Условный рефлекс - Ксения Мартьянова

первый рабочий день. Поверить не могу. – Причитала она, на ходу сбрасывая с себя одежду и забираясь в душевую кабину. Бездумно повернув краники и, ощутив, как кожу обожгло, Натали вскрикнула и отшатнулась. – Боже-боже-боже!

– Ты в порядке?

– Хватит, сегодня же вечером вызову мастера! – Закричала она, убавляя воду в одном кране и прибавляя в другом. – Из краника с холодной водой не должна литься горячая, это закон Вселенной!

Ответ Энди она не услышала. Подставив лицо под прохладные струи, Натали выдохнула, пытаясь понемногу прийти в себя. Ничто не испортит сегодняшний день. Она не позволит её ещё не начавшейся карьере так быстро закончиться. Какие бы козни не строили ей злые эльфы, она справится.

«О, мама, как же хорошо, что ты не видишь сейчас свою нерасторопную дочь!».

Выйдя из кабины, Натали отжала мокрые волосы, а затем натянула черное нижнее белье, которое ещё с вечера оставила висеть на батарее. Подойдя к раковине, она намочила щетку и, намазав её пастой, сунула в рот и выскочила из ванной.

Энди вбежала в дверь, сменив подругу. Буквально через пару секунд вновь включилась вода. Продолжая чистить зубы, Натали вытащила из ящика чулки, а затем ловко – не оставив ни единой зацепки! – натянула их и открыла шкаф. Черное. Да, сегодня на ней будет черное. Простое, неброское, вполне официальное. По крайней мере, приличное, и не сравнится с тем, которое она надевала вчера. Вчера… воспоминание о произошедшем в клубе снова накрыло её с головой, и Натали почувствовала, как тело пробила знакомая дрожь. Прикрыв глаза, она неосознанно коснулась пальцами своих губ, всё ещё ощущая на них его мягкость и вкус. Она испытывала такое впервые в жизни. Впервые за двадцать пять лет чувствовала, как её непреодолимо тянет к совершенно незнакомому мужчине, а теперь ещё и понимала, что, по всей видимости, алкоголь не имел к этому совершенно никакого отношения. За ночь он абсолютно точно выветрился из её крови, но желание и тепло, разливающиеся по телу при одном лишь воспоминании о его глазах, остались. И ни на толику не становились меньше.

Услышав, как выключилась вода, Натали выбросила из головы мысли о незнакомце, а затем одним ловким движением ноги расправила гладильную доску, положила на неё платье и включила утюг.

Когда дверь открылась и Энди вышла, Натали подошла к раковине и, по-быстрому прополоскав рот, вставила щетку в стаканчик. Выбежав из ванной, она наскоро пробежалась утюгом по ткани, а затем проворно юркнула в свободного кроя платье и потянулась к молнии на спине. Взглянув на часы, она облегченно выдохнула, успокоив себя тем, что у неё было ещё три минуты на то, чтобы выйти и тридцать на то, чтобы добраться до офиса. Но если бы всё вдруг пошло по плану, а неудачам внезапно пришел конец, она была бы не Натали Хейворт. Во-первых, она не сразу нашла застежку, что, если быть честной, казалось просто невообразимым нонсенсом. Во-вторых, обнаруженная ею деталь платья продвигалась вверх настолько тяжело, что ей стоило очень больших усилий сдержаться и не психануть – а ведь её терпение многие считали поистине стоическим. Да что с этим платьем было не так?!

Более или менее справившись с молнией, Натали быстро влезла в свои туфли-лодочки на невысоком каблучке, а затем, схватив сумочку, повернулась к подруге. Энди стояла перед зеркалом в ошеломительно красивом зеленом платье, оттеняющем её выразительные изумрудные глаза. Её ноги украшали черные босоножки на шпильке, а в ушах сверкали серебряные серьги-капельки.

– Всё, – победно заключила она, хватая со стула пиджак, – я готова. Нат… – повернувшись к ней, Энди вдруг замерла. Некоторое время её лицо абсолютно ничего не выражало, а затем у неё вырвался невольный смешок, который она постаралась смягчить, легко коснувшись пальцами рта.

– Что? – Раскинув в сторону руками, спросила Натали. – Со мной снова что-то не так? Тебе не нравится платье или, может быть, его «монашеский цвет»? – Вспоминая слова подруги, передразнила она её. Когда Энди весело завертела головой и направилась к ней, всё ещё не переставая улыбаться, Натали добавила. – К твоему сведению, его стиль определяется, как официально-деловой. Как раз то, что нужно для первого дня на работе.

– Ты бы без меня совсем пропала, – мягко ответила Энди, а затем, развернув её к зеркалу за плечи, улыбнулась шире, – или стала законодательницей новой моды.

– О, мой Бог, – простонала Натали, замечая, торчащие из платья швы и бирки и понимая, что надела его наизнанку, – а я голову ломала над тем, почему молния стала застегиваться так тяжело.

– Вероятно, теперь ответ очевиден, – весело заметила Энди, хватая с туалетного столика резинку и завязывая свои подкрученные волосы в хвост.

Потянувшись к молнии, Натали как могла – хотя и весьма неудобно – вывернула руки, а затем дернула застежку вниз. Та не поддалась. Она дернула снова. И снова безрезультатно.

– Ну, давай же… – устало простонала она, проклиная это утро и свою врожденную медвежью ловкость. Почему она не была такой же грациозной и утонченной, как её мама? Что не так с её генами? Когда она сильнее дернула застежку, Энди остановила её кивком головы и подошла ближе.

– Подожди, я помогу. – Заставив Натали развернуться, она взялась пальцами за застежку и несколько раз осторожно, но ощутимо потянула её вниз. После ещё нескольких таких же безрезультатных попыток, Энди нарушила тишину. – Милая, а у тебя случайно нет другого подходящего платья?

– Почему ты спрашиваешь? – Натали пыталась не паниковать, но ощущала, что это чувство рождается внутри не просто так.

– Просто… кажется, молния сломалась.

– Что? – Выдохнула она. – Ты уверена? Это точно?

– Да, – с сожалением произнесла Энди, дернув застежку ещё раз, – и, если ты хочешь вылезти из этого платья, боюсь, мне придется воспользоваться ножницами.

– Всё пропало. – Устало выдохнула Натали, когда подруга отошла от неё на шаг, а затем присела на низкий столик. – Я верю в знаки, ты знаешь. А это очень плохой знак. Всё это, – уточнила она, указывая на свой совершенно неприемлемый внешний вид.

Энди немного помолчала, а затем осторожно опустилась на столик рядом.

– Всё будет хорошо, слышишь? Ты справишься. И определенно сразишь их всех.

– В этом? – С печальной усмешкой спросила Натали, поднимая на подругу глаза. – Сомневаюсь, что моего работодателя впечатлит порванное, надетое наизнанку платье. А другого хотя бы на половину такого же достойного у меня просто нет. Я обречена, Энди. Это конец.

– Не говори ерунды, – серьезно ответила её подруга, а затем резко встала, – пока я рядом, ты никогда не будешь обречена. – Повернувшись к своей половине шкафа, Энди