твоя обуза, как выгодно, в того и веруют. Потому и душа гнилая, потому и ненавидят нас, северян. Ибо наши помыслы прямы, без увертов и лишних слов. Это как ежели в ссоре ты с соседом и прознал, что язва леса рядом. И вместо того, чтобы позвать недруга вдвоем лесолесье сжечь да обиду общим делом закрыть, ты ему дверку в дом приоткрыл, а на утро узнаешь, что зайцегрыз измененный всю семейку соседа извел. Твои руки не в крови, никто про зло не ведает.