Химера. Последний поход (СИ) - Кузиев Эд

— А чистый Четверг к чему и ясли для сирот?

— То была сделка. Нашими руками убрали всю грязь с Земельщины, а сироты… Сироты к нам приходят токмо увеченные, от которых родичи отказались, а горынычи и афоньки принимают только мастеровых детей. Хех, сынок. У каждого своя правда, а вот истина одна. Трудно судить о мече, когда ты землепашец, потому и взгляд у них на многие вещи иной. То, что у нас дается с большим трудом, например, посеять гречу или овес, им не в тягость. Но и порядка и нас больше и народ честнее. Хотя, как Я разузнал, ты и в городище смог грязь найти. — брат покачал головой, погрузившись в свои мысли, затем продолжил.-

А последние лет десять и вовсе тяжко стало. Земельцы отказываются дань платить, а в каждом граде свой князь или царь, что законы устанавливает. Только торговля и откупные за ссыльных получаем, так как больно давно в мире и спокойствие живут. А раз угрозы с Севера не чуют, значит ее и нет вовсе. Под Омском один князек так и сказал, что вы мне эти кости привезли, как отчет? Живую тварь хочу, а то непонятно от козла тебя принесли мослы или может собачины какой. Курва….

— Как порешали?

— Снарядили ветеранов с лагеря для отчета. А вои осерчали, ну и решили по своему сделать. Волколака ему в детинец кинули, клыки да когти посшибав заблаговременно, дабы ущерба не принес. За ночь считай вся охрана, сам боярин и его челядь пол терема обгадила, кха-кха. Голову опосля по утру срубили зверю, как подарок оставили. Новость быстро разлетелась, после никто и не спрашивал, как мы землю обороняем. Кажись решили всё, а вот прошло немного лет, опять вопросы появляются, нужно ли кормить Север. Итак на подножном корме, травой да отравой питаемся, ну не считая Благородных. На сейчас раз ты спомог, почитай года на три вперед разговоров будет о Святоче с Городища. А раз было чудо, значица и беда есть. А не поймут ежели, то можно волчонка и с клыками пустить в этот курятник. Гряземесы одни, душонка пустая, как пузырь на болоте, зато вони и гнили, как со всей топи. Сплюнул бы, да грех не хочу из-за этих дураков пред Матерью брать. Разжирели, расслабились. На сотню люда хорошо если десяток воев наберется. У нас иначе, новиков с семи лет к ратному делу представляют, а с двенадцати уже в лагеря берут. Болтаю много. Давно один хожу, никак наговориться не могу, может вопросы какие есть?

— Это Любомир Вас так изувечил?

Старший брат сбился с шага и остановился. Самообладание быстро вернулось, но на короткий миг Я узрел искорки злости, обиды и лютой ненависти. Сделав следующий шаг, ветеран ответил-Это северная пустошь, сынок. Там много зла. На многие лета грязи, не отмоем, не отмолим никак. Но вопрос твой меня удивил, мало кто знает, что Я видел Химеру.

— И почти никого, кто знает, что вы его спасли от обезумевшего Стража. — тихо произнёс Я, тотчас укорив себя за длинный язык.

— Что ты сказал, щенок? Откуда такие хулёные мысли в твоей лысой голове взялись? — не на шутку взъярился старший брат.

— Увечья на Вашей ноге носят характер раны, то не перелом или болезнь. Через разные расстояния одинаковым оружием нанесены порезы. Септ Олег учил меня, как определить каким способом вбили жертву, а в голенище моего сапога лежит прощальный подарок от Химеры, костяная косточка с хвоста. На моей плече и теле, такие же порезы, как и у Вас. Не нужно быть большого ума, чтобы сопоставить очевидное. Я видел Любомира в мою последнюю ночь в таверне. Он пришел потешить свое самолюбие и указать на мою слабость пред ним. Хвала Отцу и Матери за заступничество, не дали вражине совершить злодеяние.

— С доводами согласен, лгать подобные тебе не могут, но такие подробности ты мог узнать только лишь… — ветеран вновь остановился, резко развернулся и сверлил меня глазами. — Все сводится к тому, что ты его и впрямь встречал и мило пообщался, покажи свой трофей.

Я потянул кисточку из сапога, развернул тряпицу и протянул брату Сету. Тот брезгливо осмотрел ее, да отвернулся. Вида не показал, но Дар не обманешь, настроение у брата поднялось и зашагал он не то, чтобы быстрее, но увереннее.

— Брат Сет. А почему мы не водой или на телеге пошли?

— Вода больше не безопасна. Сейчас черти на гон пошли, не то, что на лодки, на топляк кидаются. Опять же ветер поднимется на днях. Телега не пройдет и верст двадцать, дороги все расхлябаны до первых морозов, да и службу нести нужно. Твой дар и мой опыт многое укажут. Если орды нет, не значит, что нежити не будет. Последователи Мары тут лихо плодят. А сейчас их время, пока Солнце силу не наберет. Ради власти надо миром такие непотребства совершают, что руки опускаются. Порой Орда честнее люда, да и тварь-враг привычный, а вот люди с грязной душой порой хуже измененных… Луковицу будешь?

— А как же отправленные ссыльные от Князя водой пошли?

— А кого отправили? Изменников и весь его род. Ежели потонут, так том и быть, горевать никто не будет. Мореманов жаль только.

— Почему городища по одному виду построены?

— За пятьдесят лет войны строить научились быстро и качественно. Дабы не путаться в устройстве лагерей, их создавали по одному образцу. Лагерь на сотню похож, только меньше, на узел для трех сотен. Городище на тьму отличается только размером, высотой стен и количеством вспомогательных зданий, такие как дьяков дом, стряпчие службы, золотарей дом, срамный дом. А в остальном тоже расположение. Сразу увидишь чужаков и пришлых, что не знают куда идти и спрашивают дорогу. Рыночные и торжище всегда удалены от града, ибо наше дело оборонять и воевать, а торгаши пусть в поле за монету бьются, исключение корчма и лавки стряпчих, они скорее ремесленники, чем торговцы. Не люблю Я последних, То еще, сучье племя. Ежели не спомогали малым поселкам с обменом, то гнали бы их на юг. А так, с паршивой куслицы хоть кожи клок.

— Но ведь Я видел в нашему городище Старые здания, те, что еще до Исхода стояли.

— Эх малец. Так и места для строительства не абы как выбирались. Наличие чистой воды, близость леса и полей да и более менее сохранившиеся дома, все подспорье и Люду легче.

****

Уже стемнело, как мы добрались до трактира. Кособокое двухэтажное здание с пристройками слабо освещалось двумя масляными светильниками. Перед самым входом ветер швырнул в лицо первый колючий снег, заставив поежится да повыше натянуть ворот. Добротная дверь со скрипом отворилась, пуская в тепло тысячи снежинок и двух уставших путников. В голову ударили гам веселящихся людей, тихий перезвон лютни и стук башмачков подавальщиц. Пробивая путь широкими плечами, брат Сет направился к трактирщику.

— Что угодно господину? — широко улыбнувшись спросил крепкий муж за стойкой.

— Две койки, плотный ужин с выпивкой и снедь на дневной переход. — ответил трактирщику Сет.

— У нас сегодня людно, может в чулан подать? Мест за столом нет, да и комнат свободных тоже. — с той же улыбкой процедил корчмарь.

— За столом место мы найдем. А вместо чулана сенница подойдет. Платит молодой.

— Две монеты за постой и четыре за ужин.

— Ты что мне весь трактир решил продать? Две монеты за все! И если ужин будет плох, клянусь Отцом-Грозное Небо, Я Старший брат Храма Сет Однорукий лично разрисую твою харчевню. — разъярился Храмовник, перейдя на крик. — Ибо сказано: Север ближе, чем ты думаешь!

После его слов замолкла музыка, а разговоры стали тише. Все обернулись от окрика кто в изумление, кто с испугом на лице. Трактирщик изменился в лице, резко побледнел.

— Ваша правда, господин. Редкий гость в наших теплых краях северянин. Примите в качестве извинений девку. Редкий товар, закладная из Благородных. Ее род отказался от нее, а долг за жилье и пищу вырос неимоверно. А стол сейчас освободят для знатных особ.

— То-то же. Что из пойла у тебя есть? — требовательно произнёс Сет.

— Ячменное пиво, медовуха. Могу разогреть сбитень или вина. Ежели нужно, могу бычину сделать. Но ждать нужно и доплатить бы пару монет.

— Вина мне, а вьюноше кваса или отвара. Пошевеливайся, с самого утра топаем. Бычину по утру сготовь, путь предстоит долгий. А оплату отдадим, как суму соберешь защитникам Юга. — проворчал вой.