Таящийся у порога - Говард Лавкрафт

Следующие две недели Лабан описывал разные незначительные события — как он учился и что читал. Затем — еще одна загадочная запись, краткая и выразительная: «Крики явно доносятся с запада, ответные крики раздаются с востока и северо-востока, то есть со стороны Данвича или диких лесов за ним». Через четыре дня мальчик записал, что, как только его уложили спать и оставили одного, он встал и выглянул из окна, чтобы посмотреть на луну, и вдруг увидел отца. «С ним был Квамис, у обоих было что-то в руках, я не разглядел что. Вскоре они скрылись за домом; я пошел в комнату отца, чтобы не упустить их из виду, но их уже не было, только со стороны леса доносился голос папы». Той же ночью мальчика вновь разбудили «громкие крики; я лежал и слушал, а потом понял, что они были похожи на торжественное пение, которое время от времени прерывалось пронзительным визгом, очень неприятным на слух». Затем подобные записи повторились; так продолжалось примерно год.

Предпоследняя запись оказалась самой загадочной. Всю ночь мальчик слышал «громкие крики» на холмах и начал думать, что эти вопли, звучавшие в полной темноте, должно быть, слышит весь мир; утром, когда Квамис не пришел к нему, мальчик спросил, где он; ему ответили, что Квамис «уехал и больше не вернется, а еще мне сказали, что сегодня мы тоже уедем, поэтому я должен собрать свои вещи и ждать. Мне показалось, что папа ужасно торопится, хотя он не говорил, куда мы поедем. Я решил, что, наверное, в Аркхем, а может быть, даже в Бостон или Конкорд, но спрашивать не стал и побежал собирать вещи; я не знал, что нужно брать, поэтому выбрал самое необходимое — чистые штаны и все такое. Я не мог понять, почему папа так спешит и все время смотрит на часы, а он торопил меня и говорил, что мы должны выехать не позже полудня и что до отъезда он должен завершить одно дело; он все время спрашивал меня, готов ли я, упаковал ли я свои вещи и т. п.».

Последняя запись была сделана перед самым отъездом: «Папа говорит, что мы уезжаем в Англию. Мы поплывем через океан, к нашим родственникам в той стране. Уже полдень, и папа готов к отъезду». И далее — крупными буквами, с красивым росчерком: «Дневник Лабана Биллингтона, сына Элайджи и Лавинии Биллингтон, 11 лет, сего дня».

Дьюарт закрыл дневник с ощущением тревоги и вместе с тем острого любопытства. За бесхитростными фразами мальчика скрывалась какая-то тайна, о которой тот, к сожалению, ничего не мог сказать, тем самым оставив Дьюарта без единого ключа к разгадке. И все же даже из этих скудных, обрывочных описаний можно было понять, что книги и документы в доме Элайджи были брошены на произвол судьбы, так как поспешный отъезд помешал ему подготовить дом к длительному отсутствию хозяев. Элайджа, по всей видимости, не собирался уезжать навсегда и вместе с тем не был уверен, что сможет вернуться. Взяв дневник, Дьюарт вновь принялся его перелистывать и вдруг наткнулся на одну любопытную запись, которую он прежде пропустил; в ней подробно рассказывалось о поездке мальчика и индейца Квамиса в Аркхем: «Я с удивлением увидел, что повсюду на нас смотрят со страхом и уважением; торговцы изо всех сил старались нам угодить, и даже Квамиса никто не задирал, как обычно задирают индейцев, когда они заходят в город. Один или два раза я слышал, как дамы шептали друг другу: «Это Биллингтон»; я даже подумал, что в этом имени есть что-то неприличное, раз они боятся произносить его вслух. Все это было очень неприятно, потому что не замечать этого было невозможно, и по дороге домой я спросил Квамиса, почему к нам так относятся, а он ответил, что все это мои выдумки».

Итак, Старого Биллингтона боялись и недолюбливали, как и все, что было с ним связано. От этого у Дьюарта появилось острое предчувствие надвигающейся беды; его расследование уже не было веселым приключением, обычным изучением генеалогического древа; здесь была тайна, что-то необычное, непостижимое, выходящее за рамки обыденного, и Дьюарт, крайне заинтригованный этой тайной, решил непременно добраться до самой ее сути.

И он с энтузиазмом принялся разбирать кучи документов; однако на первых порах испытал жестокое разочарование, поскольку большая их часть оказалась деловыми бумагами, связанными с постройкой дома, а остальные — заказами на книги, которые Элайджа Биллингтон выписывал из Лондона, Парижа, Праги и Рима. Разочарование достигло высшей точки к тому моменту, когда Дьюарт наконец наткнулся на текст иного рода, написанный очень неразборчивым почерком. Заголовок рукописи гласил: «О черной магии, творимой в Новой Англии демонами в нечеловеческом обличье». Выяснилось, что этот документ был всего лишь копией оригинала, которого среди бумаг не оказалось; затем стало ясно, что оригинал был переписан не полностью, а то, что было переписано, прочесть можно было лишь с огромным трудом. Тем не менее Дьюарт принялся разбирать неровные буквы. Он читал медленно, то и дело останавливаясь и возвращаясь к началу предложения, но вскоре был столь захвачен описываемыми событиями, что, схватив ручку и бумагу, принялся переписывать текст, начинавшийся, по-видимому, с середины.

«Но я не хочу долго задерживаться на всех этих ужасах, а потому просто добавлю кое-что к тому, что говорят в Нью-Данниче о событиях, которые случились пятьдесят лет назад, когда губернатором был мистер Брэдфорд.[4] Говорят, что некий Ричард Биллингтон, начитавшись книг о темных силах и по наущению злых колдунов, с которыми свел знакомство, якшаясь с индейцами, перестал посещать христианскую церковь и вскорости дошел до того, что начал твердить о бессмертии человеческой плоти, а также устроил в лесу круг из камней, в котором возносил молитвы дьяволу, то есть Дагону, и совершал богопротивные колдовские ритуалы. Будучи доставленным в городской магистрат, отказался от своих богохульных деяний; однако потом в приватной беседе признался, что испытывает великий страх перед некой Тварью, которую сам же вызвал с ночных небес. В тот же год в лесу, где находились камни Ричарда Биллингтона, произошло семь убийств; тела жертв были изувечены и наполовину уничтожены таким образом, что и описать невозможно. Вскоре после выступления в суде Биллингтон вдруг исчез, и больше его никто не видел. Через два месяца, ночью, многие слышали, как в лесу завывали и пели индейцы племени вампанугов; затем они разобрали Каменный Круг и сделали кое-что еще. Их главный колдун по имени Мисквамакус, который учил колдовству Биллингтона, явился в город и поведал мистеру Брэдфорду об очень странных вещах, а именно: Биллингтон совершил такую страшную ошибку, которую уже нельзя исправить, после чего был сожран Злым Духом, который спустился с Небес. Изгнать этого духа обратно уже невозможно, поэтому старейшины племени вампанугов схватили его и держат там, где был Каменный Круг.