Астрид - хозяйка Рождества - Анна Лерн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне совершенно не хотелось думать, а еще больше не хотелось слушать эту неприятную особу. Сейчас у меня было одно желание — принять какое-нибудь лекарство и прилечь. Если я опять начну размышлять о своем мистическом перевоплощении, то точно сойду с ума.
Примерно через полчаса изматывающей дороги экипаж подъехал к распахнутым воротам с коваными розами на решетчатых створках, и я обратила внимание на ряд огромных вязов по обеим сторонам дороги. Эта широкая аллея вела к большому дому, окруженному вековыми дубами, и когда экипаж легонько дернувшись, остановился, Валентин распахнул глаза.
— Мы приехали, да? Ох, как хорошо… Все косточки болят от этой проклятой кареты!
Дверца распахнулась, и я увидела мужчину, одетого в красную ливрею. Он помог спуститься брюзжащей Тильде, а потом заглянув внутрь, мягко произнес:
— Ваше сиятельство, сейчас я вас на ручках отнесу, не шевелитесь.
Итак, слуги, видимо, любили хозяйку этого тела. Значит, я хороший человек.
Он осторожно приподнял меня и понес к дому под недовольным взглядом свекрови.
— Как же вы так неаккуратно? Неужели Ханс не справился с лошадьми?
— Я ничего не помню… — прошептала я. — Говорят, что он погиб.
— Ох беда, беда… — тяжело вздохнул слуга. — Неспроста это все, истинно вам говорю. Вы бы поберегли себя, ваше сиятельство.
Я слабо улыбнулась ему и подумала, что если слуги носят такую хорошую униформу, а дом снаружи выглядит идеально и богато, странно жалеть денег на помощь семье погибшего конюха.
А дом действительно производил впечатление — большой трехэтажный особняк с интересным фасадом, на котором были и ажурные балконы, и изящные фронтоны с лепниной, и угловые башенки. А парадное крыльцо просто поражало широкими мраморными ступенями и величественными колоннами. Позади особняка виднелась каменная смотровая башня с тремя балконами и флюгером над островерхой крышей.
Меня снова охватил страх и чувство нереальности происходящего, но я собрала всю силу воли и подавила эти неприятные чувства. Или я начну истерить и попросту сойду с ума, или разберусь во всем происходящем.
Тем временем слуга внес меня в дом и я увидела, что в большом и роскошном холле собрались еще слуги. Горничные в белых фартуках и чепцах, мужчины в красных ливреях и несколько подростков в грязных передниках, из чего я сделала вывод, что это кухонные помощники. Пожилая женщина в темном шерстяном платье и накрахмаленном чепце подошла ко мне и, глядя полными слез глазами, спросила:
— Ваше сиятельство, как вы себя чувствуете?
— Жить буду, — ответила я, поражаясь, с какой теплотой она смотрела на меня. — Не переживайте.
— Не переживайте? — в светлых глазах женщины промелькнуло изумление. — Вы мне всегда «ты» говорили… Тетушкой Лонджиной называли…
О-о… Нужно быть осторожнее.
— У меня так болит голова, — я жалобно взглянула на нее. — Сама не понимаю, что говорю. Не обижайся, тетушка Лонджина.
— Да что вы! — она посмотрела на слугу, терпеливо державшего меня, и грозно сказала: — Неси графинюшку в спальню! А я сейчас вам травки заварю для сна.
Слуга резво понесся к лестнице, и я лишний раз поразилась его выносливости.
— Что это вы тут собрались?! Работы, что ли, нет?! — раздался визгливый голос Тильды, и я заметила, как он поморщился, качая головой. — Лентяи! Безалаберники! Чтоб вас паралич разбил, недотепы!
— Господи, заткни ей рот… — прошептала я, но слуга услышал и удивленно посмотрел на меня.
— Как вы странно выражаетесь, ваше сиятельство…
Похоже, настоящая графиня терпела все эти вопли и нападки. Бедная женщина…
— Сегодня вообще странный день, — сказал слуга и толкнул темную дверь с начищенной ручкой в форме головы льва. — Парнишка — помощник конюха, свалился с лошади и теперь несет такую околесицу… Говорит, что он из будущего, драться на всех бросается… Умом тронулся бедняга…
— Что? — я резко подняла голову и застонала от боли. — Что он говорит?
Слуга усадил меня на кровать и сказал:
— Что он из будущего. Еще имя какое-то странное называл… Не могу вспомнить.
— Приведите его ко мне, — я чувствовала, как колотится мое сердце и начинала задыхаться от волнения. — Сейчас же.
— Хорошо, ваше сиятельство, — мужчина выглядел удивленным, но ничего спрашивать не стал. — Я мигом его приведу.
Комната, в которую меня принесли, была довольно просторной, с красивой мебелью и большой кроватью, над которой раскинул свои бархатные «крылья» балдахин цвета кофе с молоком. «Дизайнеры» сего великолепия не поскупились на отделку, и он пестрел позументами, кистями и бахромой.
Оконные и дверные проемы были тоже задрапированы, причем на окнах занавеси оказались в трех парах — светлая, прозрачная миткаль, более плотная тафта и такой же, как и на балдахине, бархат, цвета кофе с молоком.
В обстановку спальни, помимо вычурной кровати входили пара кресел, обитых серебристой парчой, ширма с лебедями, канапе с маленькими подушечками, небольшой рабочий стол и круглый столик, на котором стояли чайный и кофейный сервиз. Зеркало в серебряной оправе, пушистый ковер на начищенном паркете и роскошный трельяж с кучей пузыречков. А графинюшка неплохо жила, однако…
Мои размышления прервали голоса в коридоре, и вскоре в дверь постучали.
— Войдите! — крикнула я и в спальню вошли уже знакомый мне слуга и молодой парнишка лет пятнадцати.
Его лицо было бледным, волосы взъерошенными, а под глазом расплывался бордовый фингал.
— Вы что, били его? — мне стало жаль этого симпатичного мальчишку с упрямым взглядом и сжатыми кулаками.
— Может, кто-то и подсветил, — пожал плечами мужчина. — Так он же, засранец, совсем с катушек слетел! Дерется, кричит и такое говорит, что конюхи, грешным делом, подумали — все, свихнулся наш Джеспер!
— Никакой я вам не Джаспер! Я — Антон! — угрюмо произнес парнишка и взглянул на меня быстрым, злым взглядом. — И вас не существует! Вы — моя фантазия! Галлюцинация!
У меня в душе все перевернулось от радости — Антон! Неужели я здесь не одна! Но в этом всем была и ложка дегтя — значит, происходящее не бред воспаленного сознания, а реальность. Странная, мистическая, пугающая, но реальность.
— Оставьте нас на минутку, — вежливо попросила я слугу. — Мне нужно сказать пару слов Джасперу. Обещаю, что он станет вести себя хорошо.
— Я буду рядом, — мужчина предупреждающе взглянул на паренька и вышел.
— Скажи-ка мне Антон… — медленно произнесла я. — Ты случайно не москвич?
Парень настороженно уставился на меня, а потом протянул:
— Москвич… Южное Тушино… А вы кто?
— Тоже москвичка. Строгино, — мне даже захотелось смеяться, не смотря на ужасное состояние. Лицо мальчишки приобрело совершенно комичное выражение — брови выгнулись «домиком», рот
