Ночная школа. Наследие - Кристи Доэрти

Элли положила голову на подголовник сиденья.

— Очень хорошо, — пробормотала она. — Мне бы не хотелось, чтобы они за меня переживали.

Не прошло и пары минут, как она уже крепко спала.

Через некоторое время ее разбудил прохладный бриз. Она вздрогнула, открыла глаза и села прямо.

Машина не двигалась, а водительская дверца была распахнута. Девушка находилась в салоне в одиночестве.

После Лондона окружавшая ее тишина ночи казалась неестественной. До слуха не долетало ни единого звука дорожного движения. Не шуршали шины, никто не давил на клаксон… Неожиданно она услышала приглушенные голоса. Недалеко от машины стояли мужчина и женщина и негромко переговаривались. Эмми приподняла голову, пригладила ладонями волосы и прислушалась.

— Ты уверен, что за вами никто не следил? — спросила женщина.

— Абсолютно, — последовал ответ, и Элли узнала голос отца Рейчел.

— Бедняжка… Должно быть, до смерти напугана и устала, — произнесла женщина. — Я не стала будить Рейчел. Узнает обо всем завтра утром.

Элли открыла дверцу машины со стороны своего сиденья, и разговор стих.

В свете фар девушка увидела мистера Пэтела и светлокожую женщину с длинными каштановыми волосами, одетую в джинсы и голубой свитер-кардиган, стянутый на талии пояском.

— Кхм… — кашлянула Элли, привлекая к себе внимание, и не без смущения поздоровалась с женщиной:

— Добрый вечер.

— Элли, — сказал мистер Пэтел. — Это мама Рейчел. Ее зовут Линда.

Их окружала такая непроглядная тьма, что Элли смогла разглядеть лишь черный силуэт большого дома с горевшей в окошке на первом этаже лампочкой, тусклый свет которой просачивался сквозь открытую дверь.

Эли все еще пыталась сориентироваться и понять, где находится, когда миссис Пэтел подошла к ней, помогла выбраться из машины и, обняв за плечи, повела к дому.

— Чашка горячего шоколада перед сном пойдет тебе на пользу, — сказала она. — Я принесла к тебе в комнату кое-какие вещи Рейчел. Возможно, они будут тебе малость великоваты, но ты, я уверена, как-нибудь выкрутишься. В любом случае все это ненадолго.

Когда они вошли в дом, миссис Пэтел первым делом проводила ее на кухню и приготовила большую кружку с горячим шоколадом, а потом отвела по лестнице в комнату на втором этаже. Помещение оказалось довольно просторным. Стены были выкрашены бледно-желтой краской, полы застилал большой бежевый ковер. Стоявший на тумбочке у постели ночник излучал мягкий неяркий свет. Элли увидела двуспальную кровать, покрывало лимонного цвета, одеяло. Его уголок был отогнут, открывая взгляду безупречно-белые свежие простыни.

— Ванная комната находится там, — сказала миссис Пэтел, указав на дверь в углу комнаты. — А одежда, которую я тебе принесла, — в платяном шкафу. Так что устраивайся поудобнее и чувствуй себя как дома. Утром к тебе заглянет Рейчел и поведет завтракать. Спи спокойно и не думай ни о чем плохом. А все то, что с тобой случилось, мы обсудим завтра. — Ободряюще улыбнувшись ей напоследок, миссис Пэтел вышла из комнаты и тихо прикрыла за собой дверь.

Элли присела на постель и сидела, не двигаясь, довольно долгое время. У нее не было сил на то, чтобы встать, найти в шкафу пижаму или ночную рубашку, пойти в ванную и принять душ. Так и не поднявшись с кровати, она двумя резкими движениями сбросила с ног туфли и легла на постель поверх одеяла, после чего перекатилась на бок и, свернувшись в клубочек, начала считать собственные вдохи и выдохи.

Глава третья

— Добро пожаловать. Рада, что ты вернулась. — Легко сбежав по каменной лестнице Киммерийской академии — величественного и мрачного, в готическим стиле, здания, — директриса школы Изабелла Ле Фано заключила Элли в объятия. — И слава богу, что ты в целости и сохранности!

— Быть в целости и сохранности очень даже неплохо, — улыбнулась Элли, с симпатией глядя на директрису.

После опасных приключений в Лондоне Элли провела несколько дней в доме семейства Пэтел. Жизнь там состояла преимущественно из сиесты около домашнего бассейна и верховых прогулок, вернее, их подобия, поскольку Элли впервые в жизни села на лошадь.

Заботливая миссис Пэтел кормила Элли до отвала, не спускала с нее глаз и позволяла прогуливаться только в компании Рейчел. Младшая сестра Рейчел, малышка Минал, ходила за девушками как привязанная, стараясь принимать участие во всех их делах и забавах. Иногда Элли испытывала двойственное чувство: с одной стороны, ей казалось, что Пэтелы слишком уж ее опекают, а с другой — не давала покоя мысль, что ей хотелось бы жить именно в такой семье. Но если разобраться, ее собственная семья и была когда-то такой. Пока… пока не исчез ее старший брат.

По прошествии некоторого времени Радж и Изабелла решили, что Элли будет безопаснее в Киммерии. Поэтому, хотя до начала занятий оставалось еще десять дней, мистер Пэтел отвез девочку в школу.

Здание академии выглядело точно так же, как тогда, когда Элли впервые переступила его порог: огромным, мрачным, чуточку пугающим. Трехэтажная кирпичная громада с серой, крытой керамической плиткой крышей, с заостренными готическими башенками и слуховыми оконцами на самом верху. И, как прежде, в облачное небо вонзались венчавшие башенки острые и длинные металлические шпили, напоминавшие старинные копья.

Доставая из машины свой багаж, Элли не могла отделаться от впечатления, что Киммерия пристально наблюдает за ней всеми своими окнами.

Элли удивилась, увидев встречавшую ее директрису в простой рубашке-поло и в джинсах. Обычно она была одета куда более элегантно.

— Спасибо, что прислали мистера Пи мне на помощь, — сказала Элли. — Уж и не знаю, что могло бы со мной случиться, если бы он не оказался в нужное время в нужном месте.

— Ты умница. Очень точно следовала всем моим инструкциям.

Даже в такой облачный день, как сегодня, в карих глазах директрисы сверкали золотистые искорки.

— Ну и в остальном показала себя наилучшим образом, проявив незаурядные храбрость, сметку и выдержку. Я горжусь тобой, девочка.

От удовольствия и смущения Элли порозовела и, опустив глаза, стала разглядывать носки своих туфель.

— Как и Рейчел — одной из моих самых блестящих учениц. — Директриса, не желая длить смущение Элли, быстро повернулась к другой девушке и маячившему у нее за спиной отцу. — Слава богу, ты тоже приехала. Если бы ты только знала, как нуждается в твоей заботе наша библиотека. А уж как будет рада такой помощнице Элоиза… Привет, Радж! — Поздоровавшись за руку с мистером Пэтелом, Изабелла добавила: — Или мне тоже следует называть тебя «мистером Пи»?

— Ну, если есть такая необходимость, — суховато улыбнулся Пэтел. — Впрочем, этот вопрос, как мне кажется, младшее поколение уже для себя решило.

Повернувшись к груде выгруженного из автомобиля багажа, Изабелла сказала:

— Дай угадать: в большинстве этих сумок и чемоданов находятся твои книги, Рейчел? А вот их, между прочим, ты могла бы оставить и у нас. Мы же не выбросим их, верно?

Рейчел с ухмылкой повесила одну из тяжеленных сумок на плечо.

— Извините, Изабелла… Но вы же знаете, я ничего не могу с собой поделать.

— Знаю, знаю… Но оставим это. Первым делом вас нужно устроить. Сейчас все заняты ремонтом, так что мы должны рассчитывать только на себя.

С этими словами директриса подхватила одну из сумок и направилась быстрым шагом к главной двери академии. Остальные, волоча чемоданы, двинулись за ней и скоро оказались в главном холле с его высокими окнами, украшенными мозаикой из цветных стекол. К сожалению, день стоял сумрачный, и солнечный свет не оживлял ярких красок витражей. Элли обратила внимание, что висевший в холле пару месяцев назад старинный гобелен исчез, явив взгляду не слишком хорошо оштукатуренную и не очень чистую стену. Довольно скоро она поняла, что после ночного пожара, который едва не превратил здание в дымящиеся руины, в академии произошли значительные изменения.

— Картер, Сильвиан и Джу уже здесь. — Голос Изабеллы эхом отражался от стен, когда она направилась к величественной арке центрального коридора. — Джулия тоже приедет в самое ближайшее время, как и Лукас и еще несколько выпускников прошлого года. Но до начала занятий нас все еще будет здесь слишком мало.

В просторном, с высокими потолками коридоре деревянные полы закрывал неприглядный брезент, пыльный и грязный. Висевшие прежде вдоль стен картины в старинных позолоченных рамах также отсутствовали. А без них отливавшие тусклым блеском темные дубовые панели, которыми были обшиты стены, показались Элли неприлично голыми и какими-то недолговечными, бутафорскими, как если бы она шла среди театральных декораций.

Шедшая впереди Изабелла продолжала бодро рассказывать о начинающемся семестре, но Элли сразу подметила, что ее голос временами слега подрагивал: Изабелла была очень встревожена и старательно пыталась это скрыть.