Кофе по-турецки - Джавид Алакбарли

ещё держали пари. Какой-то купец с известной московской фамилией спорил на сногсшибательные суммы, уверено заявляя:

— К Новому году все будем в Москве.

А тем временем на островах вблизи Стамбула тихо умирала обессиленная, разоружённая, деморализованная Белая армия. На какой-то период известный русский генерал вернул туда дисциплину и порядок и подчинил всех военных строгим правилам. Почему-то это ещё больше испугало оккупационные войска. От военных здесь пытались быстро избавиться. Прежде всего потому, что их высылки требовало Советское правительство.

Все обрадовались, что после долгих обсуждений наконец-то Лига Наций учредила должность верховного комиссара по делам русских беженцев. Но это не могло сразу же разрешить все их проблемы. Ясно было одно: русских военных никуда нельзя было отправить в таком количестве. Страны, которые готовы были их принять, озвучивали очень смешные цифры, сколько же человек может туда приехать.

Становилось очевидным, что военных надо было разделять на какие-то группы, выяснять их возможности и желания, а уже потом пытаться понять, как помочь им устроить жизнь на чужбине. На всё это требовалось много времени и огромное количество финансовых ресурсов. И того и другого было мало.

Шли дни, и каждому из попавших сюда русских людей становилось ясно, что уже не стоит мечтать о том, чтобы вернуться обратно в Россию. Постепенно приходило горькое понимание простой истины, что Родины им больше не видать. Точно так же, как своих поместий, фабрик, заводов и капиталов. Страшное слово «национализация» положило конец всем надеж дам белых русских.

В одночастье, сразу же после революции, эти люди оказались лишёнными того образа жизни, к которому они привыкли. И если в начале этой Голгофы кому-то из них Стамбул казался всего лишь остановкой на пути в Европу, то постепенно наступало чёткое понимание того, что нужны прежде всего деньги, чтобы выбраться отсюда. И немалые. А они были далеко не у всех. Вот и получалось в итоге, что именно здесь и сейчас всем им надо было выстраивать свой быт беженцев.

***

Им сказочно повезло. Они прибыли на корабле, который не подвергся ни карантину, ни дезинфекции, ни унизительному досмотру. Их старинные знакомые по Петербургу ещё на корабле предложили им поехать вместе с ними. Эту пожилую пару прямо у трапа встречали работники российского посольства. Оно ещё не стало советским и могло себе позволить такую роскошь, как забота о соотечественниках, не являющихся большевиками. Потом они ещё не раз поразятся мудрости главы этого семейства, который смог ещё до Первой мировой войны разместить немало своих средств в надёжных американских банках. И фактически обеспечил будущее своей семьи. Их дети были уже в Европе. С ними они должны были встретиться в Риме и обсудить, что же им делать дальше.

Эти добрые люди пробудут в Стамбуле совсем немного. И отсюда уедут в Италию. При этом они почему-то долго будут извиняться перед ними. Мучительно краснея, говорить, что не могут взять их с собой. Действительно, все документы были заранее подготовлены. И у них не было возможности дожидаться, пока эта молодая пара сможет получить визу в Италию или во Францию. Да и сможет ли она её вообще получить? Обстановка удивительным образом менялась почти каждый божий день. И было очевидно, что уезжать отсюда надо как можно быстрее. Пока ещё это возможно. Но и уехав, эти прекрасные люди оставили в их распоряжении свои апартаменты, оплаченные на целый месяц вперёд. Это казалось им просто невероятным подарком судьбы.

А потом произошло просто чудо. Так обычно не бывает, а вот с ними случилось самое обыкновенное чудо, о котором мог только мечтать каждый из собратьев по нелёгкой судьбе. Помог французский язык. Ведь они оба по-прежнему предпочитали общаться между собой именно по-французски. Услышав их речь на узкой улице, где застрял огромный автомобиль, к ним стремительно бросился прекрасно одетый молодой человек.

— Это просто катастрофа. Какое же счастье, что я вас встретил.

А дальше всё было как в сказке. Её муж легко смог устранить возникшие в машине неполадки. И тогда этот эксцентричный француз объявил о своём решении:

— Всё ясно. С сегодняшнего дня вы — мой шофёр. Иначе этот монстр доведёт меня до гибели гораздо раньше, чем я состарюсь. Соглашайтесь. И знайте, что с этой минуты я ваш личный должник.

У него появилась работа. Здесь, в Стамбуле, где зачастую в это непростое время даже турки не могли найти себе достойного занятия, получить должность шофёра было просто огромным везением. А этот француз в конце концов оказался не просто хорошим работодателем, но и прекрасным человеком. Казалось, что всё складывается просто замечательно.

Но во всём этом был некий ярко выраженный привкус горечи. В прошлом люди их круга и представить себе не могли, чтобы вдруг этот граф-гуляка оказался у кого-то в услужении. Но в эти страшные дни, когда рушился привычный мир, гибли империи и шёл передел всего и вся, даже самые гнусные фантазии вдруг могли обернуться жестокой реальностью.

А потом она тоже смогла устроиться на работу. Как ни странно, но ей также помог его величество случай. Они обнаружили, что неподалёку от той квартиры, которую они сняли, находится учреждение, занимающееся проблемами русских беженцев. Туда её и взяли на работу. Там требовалось всего лишь знание языков, аккуратность, наличие хорошего почерка и желание работать за очень небольшие деньги. Всего этого в ней было с избытком.

Бюро, в котором она начала работать, занималось множеством вопросов. Его работники создавали картотеки, регистрировали беженцев, пытались их трудоустроить, обеспечить кровом и едой. Инвалиды, сироты, больные и неприкаянные люди шли сюда с раннего утра до позднего вечера. Постепенно к ней приходило осознание масштаба той огромной трагедии, с которой столкнулись её соотечественники. И на фоне всего этого их собственные проблемы уже казались такими мелкими. Они были молоды, здоровы и полны сил. Неужели они совместными усилиями не смогут преодолеть все эти трудности?

Кругом все активно обсуждали вопрос, что французы и англичане хотели использовать русских военных для борьбы с теми, кто в Анатолии начинал формировать новую власть. Но Белая армия категорически отказалась воевать на чужой территории. Вместе с тем она очень болезненно отреагировала на то, что Советская Россия так активно поддерживает политика и полководца, пытающегося в самом центре турецкой земли противостоять коварным планам по расчленению его родины.

Белогвардейцам даже не могло прийти в голову, что теперь политики различных стран захотят выстраивать дипломатические отношения с новой властью в России. Бывшие союзники начнут считать Белую армию уже использованным и ни на что негодным